Вступительная статья. Основные направления и тенденции в развитии зарубежной психологии в 30-60-е гг. XX в.

Зарубежная психология 30-60-х гг. характеризуется интенсивным развитием в области теории и экспериментальных исследований. В этот период возрастают и углубляются междисциплинарные связи, в сферу которых включаются все новые и новые разделы естественных, точных и общественных гуманитарных наук. Развиваются связи психологии с практикой, что находит выражение в образовании прикладных областей психологии. Возникают новые области психологии - этология, нейропсихология и др. Вместе с тем продолжают сохранять свое значение основные проблемы, которые разрабатывались в психологии и раньше, и, казалось бы, особенно плодотворно в период открытого кризиса в 10-20-х гг. XX в. Возвращение к ним - свидетельство непреходящего значения этих проблем, а вместе с тем и огромных трудностей, с которыми встречаются психологи при разрешении подлежащих исследованию задач.

В зарубежной психологии в 30-60-е гг. продолжается линия на разделение психологии, истоки которого восходят еще к В. Вундту, на естественнонаучную, ориентированную на объективные методы исследования, прежде всего на эксперимент, и ориентированную на феноменологический подход и имеющую целью понимание индивидуального, проникновение в субъективный мир индивида. Свое заостренное выражение эта первая тенденция находит в огромном потоке работ по моделированию психических процессов. В этих работах проводятся широкие аналогии механистического толка между человеческим мышлением и поведением и работой сложнейших автоматов. Эта область исследований развивается под сильным влиянием теории систем, кибернетики, вычислительной техники. Критический анализ этого направления широко представлен в советской психологической литературе в трудах В. П. Зинченко, О. К. Тихомирова и др. Вторая тенденция выразилась в разработке проблем личности, мотивации, движущих сил поведения человека, в попытках конкретно понять человека во всей его целостности и неповторимости.

В зарубежной психологии 30-60-х гг. получает дальнейшее развитие объективное поведенческое направление в различных вариантах необихевиоризма. Основы необихевиоризма заложил Э. Толмен (Хрестоматия по истории психологии. Под ред. А. Н. Ждан, П. Я. Гальперина. М., 1980). В 1932 г. в книге "Целевое поведение животных и человека" он впервые показал, что экспериментальные наблюдения над поведением животных не соответствуют уотсонов-скому - названному Толменом молекулярным - пониманию-поведения по схеме стимул - реакция. Э. Толмен вводит в структуру поведения процессы, которые развертываются в организме в ответ на стимул и опосредуют поведенческую реакцию. С помощью введения промежуточных переменных необихевиоризм делает попытку преодолеть постулат непосредственности, характерный для уотсоновской модели поведения. В необихевиоризме экспериментально разрабатываются новые модели процесса обусловливания, и в условиях усиления контроля и манипуляции сознанием масс в 30-50-х гг. происходит широкое распространение результатов этих исследований (проведенных на животных), претендующих на создание концепции общества, на различные области социальной практики. Необихевиоризм представлен разнородными направлениями, отличающимися в трактовке структуры и механизмов поведения и научения.

Крупный вклад в развитие необихевиоризма внес Кларк Халл. Его гипотетико-дедуктивная теория поведения складывалась под влиянием идей И. П. Павлова" Э. Торндайка, Дж. Уотсона. Его собственные экспериментальные исследования развернулись в области научения у животных. Как и теория Уотсона, теория Халла не учитывает фактора сознания. Но Халл понимает недостаточность схемы Уотсона стимул - реакция и постулирует введение в структуру поведения факторов, которые можно описать объективно подобно стимулу и реакции. Они сводятся к некоторым процессам в организме, являющимся результатом предшествующего научения (навык, по терминологии Халла), режима депривации, инъекции лекарств и т. п. Поведение начинается стимулированием из внешнего мира или из состояния потребности и заканчивается реакцией. Применяя логический и математический анализ, Халл пытается вычислить достоверную связь между этими переменными, стимулами и поведением. Вместо уотсоновской схемы стимул - реакция Халл развивает формулу, предложенную в 1929 г. Р. Вудвордтсом, стимул - организм - реакция, где организм - некоторые невидимые процессы, протекающие в нем. Халл сформулировал законы поведения. Основной детерминантой поведения Халл считал потребность. Потребность вызывает активность организма, его поведение. От силы потребности зависит сила реакции, обозначаемая термином "потенциал реакции". Потребность определяет характер поведения, различного в ответ на разные потребности. Важнейшим условием образования новой связи Халл считал смежность стимула, реакции и подкрепления, которые снижают потребность. Таким образом, Халл принимает закон эффекта Торндайка. Сила связи, которую Халл обозначает как потенциал реакции и которая зависит от количества подкреплений, а также от отсрочки подкрепления, и есть функция количества подкреплений. Халл подчеркивает решающую роль подкрепления в образовании новых связей. Ему принадлежат тщательная теоретическая и экспериментальная разработка и математический расчет зависимости реакции от характера (частичное, прерывистое, постоянное) подкрепления, от времени его предъявления. Эти факторы научения были дополнены принципами. В опытах с лабиринтами Халл доказал, что в процессе выработки навыка поведение животного на разных участках лабиринта неодинаково. Так, скорость обхода тупиков в начале и в конце лабиринта неодинакова: во втором случае она больше; число ошибок на участках вдали от цели больше, чем в конце лабиринта; скорость передвижения в лабиринте при его повторном прохождении больше в конце пути, чем в начале. Эти и некоторые другие факторы, подвергнутые точному математическому расчету, получили название "градиент цели". Описанный Халлом феномен свидетельствует о целостной - молярной - природе поведения. В принципе градиента цели Халл видел сходство с учением о силах поля Курта Левина. Об этом же говорит и второе понятие - антиципирующих реакций или антиципирующих ответов на" раздражение. Экспериментально было обнаружено; что во время совершения действий, ведущих к цели, наблюдаются частичные ответы, которые способствуют выявлению действий, ведущих к цели. Например, в ходе тренировки животное все менее глубоко заходит в тупики или просто замедляет движение около них. Точно так же в процессе выработки обычного условного рефлекса наступает момент, когда еще до появления опасности животные осуществляют защитные, т. е. целесообразные, действия только на сигнал об опасности. Антиципирующие реакции у животных Халл рассматривал как эквиваленты идей, целей, намерений.

Созданная Халлом концепция изложена в строгой oматематической форме в виде системы "постулатов и теорем и опирается на эмпирические данные экспериментальных исследований. Большое внимание Халла к количественной стороне описания поведения повлияло на последующую разработку математических теорий научения.

