Анализ процесса решения задач

В качестве основной и решающей фазы процесса решения задач Зельц выделяет самую первую его стадию: образование испытуемым из ряда "раздражений", данных экспериментатором, собственно задачи, "общей задачи", по выражению Зельца. Когда экспериментатор называет предлагаемый им комплекс раздражений задачей, это еще не означает, что этот комплекс становится задачей и для испытуемого. Этот последний должен подвергнуть интеллектуальной обработке данный материал. Основным содержанием такой обработки является вычленение "предметных отношений" между частями имеющегося материала, установление их взаимозависимостей. Весь процесс носит не репродуктивный, но продуктивный характер. В конце концов он приводит к образованию проблемного комплекса, в котором вычленены характеристики известного, определено место неизвестного, искомого и выявлены отношения между данным и искомым.

Обычно вюрцбуржцы и их последователи под "задачей" понимали вопрос или требование, содержавшиеся в предлагавшихся испытуемым заданиях ("Сцена. Найдите родовое понятие"). Далее предполагалось, что эта задача должна обусловить выбор одной из ряда связанных со словом-раздражителем ассоциаций. Зельц считает такое понимание задачи не выходящим за рамки ассоциативной теории. С его точки зрения, требование задания является задачей лишь в узком смысле этого слова. Для осуществления же решения необходимо, чтобы требование задания и слово-раздражитель образовали "общую задачу" и стали частями единого проблемного комплекса, образование которого из частей задания предполагает установление отношений между ними. Это подчеркивание отношений внутри комплекса отличает теорию Зельца от теории констелляций. В этой последней, строящейся на ассоциативных позициях, все внимание уделялось лишь роли компонентов, которые были внешними по отношению друг к другу.

Теория констелляций предполагала, что каждое слово или предмет вызывает у человека ряд ассоциаций - безотносительно к тому, имеется ли при этом какая-либо задача или нет. Эта последняя могла лишь усиливать некоторые из ассоциаций, как нечто внешнее по отношению к ним. С позиций же теории Зельца те или иные могущие называться ассоциациями реакции вызываются совместным действием задания и слова-раздражителя. Различие двух теорий особенно наглядно проявляется в разном толковании ими случаев ошибочных решений. Различные ассоциативные теории объясняют появление ошибочных реакций существованием идущих от слов-раздражителей репродуктивных тенденций. Если среди этих последних очень сильны те, которые противоречат содержанию задания, то они побеждают идущие от задачи детерминирующие тенденции и навязываются решающему как неверные решения. В отличие от этого теория Зельца причиной ошибок считает неполное или частичное воздействие задачи. Иначе это положение можно выразить так, что человек решает не ту задачу, которая в действительности ему предложена. Так, получив задание, найти к данному понятию родовое человек видоизменяет эт,о задание. Он начинает искать нечто большее, более общее, не определяя это последнее как логически охватывающее. Поэтому на слово-раздражитель "звезда" испытуемый реагирует словами "небо" или "астрономия". Зельц подчеркивает, что правильная реакция может возникнуть лишь в результате полной действенности всех составных частей проблемного комплекса во всей совокупности связывающих его отношений.

Понимание Зельцем взаимоотношения задания и раздражителей, к которым это задание должно быть применено, явилось шагом вперед в развитии теории мышления, так как он попытался преодолеть противопоставление ассоциативных и детерминирующих влияний, столь характерное для Вюрцбургской школы и по существу не выходящее за рамки механистического ассо-циационизма. Согласно ассоциативной доктрине, слово-раздражитель, фигурирующее как часть проблемной ситуации, могло якобы без влияния всякой задачи вызывать у человека ряд ассоциаций, так же как образование ассоциаций с данным словом не требовало влияния задачи.

Опыты по запоминанию рядов слов показали, однако, что без намерения запомнить никакие ассоциации между словами не образуются. Намерение в этом случае может рассматриваться как задача, которую ставит себе человек. Отсюда следует, что без влияния задачи не могла осуществляться и репродукция ассоциаций. С этой точки зрения образование проблемного комплекса, или по терминологии Зельца, общей задачи, должно пониматься как продукт взаимодействия двух задач - одной, более широкой, связанной с репродукцией ряда ассоциаций, имеющихся у слова-раздражителя, и другой, заключенной в требовании задания и конкретизирующей первую задачу. Таким образом, в теории Зельца содержится попытка построить неассоциативную теорию мышления. Но таковой ее можно считать лишь постольку, поскольку эта теория отвергает ассоциационистское толкование ассоциаций. Она, однако, не отрицает их роли и значения в психической жизни человека, подчеркивая лишь неразрывность ассоциаций и их движущих сил (В этом отношении Зельц непосредственно предвосхищает критику работ Аха Куртом Левином. Повторив с некоторыми видоизменениями эксперименты Аха, Левин показал, что полученные результаты нельзя объяснить взаимодействием ассоциативных и детерминирующих тенденций. Речь, напротив, может идти о взаимодействии двух детерминирующих тенденций: вызванной требованием задачи и возникшей как реализация той задачи, которую ставит себе человек).