Другим вариантом концепций поведения, включающих в Структуру поведения промежуточный механизм, является теория субъективного бихевиоризма, с которой выступили Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам. Под влиянием развития современных счетно-вычислительных машин и по аналогии с программами, заложенными в них, они постулировали внутри организма механизмы и процессы, опосредующие реакцию на стимул, реальность которых не вызывает сомнения. В качестве таких инстанций, связывающих стимул и реакцию, они называли Образ и План. "Образ - это все накопленные и организованные знания организма о себе самом и о мире, в котором он существует... употребляя этот термин, мы имеем в виду в основном тот же вид представления, которого требовали другие сторонники познавательной теории. Оно включает все, что приобрел организм - его оценки наряду с фактами, - организованное при помощи тех понятий, образов или отношений, которые он смог выработать" (Данное издание, с. 103). "План - это всякий иерархически построенный процесс организма, способный контролировать порядок, в котором должна совершаться какая-либо последовательность операций" (Там же, с. 101). Образ - это информативный, а план - алгоритмический аспект организации поведения. Всюду авторы указывают на аналогии этих образований программам счетно-вычислительных машин. Поведение рассматривается как серия движений, а человек - как сложная вычислительная машина. Стратегия плана строится на основе проб, проводимых в условиях, созданных образом. Проба (Test) - это база целостного процесса поведения, с помощью которой выясняется, что операционная фаза (Operate) осуществляется правильно. Таким образом, понятие поведения включает идею обратной связи. Каждой операции предшествует проба. Единица поведения описывается по схеме:

Т-О-Т-Е

(от английских слов Test - проба, Operate - операция, Exist - результат). "...Схема Т-О-Т-Е утверждает, что операции, выполняемые организмом, постоянно регулируются результатами различных проб" (Данное издание, с. 106). Позиция субъективного бихевиоризма отражает общую тенденцию в развитии бихевиоризма, когда, выражаясь словами самих авторов, "почти каждый бихевиорист контрабандой протаскивает в свою систему тот или другой вид невидимых явлений - внутренние реакции, побуждения, стимулы и т. п.... так делает каждый по той простой причине, что без этого нельзя понять смысл поведения" (Миллер Д., Галантер Ю., Прибрам К. Планы и структура поведения. М., 1967, с. 235). Однако авторы не устают подчеркивать, что эти невидимые явления - "промежуточные переменные" - не следует понимать в духе психологических понятий субъективной интроспективной психологии. Тогда.как их понимать? Предлагаемая здесь трактовка их по аналогии с устройством счетно-вычислительных машин не может быть признана удовлетворительной, потому что в машине образы и планы - это материальные образования, действие которых происходит автоматически, тогда как психика и появляется как необходимое условие выполнения субъектом действия в новых обстоятельствах. Авторы предвидят, что их объяснение может быть понято как грубые механистические аналогии и гипотезы, но тем не менее считают их достаточно точным выражением поведения. В целом субъективный бихевиоризм в трактовке поведения остается в рамках механистической бихевиористской методологии и не выходит на действительное объяснение регулирования человеческого поведения.

Отдельную линию в развитии бихевиоризма представляет система взглядов Б. Скиннера. Скиннер выдвинул теорию оперантного бихевиоризма. Его механистическая концепция поведения и разработанная на ее основе технология поведения, используемая в качестве орудия управления поведением людей, получили широкое распространение в США и оказывают влияние и в других странах, в частности в странах Латинской Америки, как инструмент идеологии и политики (В советской научной литературе проанализирована психологическая концепция Скиннера и раскрыт ее идеологический смысл - в исследованиях Л. И. Анцыферовой, С. К. Рощина, Н. Ф. Талызиной, К. А. Шварцмана, М. Г. Ярошевского, в ряде статей и диссертаций (см. с. 41 данного издания)).

В соответствии с концепцией классического бихевиоризма Уотсона Скиннер выдвигает в качестве предмета исследования поведение организма. Сохраняя двучленную схему анализа поведения, он изучает только его двигательную сторону. Основываясь (на экспериментальных исследованиях и теоретическом анализе поведения животных, Скиннер формулирует положение о трех видах поведения: безусловнорефлекторном, услов-норефлекторном и оперантном. Последнее и составляет специфику учения Б. Скиннера.

Безусловнорефлекторный и условнорефлекторный виды поведения вызываются стимулами (S) и называются респондентным, отвечающим поведением. Это реакции типа S. Они составляют определенную часть репертуара поведения, но только ими не обеспечивается адаптация к реальной среде обитания. Реально процесс приспособления строится на основе активных проб - воздействий животного на окружающий мир. Некоторые из них случайно могут приводить к полезному результату, который в сцлу этого закрепляется. Такие реакции (R), которые не вызываются стимулом, а выделяются ("испускаются") организмом, некоторые из которых оказываются правильными и подкрепляются, Скиннер назвал оперантными. Это реакции типа R. По Скиннеру, именно эти реакции являются преобладающими в адаптивном поведении животного: они являются формой произвольного поведения.

Для их исследования Б. Скиннер сконструировал экспериментальную установку, получившую название "ящика Скиннера". "Ящик Скиннера" - это клетка, в которую помещается животное. В ней имеется манипулятор - устройство, цажатие на которое приводит к появлению подкрепления (положительного или отрицательного). Манипулятор связан с записывающим устройством, регистрирующим силу, и частоту реакций животного. Все элементы ситуации варьировались с целью исследования зависимости между реакцией и режимом подкрепления.

В описании поведения Скиннер постулирует отказ от внутренних детерминант, в частности от потребностей как объективно не регистрируемых. Поскольку "потребность нельзя наблюдать, она не привлекается для объяснения поведения. Образование новых оперантных реакций объясняется в терминах оперантного обусловливания. В соответствии с двумя формами реакций - респондентных и оперантных - различаются две формы обусловливания - респондентное и оперантное - как механизмы для объяснения возникновения и усиления реакций этих двух типов. Скиннер настойчиво подчеркивает отличия между ними. При обусловливании респон-дентного типа реакция связывается с раздражителем в силу смежности во времени двух стимулов - условного и безусловного - один из которых связан с уже существующей у животного реакцией, например слюноотделением. Это обусловливание типа S (При описании поведения этого типа Б. Скиннер ссылается на И. П. Павлова. Однако трактовка павловского учения о процессе образования условной связи является механистически упрощенной и по существу не имеет ничего общего с теорией И. П. Павлова). При оперантном обусловливании новая реакция, например нажатие на рычаг, не связывается с определенным стимулом, не вызывается стимулом: она осуществляется в какой-то определенный момент независимо от определенных обстоятельств и подкрепляется. Именно временное следование реакции и подкрепления объясняет усиление реакции. Это обусловливание получило обозначение как обусловливание типа R. Различие между этими двумя типами обусловливания и соответствующими типами поведения поднимается Скиннером на принципиальную высоту и приводит его к противопоставлению условнорефлекторного и оперантного поведения. Соглашаясь с фактом наличия известных различий между ними, нельзя, однако, на этом основании противопоставлять их, ибо и оперантное поведение является условнорефлекторной деятельностью и, как всякая рефлекторная деятельность организма, представляет собой закономерный ответ на тот или иной внешний агент.

Именно оперантные реакции, по Скиннеру, составляют базисный репертуар активного произвольного поведения животного. Однако реально оперантное поведение трактуется как система случайных, слепых проб, некоторые из которых оказываются случайно правильными, т. е. подкрепляются. Таким образом, организм находится во власти подкрепляющих стимулов. Однако в действительности процесс приспособления животных к внешнему миру строится в условиях их ориентировки на объекты (пищевые, оборонительные и т. п.), в соответствии с характеристиками которых они строят свои действия. Реально активность животного не так слепа, как ее описывает Скиннер.

На основе анализа поведения Скиннер формулирует свою теорию научения. Главным средством формирования нового поведения выступает подкрепление. Вся процедура научения у животных получила название "последовательного наведения на нужную реакцию". Необходимо отметить, что этот метод ранее был открыт замечательным русским дрессировщиком животных В. Л. Дуровым (См.: Дуров В. Л. Дрессировка животных. Психологические наблюдения над животными, дрессированными по моему методу (40-летний опыт). М., 1924).

Данные, полученные при изучении поведения животных, Скиннер переносит на человеческое поведение, что приводит к крайне биологизаторской трактовке человека. Так, на основе результатов научения у животных возник скиннеровский вариант программированного обучения. Его принципиальная ограниченность состоит в сведении обучения к набору внешних актов поведения и подкреплению правильных из них. При этом игнорируется внутренняя познавательная деятельность учащихся, и как следствие этого обучение как сознательный процесс исчезает. Следуя установке уотсоновского бихевиоризма, Скиннер исключает внутренний мир человека, его сознание из поведения и производит бихе-виоризацию его психики. Мышление, память, мотивы и т. п. психические процессы он описывает втерминах реакций и подкрепления, а человека - как ^реактивное существо, подвергающееся "воздействиям внешних обстоятельств. Например, "интерес соответствует вероятности, являющейся результатом последствий поведения "проявления интереса". Поведение, которое ассоциируется с дружбой с каким-либо человеком, изменяется, поскольку этот^человек изменяет поставляемые им подкрепления (Данное издание, с. 77). Биологизаторский подход к человеку, характерный для бихевиоризма в целом, где нет принципиального различия между человеком и животным, достигает у Скиннера "своих пределов. Вся культура - литература, живопись, эстрада - оказываются в его трактовке "хитроумно придуманными подкреплениями". Доведенная до крайности бихевиоризация человека, культуры и общества приводит к абсурду, что особенно выразительно проявилось в печально нашумевшей книге "По ту сторону свободы и достоинства" (1971). Трансформация Скиннером понятий свободы, ответственности, достоинства фактически означает их исключение из реальной жизнедеятельности человека.

Для разрешения социальных проблем современного общества Б. Скиннер выдвигает задачу создания технологии поведения. Технология поведения призвана осуществлять контроль одних людей над другими. Поскольку намерения, желания, самосознание человека не принимаются во внимание в бихевиоризме, средством управления поведения не является обращение к сознанию людей. Таким средством выступает контроль за режимом подкреплений, позволяющий манипулировать людьми. За научным примитивизмом такой трактовки человека как автомата открывается ее реакционная идеологическая направленность.

Вместе с другими методами и средствами, разработанными в психологии, наука о поведении Скиннера используется в целях решения политических проблем американского общества, вооружает буржуазных политиков в их практике контроля над поведением людей с целью его модификации."

Знакомство с различными системами необихевиоризма показывает, что это направление внесло значительный вклад в экспериментальное исследование поведения, обогатило эту область новыми методиками и фактами. Оно способствовало утверждению объективного подхода к изучению поведения. Однако теоретическая несостоятельность направления является закономерным результатом базисной установки, восходящей к Уотсо-ну, - на исключение сознания из психологии. Включение промежуточных переменных, природа которых понимается разными авторами различно, не освободило это направление от механицизма и натурализации человека. В зарубежной психологии нарастает общее разочарование в бихевиоризме. Как протест против ортодоксального бихевиоризма с его установкой на исключение психики из области научного исследования, в 60-х гг. в самостоятельное направление оформляется так называемая когнитивная психология. Некоторые исследователи называют его не направлением, а подходом (См.: Клацки Р. Память человека. Структуры и процессы. М., 1978). Когнитивная психология развила идеи о роли когнитивных аспектов в организации поведения, выдвинутые необихевиоризмом (особенно идеи Толмена), некоторые идеи и понятия гештальтпсихологии, Ф. Бартлетта и др. Главной областью исследования когнитивной психологии являются познавательные процессы: восприятие, память, внимание, мышление, но она охватывает также проблемы мотивации, некоторые проблемы социальной психологии, психофизиологии, нейропсихологии.

Крупнейшими представителями когнитивной психологии являются У. Найссер, Р. Аткинсон, Г. Бауэр, П. Линдсей, Д. Норман, Дж. Брунер и др. Когнитивная психология началась с подхода к познавательным процессам, которые рассматривались в контексте теории информации и развивались под влиянием успехов в области вычислительной техники. В соответствии с этой методологической ориентацией когнитивная психология развивала подход к человеку как иерархически организованной системе по сбору, хранению и преобразованию информации и ее использованию. Например, в уже упоминавшейся книге Клацки память рассматривается как "информационная система, непрерывно занятая приемом, видоизменением, хранением и извлечением информации" (Там же, с. 8). При этом указывается на активную природу познания. В настоящее время когнитивная психология представляет собой труднообозримую область исследований. С 1970 г. издается специальный журнал "Cognitive psychology" ("Когнитивная психология"). Возникли существенные различия в теоретической интерпретации полученных феноменов. На эти расхождения указывает Найссер в книге "Познание и реальность", отрывок из которой включен в данное издание. Главной причиной этих трудностей является механистический подход к психике человека. Представители когнитивной психологии, хотя и утверждают активность человеческого познания, в конкретных исследованиях рассматривают познавательные процессы вне реальной чувственно-практической предметной деятельности человека. Опыт советских психологов показывает, что только исследование самого содержательного процесса, в котором осуществляются реальные связи субъекта с предметным миром - его предметной деятельности, - открывает действительно реальный подход к пониманию познавательных процессов - восприятия, памяти, внимания, мышления - как формирующихся в ходе различных действий субъекта с предметами.

В зарубежной психологии 30-60-х гг. получает дальнейшее развитие психологическая разработка проблем бессознательного в русле идей 3. Фрейда. Среди психоаналитических теорий выделяются два направления, явившиеся результатом борьбы мнений среди членов кружка, руководимого 3. Фрейдом, отмежевавшихся еще в 10-х гг. от учения Фрейда. Это аналитическая психология К. Юнга и индивидуальная психология Л. Адлера. Психологическая система К. Юнга разрабатывалась на основе обобщения опыта клинической работы, наблюдений, а также анализа материалов фольклора, мифов, религий народов мира. Она охватывает также философские и религиозные вопросы. В психологии Юнгу принадлежит развитие учения о бессознательном, учение о психологических типах - экстравертированном и интравертированном, развиваемое в терминах двух базисных установок - экстравертированной и интравертированной и четырех психических функций: мышления, чувств, ощущения, интуиции. Он выдвинул также учение о личности и процессе ее развития, который назвал индивидуацией. Он внес новое в психотерапевтическую технику, модифицировал ассоциативный эксперимент.