Анализируя далее структуру общей задачи, Зельц суть проблемности видит в незавершенности комплекса, образующего задачу. Проблемный комплекс он сравнивает с незаполненным бланком или схемой, в которой находится брешь. В зависимости от вида задачи, брешь, обозначающая искомое, может занимать место либо компонента комплекса, либо отношения между известными компонентами. В первом случае неизвестный компонент должен быть найден, исходя из свойств данного раздражителя и отношения между ним и искомым предметом. Во втором случае отношение можно воссоздать, опираясь на свойства и характеристики данных предметов. Оформление общей задачи как раз и состоит, по мысли Зельца, в образовании определенной схемы, в которой искомый предмет характеризуется через то место, которое он занимает в комплексе.

Это понятие схемы позволяет Зельцу ввести в теорию решения задач весьма важное понятие антиципации. Антиципируется то, что неизвестно в задаче, то, что ищется. Обычно, пишет Зельц, об отсутствующей части проблемного комплекса говорят как о неизвестной, неопределенной. Но если бы искомая часть была действительно совершенно неизвестна, она не могла бы быть найдена. Неизвестное получает косвенное определение через свои отношения к известным предметам, к непосредственно определенным в задаче частям комплекса. Процесс образования общей задачи как раз и состоит, по мысли Зельца, в выявлении отношений между известным и искомым и появлении благодаря этому схематической антиципации свойств искомого компонента проблемного комплекса. "В результате антиципации отношений искомой составной части предметного отношения к уже известным составным частям, - пишет Зельц, - в сознании цели психологически выполняется косвенное определение искомого предмета" (О. Selz. Op. cit, S. 371). Обосновывая свое положение, Зельц пытается апеллировать к общим закономерностям раскрытия свойств предметов во всяком процессе познания. "Вообще, - пишет он, - свойством предметов является то, что они характеризуются, с одной стороны, через их свойства в узком смысле, а с другой - через их отношение к другим предметам" (Там же, стр. 584).

Эти положения Зельца правильно вскрывают диалектику мыслительного процесса. Осознает это человек или не осознает, но он при решении задачи непременно пытается воссоздать некоторые свойства искомого через отношения его к уже известному. В ходе решения происходит дальнейшее выявление свойств известного и конкретизация их отношений к искомому.

Дальнейший анализ процесса решения задач образует наиболее интересную и важную часть теории Зельца. Развивая свои мысли в постоянном противопоставлении их ассоциативной доктрине, Зельц подчеркивает, что образование общей задачи вовсе не влечет непосредственно, по механизму ассоциации, репродукцию различных имеющихся у человека знаний и представлений. С точки зрения Зельца задача вызывает у человека ряд интеллектуальных операций. Они в своей совокупности образуют не что иное, как методы или способы решения. "...Постановка цели, - пишет Зельц, - обыкновенно влечет непосредственно за собой не репродукцию реальных переживаний сознания, но актуализацию более или менее общих интеллектуальных операций, которые пригодны для осуществления определенной цели" (О. Sеlz. Op. cit.. S. 79).

Каким же образом могут появляться операции, определяемые Зельцем как средства для достижения цели? Зельц различает несколько способов нахождения этих средств.

Первый простейший способ представлен случаями, когда человек уже когда-то, хотя бы один раз, решал подобную задачу. При таких условиях задача непосредственно актуализирует уже имеющиеся у человека готовые способы решения.

Механизм актуализации таков. Человек вычленяет в общей задаче предметные отношения, характеризующие специфику проблемного комплекса (отношение искомого целого к данной конкретной части, отношение соподчинения конкретного понятия другому и т. д.). Как уже говорилось, какие-то компоненты этих отношений неизвестны. Чтобы сделать предметные отношения полными, т. е. решить задачу, человек должен рассматривать их как результат определенной операции. Операция, таким образом, косвенно определяется через свой результат. Исходя из знания результата, человек антиципирует схему интеллектуальной операции.