Методологическую основу разработки этих проблем составляет дуализм Юнга в решении вопроса об отношении психического к окружающему миру материальных предметов, научно не обоснованные гипотезы (о психической энергии, о врожденности коллективной бессознательной психики и др.). Под эти основания подводятся факты клинической практики, которые произвольно интерпретируются в духе идеализма и агностицизма, мистицизма и религии. Лишь там, где Юнг стоит на почве эмпирических фактов, его идеи получают позитивную разработку. Заслуживает внимания критика Юнгом учения Фрейда.

Юнг выступил против мнения Фрейда об определяющей роли сексуальных влечений в психической жизни человека. Сохраняя понятие "либидо", он трактовал его с энергетической точки зрения как психическую энергию, одной из форм проявления которой является сексуальность. Соглашаясь с делением психики на сознательное и бессознательное, Юнг развивает учение о двух системах бессознательного - личном и коллективном бессознательном. Личное бессознательное - это поверхностный слой психики, включающий содержания, связанные с индивидуальным опытом: забытые воспоминания, вытесненные импульсы и желания, забытые травматические впечатления, комплексы. Оно зависит от личной истории индивида. Его содержание может пробуждаться в снах, фантазиях, с помощью ассоциативного эксперимента. Главную роль Юнг отводил коллективному бессознательному. (Это сверхличная бессознательная психика.) Оно включает национальные, расовые, общечеловеческие верования, мифы, предрассудки, а также некоторое наследство, которое человек получил от животных. По Юнгу, коллективное бессознательное - сверхличный и надындивидуальный опыт, древнейшая психика, независимая от развития индивида, от его сознания. Формой существования коллективного бессознательного признаются инстинкты и архетипы: инстинкт предопределяет специфичное поведение человека, архетип проявляется в сознательных психических содержаниях, в образах и символах, соответствует самым глубоким слоям бессознательного. Основанием для введения коллективного бессознательного явился прежде всего психопатологический опыт, когда Юнг отмечал некоторое общее содержание в фантазиях разных больных и одинаковую последовательность в смене их. В содержании этих образов и фантазий Юнг усматривал аналогии с мифологическими образами в мифах и религиях разных народов. Эти данные Юнг произвольно интерпретировал как выражение работы некоторой бессознательной человеческой (и частично животной) психики, которая является результатом запечатления в структуре мозга бесконечно повторяющегося опыта. В такой фантастической форме Юнг выражал идею развития в психологии-.

Юнг описал несколько фигур архетипической природы, которые назвал Персона (или Маска), Тень, Анима (Анимус), Мудрый Старец, Самость. Эти фигуры трактовались как символы определенных сторон (тенденций) бессознательной психики. Например, Персона - это символическое обозначение самой поверхностной стороны личности, которая проявляется во взаимоотно - o шениях человека с другими людьми и не выражает настоящего Лица индивида, это скорее Маска, скрывающая действительную природу личности. Тень символизирует негативную сторону личности: сумму аморальных, асоциальных качеств, с которыми человек не желает сталкиваться слишком близко. Фигуры коллективного бессознательного выступают и как уровни личности, от Персоны - к Самости, которая составляет центр личности. Процесс становления личности Юнг называл индивидуацией. Ее содержанием является становление человека во всей его неповторимости и целостности, а необходимым условием - уничтожение автономности сознательного и бессознательного и конфликта между ними. Он осуществляется самим индивидом и с помощью психотерапевта в ходе аналитической процедуры. В отличие от научно развиваемого в советской психологии понимания развития личности как процесса, движущей силой которого является деятельность человека в конкретных социальных условиях, Юнг трактует развитие как процесс, детерминированный изнутри и направленный на раскрытие уже имеющегося в личности изначально, в его бессознательном. В целом теория бессознательного Юнга носит религиозно-мистический характер, содержит произвольные принципиально неприемлемые допущения, не отвечающие требованиям научного объяснения, дает ложную трактовку природы'человеческой психики и личности. Положительное значение для последующего развития психологии имеют учение Юнга о психологических типах и разработанный им вариант ассоциативного эксперимента, получивший широкое распространение, особенно в психиатрической клинике.

Другое направление получает (разработка учения Фрейда в индивидуальной психологии А. А. Адлера. Адлер также отвергает пансексуализм Фрейда. Главный источник поведения, по Адлеру, мощное стремление к достижению превосходства или совершенства. Эта цель развивается как компенсация чувства неполноценности, которое является результатом неприспособленности человека как биологического существа и неполноценности отдельных его органов. Как отмечает Выготский (См.": Выготский Л. С. Дефект и компенсация. - В кн.: Выготский Л. С. Собр. соч., т. 5. М., 1983, с. 36), критикуя систему Адлера, "чувство или сознание неполноценности, возникающее у индивида вследствие дефекта, есть оценка своей социальной позиции, и она становится главной движущей силой психического развития". Возникает стремление к преодолению чувства неполноценности, которое тем сильнее, чем сильнее чувство. Преодоление выражается в компенсации и сверхкомпенсации.

Таким образом, по Адлеру, чувство неполноценности - это не пассивное переживание дефекта. Оно становится важным источником для бессознательной постановки цели, которая состоит в стремлении к совершенству. Эта цель - общая для всех - получает у каждого человека свое специфическое направление в форме индивидуальной - "уникальной" - цели. Она возникает впервые в 4-5 лет и задает ту целостную индивидуальную личностную структуру, которую Адлер назвал "стилем жизни". Стиль жизни - продукт творчества индивида. Цель и стиль жизни во многом являются бессознательными. Вообще, различие между сознанием и бессознательным не является у Адлера столь контрастным, как у Фрейда.

Чувство неполноценности может развиться в комплекс неполноценности и привести к неврозу. Такое патологическое направление оно получает у дефективных детей и в условиях неправильного воспитания, у балованных и нелюбимых детей. В этих случаях ребенок неможет справиться с требованиями, предъявляемыми к нему социальным окружением, что и вызывает невроз.

Идея Адлера о том, что дефект сам по себе еще непредопределяет фатально дальнейшую судьбу ребенка и может быть компенсирован в процессе воспитания, так что возможность социально полноценной личности у детей, обладающих дефектами, является вполне реальной, встретила сочувствие у Л. С. Выготского (См.: Выготский Л. С. Дефект и компенсация, с. 36). Вместе с тем Выготский указал на абстрактность теории Адлера, по существу снимающей разницу между воспитанием слепого, глухого и нормального ребенка, и поставил задачу разработки средств и путей воспитания дефективных детей.

Индивид, по Адлеру, не может рассматриваться вне общества. Все важные проблемы, которые он должен решить, являются социальными. Адлер приписывает человеку наличие социального интереса (общественного чувства). Социальный интерес, так же как и чувство неполноценности, является необходимой компенсацией слабости человека, продуктом его потребности в безопасности и проявлением общественного характера его жизни. Основные задачи, которые решает человек в жизни, связанные с выбором профессии, общением с другими людьми, выбором партнера для построения семьи, предполагают наличие социального интереса, требуют способности к кооперированию. Только посредством социального общения индивид становится членом общества, участником этого великого разделения труда и находит свою задачу и возможность решить ее. Социальное сознание формируется в детстве и прежде всего матерью. Личность, не обладающая способностью к кооперации, не может решить эти три проблемы и получает патологическое направление развития.

Адлер выступил родоначальником социального направления в развитии психоанализа, подчеркивал значение социальных моментов в развитии личности, которые, однако, трактовал абстрактно.

Однако Адлер сохраняет глубокую связь с психоанализом Фрейда, поскольку принимает положение о врожденных причинах поведения, хотя и иначе понимает их.

В 30-е гг. на базе психоанализа начала формироваться как самостоятельное направление "эго-психология". Ее основоположниками являются А. Фрейд, Г. Гартман, Э. Эриксон (Впоследствии у Эриксона возникают разногласия по; ряду вопросов с эго-психологами. См. об этом: Буржуазные психоаналитические концепции общественного развития. Под ред. Н. Д. Ляликова. М., 1980) и др. Центральным понятием этой психологии является понятие "Эго", которое рассматривается как важнейшее образование личности. С его помощью осуществляется приспособление человека к внешним, прежде всего социальным условиям. Большое место занимает проблема развития личности и происхождения "Эго". Эта,линия исследований получила значительное развитие в современной зарубежной oпсихологии (См.: Анцыферова Л. И. Эпигенетическая концепция развития личности Эрика Г. Эриксона. - В кн.: Принцип развития в психологии. М., 1978; Зейгарник Б. В. Теории личности в зарубежной психологии. М., 1982).

Обширное направление зарубежной психологии, истоком которого также были идеи Фрейда, составляет неофрейдизм. Его крупнейшими представителями являются К. Хорни, Э. Фромм, Г. Салливен. Неофрейдизм возник в 30-х гг. Его оформлению способствовало, по-видимому, появление нового типа больных. Начиная с 30-х гг. все большее число людей обращалось за помощью к психоаналитикам не как больные в строгом смысле слова, а как люди, нуждающиеся в помощи и защите от воздействия сложной социальной среды. Новый - не невротический - тип больных жаловался скорее на неудачи, беспокойство, чувства одиночества, разочарования, неприспособленности, чем на специфические симптомы. Они страдали не от невроза. Это были прежде всего представители деловых кругов, практиков, специалистов-профессионалов, служащих. Именно они в первую очередь испытали влияние депрессии 30-х гг., последовавшей за экономическим кризисом 1929 г. Эти экономические трудности, а также вторая мировая война потрясли мир и отразились в судьбах каждого человека. Среди последователей психоанализа все прочнее утверждается мысль о том, что для анализа причин заболеваний недостаточно погрузиться в личные-семейные драмы, ограничиться миром своего "Я" и семьи. В результате действия этих факторов возник неофрейдизм как социально ориентированная форма психоанализа.

К. Хорни отвергает такие важные положения теории Фрейда, как чрезмерное подчеркивание биологического происхождения психических явлений, игнорирование культурных факторов для возникновения неврозов, структурное деление психики на "Оно", "Я", "сверх-Я", пансексуализм, обязательность эдипова комплекса, предопределяющую роль детства. Хорни подчеркивает роль культурных факторов в формировании личности и в образовании неврозов, сохраняет фрейдовские методы - технику - и фрейдовский тезис о том, что человеком движут бессознательные побуждения. Эти побуждения (главным образам врожденные, биологически обусловленные, отчасти приобретенные) - стремление к безопасности и к удовлетворению. Важно отметить, что они бессознательны. Принимая фрейдовский принцип, согласно которому поведение индивида определяется бессознательными мотивами, и предполагая, что эти бессознательные побуждения носят аффективный или эмоциональный характер, Хорни сохраняет этим всю суть, психоанализа. Хорни отмечает, что эти два бессознательных стремления несовместимы друг с другом. Конфликт между ними приводит к необходимости подавления одного из них. При этом Хорни отвергает "сверх-Я" как подавляющую силу: сам конфликт вызывает подавление. Подавление означает выталкивание из сознания импульса, или аффекта. После подавления мы субъективно убеждены, что у нас его нет. Подавленный импульс встречает сопротивление сознания и возникают защитные механизмы "Я", которые служат окольными путями проникновения в сознание подавленных импульсов, потребностей, чувств, но в сильно замаскированном виде. Эти защитные механизмы формируются с детства. Они становятся той бессознательной основой, на которой строятся представления человека о самом себе. o Хорни сохраняет основные особенности психоанализа, но подчеркивает роль культуры и те противоречия, которые вызываются ею: с одной стороны, культура стимулирует потребности, а с другой - налагает большие oграничения (экономические, юридические, этические), которые подавляют эти же потребности. Культура усиливает бессознательную внутрипсихическую драму. Основными элементами этой драмы у Хорни, как и у Фрейда, служат противоположные бессознательные побуждения, основанные на несовместимых стремлениях, причем конфликты разрешаются в результате подавления с помощью защитных механизмов "Я". Сумма таких решений, их источник и развитие в течение жизни индивида определяют его характер и делают личность нормальной или невротической. Хорни вновь повторяет положение Фрейда о бессознательных стремлениях, которые и являются движущими силами человеческой психики. Окружающая среда остается лишь фоном, на котором разыгрывается напряженная внутренняя психическая драма противоборствующих эмоций. Основным средством борьбы с внутренними конфликтами является доведение их до сознания с помощью приемов, открытых Фрейдом (толкование сновидений, свободные ассоциации и т. п.).

Поскольку в развиваемой Хорни системе сохраняется положение психоанализа о решающей роли бессознательных процессов и путях их выражения, а лечение основывается на доведении этих процессов до сознания, постольку учение Хорни принадлежит к психоанализу. Концепция "межличностной психиатрии" Г. Салли-вена (1892-1949) - другая форма социализированного психоанализа. Ее основу составляет тезис о роли межличностных отношений в объяснении внутреннего мира человека, процесса развития личности. Пользуясь разработанной им специальной терминологией, Салливен развивает идеи о значении и месте связей и отношений человека с другими людьми, оставаясь в рамках психоаналитических учений о человеке.