Зельц подчеркивает, что хотя актуализация способов (средств) носит репродуктивный характер, она тем не менее может вести к появлению нового продукта: ведь уже известные операции могут применяться к новому материалу. В этом случае способ нахождения средств принимает принципиально иную форму -форму абстракции (репродуктивной) метода решения: актуализируется сходная задача, содержащая тождественные отношения, из этой задачи абстрагируется способ решения, который применяется к новой проблеме. Нетрудно видеть, что понимание продуктивности мышления Зельцем здесь не выходит за границы репродукции.

Может, однако, случиться, что человек встретился с задачами, которые он раньше никогда не решал. Анализируя такие случаи, Зельц формулирует одно из центральных положений своей теории. Оно гласит, что способы решения, интеллектуальные операции не внешне связаны с задачей, но вытекают непосредственно из структуры общей задачи, абстрагируются из ее содержания (О. Selz. Op. cit., S. 164). Эту обусловленность операций структурой задачи Зельц демонстрирует на примере простейшей задачи срисовывания многоугольника. Намерение срисовать вызовет, по словам Зельца, процесс абстракции, направленный на выяснение направления и величины одной стороны фигуры. В результате следующей за опытом моторной операции данный отрезок будет воспроизведен. Однако переход к следующей аналогичной операции будет опосредствован другой операцией - сравнением воспроизведенного отрезка с моделью. Констатация успешного выполнения служит сигналом для включения следующей операции - абстракции характеристик другого отрезка. Происходит, таким образом, постоянное возвращение к предметному содержанию задачи, определяющему своеобразие интеллектуальных и моторных операций. Произведенный анализ дает Зельцу основание оспаривать принцип ассоциативной связи между операцией и задачей, а также частными операциями внутри общей.

Понимая под ассоциациями чисто внешние, механические соединения между психическими явлениями, Зельц определяет связь между структурой задачи, общей операцией и частными действиями как мотивационную, но не ассоциативную. Как следует из всего контекста его рассуждений, под понятием мотивации Зельц понимает детерминированность операции не отдельной частью, но всем комплексом проблемных отношений и непременно - антиципацией результата этой операции, предвосхищением тех изменений, которые должны произойти в структуре задачи вследствие ее выполнения.

Поскольку введение каждой частной операции зависит от структуры задачи, постольку нет никакой необходимости, чтобы человек некогда уже производил операции в данной последовательности. Владея частными операциями, человек может составлять из них какие угодно новые цепи в зависимости от содержания задачи. Так возникает продуктивность мышления: новые соединения интеллектуальных операций и применение их, т. е. установление их внутренних отношений к ранее не связанным с ними задачам.

Характеристика неассоциативности распространяется Зельцем также на объединение (комбинацию) различных методов решения, связанных с задачами одного и того же типа. Очень часто можно наблюдать, что человек, не сумев решить задачу одним способом, переходит к другому, третьему. У очень неопытного человека этот переход совершается медленно, мучительно. У человека же, имеющего определенные интеллектуальные навыки, процесс переключения совершается легко и быстро. Но это не значит, доказывает Зельц, что дело здесь заключается в образовании ассоциаций между методами. Условием, регулирующим переход от одного метода к другому, является осознавание человеком сигнального значения удачи или неуспеха применяемого способа. Успех или неудача являются сигналами, как выражается Зельц, для переключения деятельности. Именно на таких сигнальных связях основаны образования ансамблей различных методов. В этих ансамблях быстрее всего актуализируются некоторые прямые методы решения. К ним, в частности, относятся попытки вспомнить нужное решение. При неудаче происходит актуализация более трудоемких методов "обходного пути".

Вызываемые задачей интеллектуальные действия, ведущие к успешному решению задачи, принимают форму интеллектуальных операций и связываются с постановкой определенных целей. По словам Зельца, интеллектуальную операцию образуют "осознаваемые лишь частично, повторяемые общие процессы, которые присоединены (sind zugeordnet) к постановке цели" (О. Sеlz. Op. cit, S. 373). Характеризуя эту связь различных типов задач и интеллектуальных операций, Зельц высказывает положение о рефлекторно-подобном способе их соединения. Понимая под рефлексами явление, которое в настоящее время обозначается термином "безусловный рефлекс", Зельц проводит следующее различие между рефлексами и связями операций с условиями задач: рефлексы суть филогенетически обусловленные соединения сенсорных раздражений с моторными реакциями. Они опосредствуются центральной нервной системой, не сопровождаясь явлениями сознания. Связи же второго рода образуются в ходе решения задач человеком и могут частично осознаваться. "Из-за родственности с рефлексами, - пишет Зельц, - можно обозначить описанные выше связи, которые охватывают соединение между раздражителями и интеллектуальными операциями, как рефлексоиды или рефлексоидные (сходные с рефлексами) связи" (Там же, стр. 570). Это положение, однако, никоим образом не означает, что Зельц может рассматриваться как сторонник рефлекторной концепции мышления. ^Сопоставление свойств интеллектуальных и моторных операций ведется Зельцем более в плане проведения аналогии, чем нахождения существенного сходства. У Зельца явно выступает тенденция переносить на условные рефлексы характерные черты интеллектуальных операций. Поэтому лишь в конце своего трудоемкого и досконального анализа интеллектуальных операций Зельц пытается применить свои выводы к явлению условного рефлекса - к связи раздражителя и моторной реакции.