Крупнейшим представителем неофрейдизма является Э. Фромм, создатель так называемого гуманистического психоанализа. Так же как и Салливен, и Хорни, он отвергает биологизм Фрейда и пытается понять человека в зависимости от социальных условий его существования. В отличие от общих утверждений Хорни о роли культуры, Фромм анализирует общество, его экономическую, политическую структуру на разных этапах исторического развития. "Моя точка зрения состоит в том, что необходимо сочетать психоанализ со строгим и научным анализом социальной структуры общества" (Evans R. J. Dialogue with Erich Fromm. N. Y., 1966, p. 10). В анализе общественных систем, в том числе и капиталистической, Фромм обращается к учению Маркса, которое искажает. Сокрушительную критику получившегося в результате этого синтеза Маркса и Фрейда дал американский марксист Дж. Наэм в книге "Психология и психиатрия в США": "Фромм стремился соединить Маркса и Фрейда, исключив некоторые основные принципы марксизма, а именно: что люди разумны, что рабочий класс может построить социализм, что обобществление средств производства составляет суть истинного социализма. Фромм заменил эти принципы другими. "Иррациональные силы человека, - пишет он, - заставляют его бояться свободы и вызывают у него жажду власти и разрушения". Далее, Маркс "не видел, что лучшее общество не могут построить люди, не претерпевшие внутреннего нравственного перерождения". И наконец, "не владение средствами производства, а участие в управлении и,принятии решений" нужны, чтобы достичь фроммовского "гуманистического коммунитарного социализма". Это действительно такой синтез, при котором Фромм и Фрейд поглощают Маркса" (Наэм Дж. Психология и психиатрия в США. М., 1984, с. 45). Исходным тезисом Фромма является положение об особенностях человеческого существования как качественно отличного от существования животных. Оно характеризуется переходом человека к жизни в социальных условиях. "Человеческое существование начинается тогда, когда отсутствие фиксации действия инстинктами достигает определенной степени, когда адаптация к природе теряет свой принудительный характер, когда способ действия не фиксирован, больше наследственно заданным механизмом. Другими словами, человеческое существование и человеческая свобода неразделимы с самого начала. Свобода здесь понимается не в позитивном смысле - "свобода для", а в негативном - "свобода от", а именно свобода от инстинктивной -предопределенности действия" (Fromm E. Escape from freedom. N. Y., 1941, p. 32). Эта особенность существования человека, когда разрываются его естественные - инстинктивные - связи с природой, когда первичная гармония между человеком и природой разрушена, стамвит перед человеком задачу найти новые пути приспособления к природе.' "Вместо предопределенного инстинктивного действия человек должен взвесить все возможные способы в уме; он начинает думать. Он меняет свое отношение к природе с простой пассивной адаптации на адаптацию активную: он создает. Он изобретает орудия и, становясь хозяином природы, все более и более от нее отделяется, у него появляется смутное знание о себе или скорее о своей группе как о чем-то" отличном от природы. Ему приходит в голову, что судьба его трагична: быть частью природы и, несмотря на это, превосходить ее. Он узнает о смерти как о своем неизбежном уделе, даже если он и пытается отрицать это в своих многочисленных фантазиях" (Ibid., p. 33).

Поскольку человек остается связанным с природой, "свобода от" приводит к тому, что человек вместе с биологическим отделением от нее и началом индивидуального существования, осознанием себя как существа, отделенного от окружающей природы и от других людей, чувствует одиночество, озабоченность, безнадежность, опасность, возрастающее чувство собственного бессилия и ничтожности. "Мы видим, что процесс роста человеческой свободы имеет тот же диалектический характер, который мы наблюдаем в процессе роста отдельного индивидуума. С одной стороны, это процесс роста силы и интеграции, власти над природой, роста силы человеческого разума и единства с человеческими существами, но, с другой стороны, этот рост индивидуализации означает усиление изоляции, опасности и в результате усиление сомнений, касающихся собственной роли человека во вселенной, смысла человеческой жизни, и вместе с этим возрастающее чувство собственного бессилия и ничтожества как индивидуума" (Ibid., p. 35).

По Фромму, имеются два способа победить невыносимое чувство одиночества и бессилия. Один - активная добровольная деятельность на основе истинных мотивов и как следствие - достижение единства с людьми, природой и самим собой. В результате человек вновь соединен с миром, но уже не первичными связями, а как свободный и независимый индивид. Однако социальные условия далеко не всегда дают возможности для развития человека в этом направлении. Поэтому обычно используется другой, - непродуктивный - способ установления связей человека с миром - с помощью деятельности, побуждаемой бессознательно возникающими тенденциями, скрывающими действительные мотивы личности. Для реализации этого пути в человеке складываются психические механизмы, которые Фромм называет механизмами бегства (от невыносимой ситуации). Механизмы бегства - это способы решения индивидом проблем существования. Они выливаются в определенные тенденции поведения,- а также проявляются в чертах характера. Таких механизмов и соответствующих им форм поведения три: авторитаризм, деструктивизм и конформизм. Являясь иррациональными, бессознательными, они не устраняют причин страдания и тревоги и не могут решить проблем человеческого существования, лишь смягчая невыносимую тревогу. Поскольку они делают жизнь возможной, они являются защитными механизмами. За поступками и мыслями личности, например, деструктивного типа, скрываются другие действительные мотивы. Проникнуть за эти защитные механизмы психоаналитик может с помощью применения психоаналитической техники - свободных ассоциаций, толкования сновидений и т. п.

Фромм подчеркивает качественные различия между обществами на разных этапах истории и утверждает, что радикальным изменениям экономических, социальных, политических сторон.жизни сопутствуют столь же радикальные изменения в структуре личности и характере. Фромм вводит понятие о социальном характере, который является специфичным для каждого общества. "Мы есть то, чем мы должны быть в соответствии с потребностями общества, в котором мы живем", - говорил Фромм (Evans R. J. Dialogue with Erich Fromm. N. Y., 1966, p. 9). В отличие от социального индивидуальный характер различен у людей одного и того же общества. Фромм описал пять типов социального характера: эксплуататорский, рыночный, накопительский, воспринимающий, некрофилический. В их описаниях содержится важная мысль о социальной обусловленности характера человека, которая получает, однако, одностороннюю психоаналитическую трактовку. Таким образом, экзистенциальные противоречия, вытекающие из особенностей человеческого существования как свойственные человеческой ситуации вообще, дополняются историческими противоречиями, свойственными лишь определенному обществу. Главное внимание Фромм уделяет капиталистическому обществу и его противоречиям и личности при капитализме. Трактовка Фроммом исторического развития человеческого общества отличается психологизацией общественных явлений, что не позволяет понять ему выявленные противоречия, раскрыть их подлинные причины и законы общественного развития.

Развиваемая Фроммом концепция человека капиталистического общества, когда не только труд, но и личность превращается в товар, когда достигло предела отчуждение человека: человек превратился в автомат, которым манипулируют, обличает капитализм как социальную систему. "...Мы видим, что многие люди никогда не думают. У них есть иллюзия, что они думают, но на самом деле это "оно" думает в них. Что это за "оно", спросите вы? Средства массовой информации, общая атмосфера... у человека остается иллюзия, что-он думает, хотя за всю его жизнь у него не было ни единой мысли" (Ibid., p. 28). Как справедливо отмечается в научной литературе, "именно эта критическая направленность психоанализа против моральных, культурных и социальных ограничений развития человека в буржуазном обществе привлекает к себе внимание части интеллигенции и молодежи Запада, не приемлющей нормативных предписаний, санкционированных форм поведения и ценностей буржуазной цивилизации" (Лейбин В. М. Психоанализ и философия неофрейдизма. М., 1977, с. 241).

Таким образом, неофрейдизм представляет собой конгломерат различных учений. Все они продолжают психоаналитическую теорию бессознательного, которому отводят главенствующую роль в психике человека. "Только психология, использующая концепцию бессознательных сил, может проникнуть сквозь вносящие путаницу рационалистические объяснения. Большое количество проблем, кажущихся неразрешимыми, сразу исчезнет, если мы решим отказаться от представления" что мотивы, которыми, по мнению людей, они руководствуются, действительно являются тем, что на самом деле заставляет людей действовать, чувствовать и делать так, как они это делают" (Fromm E. Op. cit., p. 137). В неофрейдизме сохраняются наиболее существенные положения психоанализа: поведение человека детерминируется побуждениями, которые являются бессознательными, внутрипсихическими силами; эти силы недоступны для сознания и, таким образом, выступают защитными механизмами сознательного "Я" от угрожающих воздействий среды. Отмечается сопротивление попыткам осознания бессознательных побуждений; им удается проникнуть в сознание только в замаскированном виде, используются сложившиеся в психоанализе технические приемы для их обнаружения. Раскрываются бессознательные мотивы. Излечение от невроза и изменение характера зависят от возможности превращения бессознательного в сознательные содержания. Общество выступает в качестве внешней враждебной человеку силы. Оно является источником травматических переживаний и пробуждает у индивида бессознательные защитные механизмы "Я". Человек пассивно воспринимает атаки общества, он находится под жестким контролем своих собственных бессознательных, насильственно навязанных зашитных механизмов "Я". Поскольку в неофрейдизме утверждается, что поведением людей управляют иррациональные силы и задача состоит не в преобразовании общества, а сводится к осознанию бессознательного, постольку неофрейдизм с позиции психологии объективно выполняет функцию идеологической защиты буржуазного общества.

В 40-х - начале 50-х гг. возникают новые направления - экзистенциалистическая и гуманистическая психология, которые К. Роджерс, вслед за А. Маслоу, назвал третьим (после бихевиоризма и психоанализа) направлением - третьей силой в психологии. В противоположность естественнонаучным концепциям необихевиоризма, в которых произошел отказ от действительности человеческой личности, от ее ценностей, интенций, переживаний, и в отличие от психоаналитического направления в исследовании личности экзистенциалистическая и гуманистическая психология поставили в центр своих исследований личность как целостное психологическое образование во всей ее сложности и неповторимой индивидуальности. Экзистенциалистическая и гуманистическая психология возникли на базе персонологического (или персоналистического) направления в психологии личности, возникшего в конце 30-х гг (Аllроrt G. Personality. A psychological interpretation. N. Y., 1937; Murrey A. Explorations in personality. N. Y., 1938)., и являются его дальнейшим развитием. Начало этому направлению дал В. Штерн. Он выступил с идеями о психологии личности в начале XX в. и развивал эти проблемы до конца жизни. Персоналистическая психология связана с философским направлением в буржуазной философии - персонализмом. Его вариантом является созданная Штерном собственная философская система, которую он называл "системой критического персонализма" (Person und Sache, Bd. 1-3. 1906). Штерн говорит о персоналисхике как об особой науке об индивидууме, включающей не только психологию, но и биологию, медицину и другие отрасли знания о человеке. Психология - ветвь персоналистики. Ее центральным понятием является категория личности. Личность определяется как некоторая целостность, из которой исходит целенаправленность, отличающая человеческие действия. Ей свойственны целостность и одновременно незаконченность, многозначность, единство сознания и бессознательного, она и нечто реальное, и только потенциальное - ей свойственна диалектичность. Личность содержит в себе возможности, тенденции, диспозиции или предрасположения действовать определенным образом, характерным для индивидуума. Это некоторые постоянные особенности, которые присущи ей изначально. Каждая диспозиция есть излучение "я", которое является центром диспозиций - единой энтелехией, которая находится в индивиде. Отсюда ограниченность возможностей педагогического воздействия на личность рамками присущего ей самоопределения.

По Штерну, личность имеет глубинное строение: ее поверхностные слои обращены к миру, глубинные слои конструируют специфическое своеобразие личности. Глубинное содержание личности - "я" - проявляется во всех диспозициях и во всех феноменах и актах, которые являются проявлениями диспозиции, и во всех содержаниях сознания - чувствах, волевых переживаниях, доступных непосредственному опыту. Научное изучение глубинных слоев возможно только через толкование (Deutung). Необходимо отказаться судить о личности по одному симптому - почерку, тестам, бессознательным ошибочным действиям и т. п., нужна полисимптоматика личности.

Личность выступает как телеологическое начало. Специфической особенностью персонализма Штерна является утверждение о личности и ее проявлениях (феноменах, актах, диспозициях) как о психофизической нейтральности. Психические феномены и телесные процессы являются свойствами личности. Но сама личность - не пассивная арена для игры.психофизических событий. Она - их творец и регулятор.

Штерн реализовал свой подход к личности в исследованиях индивидуальных различий (Stern W. Differentielle Psychologie. Leipzig, 1911). Он распространил свой персоналистический подход на психологию в целом - восприятие, память, мышление, воображение, чувства (Stern W. Allgemeine Psychologie auf personalistischen Grundlage. Haag, 1935). Штерн поставил важную проблему - он обратил внимание на саму категорию личности как особую систему, не сводимую к сумме проявлений жизнедеятельности индивидуума, указал на ее способность активно воздействовать на жизненный процесс, а не только испытывать влияния со стороны внешнего и внутреннего мира. Однако основанная на идеалистической методологии попытка Штерна разработать категорию личности не была удачной. Необходимо учесть также - на это обращает внимание Г. Оллпорт в своей статье о персоналистической психологии Штерна (Allport G. The personalistic Psychology of William Stern. - In: (ed.) В. В. Wolman. Historical roots of contemporary psychology, chap. 15. N. Y., 1968. Оллпорту принадлежат и другие статьи, посвященные творчеству В. Штерна) - неблагоприятные внешние условия, в. которых развивалось учение Штерна. Он вынужден был бежать из Германии в 1934 г., и начатая им линия исследования в Гамбурге не могла развиваться: его ученики разъехались по всему миру: Его книга "Общая психология с персоналистической точки зрения" была издана в Голландии. Он работал в США только четыре года (с 1934 по 1938 г.), и в силу этого его влияние было ограниченным. "Вместе с тем в русле развития идеалистических идей личности персонология Штерна может рассматриваться как один из источников и провозвестников идей, которые в современную эпоху консолидировались на Западе в психологических направлениях, известных под именами "персонологическое", "гуманистическое", "феноменологическое", "экзистенциальное" и др." (Ярошевский М. Г. Психология в XX столетии. М., 1976, с. 307)

Центром этого направления стали США, а лидирующими фигурами - К. Роджерс, Р. Мэй, А. Маслоу, Г. Оллпорт, Ш. Бюлер.

Психологи-персонологи сделали центром психологического исследования здоровую творческую личность, целью которой является самореализация (Selbstverwirklichung - Фромм, Хорни), самоактуализация (Гольдштейн, Маслоу), самоисгюлненность (Selbsterftillung), Они исследовали человеческую жизнь как процесс становления личности как уникального, единственного в своем роде целого (например, Ш. Бюлер. Жизненный путь человека как психологическая проблема (Вühlеr Ch. Der menschliche Lebenslauf als psychologisches problem. Leipzig, 1933)). Большое место занимает разработка психотерапевтической техники. Философской основой этого направления является экзистенциализм.