Не только связи задачи и методов решения, но и связи различных методов друг с другом Зельц также определяет как рефлексоидные. Зельц формулирует общее правило о рефлексоидной связи "обходных путей" с прямым путем (). В то же время он решительно возражает против ассоциационистского толкования всех этих связей. Таким образом, в работах Зельца содержится явное противопоставление ассоциаций тому явлению, которое в настоящее время принято называть условным рефлексом, а Зельц обозначает термином "рефлексоид". Зельц специально нигде не пытается выяснить различие между понятиями ассоциативной и рефлексоидной связи. Однако из всего контекста его теоретических взглядов следует, что рефлексоидную связь в отличие от ассоциативной он понимал как немеханическую, значимую, сигнальную. Говоря о рефлексоидной связи между задачей и методами ее решения или интеллектуальными операциями, Зельц подчеркивал, что эти методы не внешне связаны с задачей, но вытекают непосредственно из структуры задачи, из специфики образующих ее содержание предметных отношений. Такое понимание рефлексоидных связей, развивавшееся Зельцем в 10-20-х годах, значительно отличалось от взглядов на условные рефлексы огромного числа психологов капиталистических стран, в том числе и бихевиористов, оценивающих связь предмета с условной реакцией как чисто внешнюю, механическую.

Уточняя взаимоотношение условий задачи и вызываемой ею цепью интеллектуальных операций, Зельц подчеркивает, что задача не играет роль лишь пускового механизма, вызывающего развертывание систем операций. Задача постоянно контролирует и направляет ход этих операций подобно тому, как срисовываемый многоугольник направляет деятельность срисовывания. Важнейшую часть этого детерминирующего влияния задачи составляет операция периодического возвращения к предметному содержанию задачи с целью более глубокого анализа и абстракции ее предметных отношений.

Это периодическое обращение к условиям задачи подготавливается предшествующей интеллектуальной деятельностью решающего. Такая операция, поясняет Зельц, иногда обозначается как "обращение внимания" на новый аспект задачи или поиск другого значения слова-раздражителя. Все эти приемы необходимы для введения следующей операции взамен неудачной.

Может, конечно, случиться, продолжает Зельц, что несмотря на актуализацию всех известных методов и тщательный анализ содержания задачи человек не может ее решить. Такие случаи характерны для научного творчества, для изобретательства. В этом случае начинает функционировать новая операция - наблюдение и оценка различных фактов по отношению к детерминирующей этот процесс цели. Эта операция и позволяет ученым замечать тысячи раз оставляемые без внимания привычные факты.

Найденные путем анализа структуры задачи методы ее решения могут использоваться, пишет Зельц, при решении других задач, имеющих сходное строение. Одна из сторон продуктивного мышления как раз и состоит в применении уже имеющихся средств к новому материалу. Например, физик производит измерение самых различных макрообъектов. Однако для этой цели он нередко использует одни и те же приборы. Это не мешает ему делать открытия и приходить к новым выводам (См. О. Sеlz. Die Gesetze der productiven Tatigkeit. - "Archly fur die gesamte Psychologie", 1913, Bd. 27, H. 1-2).

Вот один из примеров (запротоколированных Зельцем) применения в новых условиях найденного метода решения. Испытуемому была предложена задача "Найти целое, в которое входит как часть венок". Решение ее вызвало затруднение. Наконец испытуемый прибег к такому приему: он представил себе ряд разных венков и попытался включить их в какую-либо целостную картину, частями которой также были бы цветы и растения. В результате испытуемый назвал выставку изделий из цветов. Через пять опытов этому же человеку пришлось решать задачу "Найти целое, в которое входит как часть лампочка". В первый момент эта задача вызвала такое же затруднение, что и первая. Лампочка, как и венок, казалась совершенно самостоятельным, обособленным предметом. Формулировка этого затруднения повела к воспроизведению первой задачи и актуализации метода ее решения. Испытуемый произвел операцию "умножения" данного предмета и пришел к мысли о праздничной гирлянде из лампочек. Таким путем, по словам Зельца, у человека может сформироваться знание общей применимости данного метода к определенному классу задач и далее - осознание правила решения.