В настоящее время гуманистическая психология переживает период бурного развития, имеет свою ассоциацию гуманистических психологов (с 1962 г.), издает журнал "Journal of Humanistic Psychology" (с 1966 г.). В качестве центральной задачи гуманистической психологии в трудах ее крупнейших представителей - А. Маслоу, Г. Оллпорта, Ш. Бюлер - осознается необходимость создания научной теории и методов, адекватных пониманию личности как целого. Гуманистическая психология выступила с острой критикой бихевиоризма и психоанализа, в которой обнажается методологическая недостаточность этих направлений и прежде всего справедливо указывается, что в них теряется сама познаваемая реальность - субъективный мир индивида и его личность. Однако собственная методологическая позиция гуманистической психологии в трактовке личности покоится на идеалистическом понимании человека как: обладающего некоей изначально "человеческой природой" - первичными мотивами, некоторой родовой сущностью, элементами структур личности, - и характером его связей с обществом, с внешними обстоятельствами, с другими людьми. Проблема активности личности трактуется абстрактно, индивидуалистически, скорее как творчество человеком самого себя, а не как реального участника в решении значимых социальных задач.

Проблема психического развития в онтогенезе и качественного изменения сознания в ходе исторического развития стала традиционной темой в психологии с момента ее выделения в самостоятельную науку. Выдающийся вклад в исследование проблемы психического развития внес Ж. Пиаже. Его учение о развитии познавательной деятельности ребенка - восприятия и мышления - справедливо оценивается как "одно из самых значительных, если не самое значительное явление современной зарубежной психологии" (Послесловие к кн.: Флейвелл Дж. Генетическая психология Жана Пиаже. М., 1967, с. 601). Пиаже - создатель Женевской школы генетической психологии, ставшей крупнейшим центром по исследованию умственного развития ребенка.

С целью изучения этого процесса Пиаже разработал новый метод психологического исследования - метод клинической беседы. Он предложил "особый тип задач, которые вызывают характерные ответы детей, а эти ответы обнаруживают явление, раскрывающее центральные отличительные особенности мышления дошкольника. Все это так закономерно и значительно, что в признание заслуг Пиаже мы предлагаем называть эти задачи "задачами Пиаже", получаемые характерные ответы - "ответами по Пиаже", а выступающие в них явления - "феноменами Пиаже" (Там же, с. 601). Полученные экспериментальные результаты и факты наблюдений представили общую картину развития детского мышления.

Пиаже рассматривает развитие познавательной деятельности ребенка в контексте общих законов развития органической жизни. Познание рассматривается как важнейшее проявление жизни, взаимодействие организма со средой, направленное на приспособление - адаптацию к среде. Адаптация состоит из равновесия процессов ассимиляции и аккомодации. Ассимиляция - это процесс включения нового объекта, новой проблемной ситуации в уже существующие у него схемы действия. Аккомодация - это изменение таких схем в соответствии с требованиями, предъявляемыми новыми задачами. Единство этих процессов приводит к установлению равновесия между ними и в отношениях организма со средой, нарушение которого каждый раз - в силу биологического закона стремления системы к равновесию - вызывает тенденцию к восстановлению равновесия. Критикуя теории мышления, в частности необихевиористские, за то, что они "пренебрегают внутренними регуляциями в пользу только приобретенных ассоциаций", Пиаже подчеркивает, что объект воздействует не сам по себе:, у субъекта существуют умственные структуры, которые вместе с действиями субъекта и последующей интериоризацией действий в интеллектуальные операции являются важным условием интеллектуального развития. Интеллектуальное развитие рассматривалось как ряд качественных стадий - сначала (в 20-х гг.) как переход от аутистического к эгоцентрическому и от него к социализированному мышлению. Центральным моментом явилось описание эгоцентризма детской мысли. В последующем интеллектуальное развитие рассматривалось как смена господствующих умственных структур. Пиаже выделял три фундаментальные структуры интеллекта: сенсомоторные координации, конкретные и формальные операции. В зависимости от уровня этих структур Пиаже выделял стадии интеллектуального развития ребенка: стадию сенсомоторного интеллекта, на которой ребенок действует с материальными объектами (от рождения до 2 лет); стадию конкретных операций - когда системы действий выполняются в уме, но с опорой на конкретный материал (от 7 до 11-12 лет); последнюю стадию - стадию формальных операций. С образованием формальных-операций достигается наивысший уровень развития мышления (от 11-12 до 13-14 лет). Порядок стадий соответствует определенным возрастам. Он неизменен, но возраст может варьировать в зависимости от условий жизни ребенка. В соответствии с представлением об обязательности стадий решается проблема обучения и умственного развития. Обучение оказывается следующим за развитием. Развитие имеет свою собственную логику, внутренние законы и ведет за собой обучение.

Фундаментальная концепция Пиаже на протяжении всех лет ее развития была предметом изучения и критического анализа советскими психологами, которые "выступали как "за", так и "против" Пиаже: "за" факты и "против" их интерпретации. Однако с какой бы позиции Пиаже ни критиковали, его идеи сохраняют фундаментальное значение для психологии вообще и для детской психологии в особенности. Глубина и цельность его учения всегда будут помогать нам совершенствовать свои исследования для понимания законов психического развития ребенка" (Обухова Л. Ф. Концепция Жана Пиаже: за и против. М., 1981, с. 189).

Начиная с 50-х гг. большое развитие в зарубежной психологии получили так называемые межкультурные исследования (crosscultural studies). Они составили новую область психологической науки. Ее предметом является исследование особенностей познавательной деятельности представителей разных культур и народов, находящихся на разных ступенях социально-экономического развития. Целью была проверка универсальности гипотезы о восприятии, мышлении, памяти. Эти исследования начались по методикам, разработанным в американских лабораториях, главным образом тестовым, и применялись к народам Африки, жителям Дальнего Севера (Аляски) и др. Обнаруженные различия в психических процессах интерпретировались в категориях интеллекта. Делались реакционные выводы об умственной неполноценности этих народов, оправдывалась идея расовых различий. Эти "выводы" не были научно обоснованными. К представителям различных культур применялись тесты, составленные из задач, обычно решаемых горожанами-американцами в условиях их социальной и культурной жизни. Эти же задачи предъявлялись людям, принадлежащим к другой культуре, живущим в иных социально-экономических условиях. Не учитывались особенности общественно-производственной практики, которая через систему предъявляемых ею требований к познавательной деятельности человека определяет формы его сознательной деятельности. На результат влияли также такие факторы, как ситуация тестирования, интерес к задаче, страх перед иностранным взрослым и т. п. Так, в силу причин методологического характера межкультурные исследования от самой науки пришли к расистским выводам. Как отмечают авторы обзора, включенного в данный сборник (Г. Триандис, Р. Малпасс, Э. Дэвидсон), "большинство исследований, сравнивающих способности отдельных расовых групп, методологически абсолютно несовершенны" (Данное издание, с. 296).

В рамках межкультурных исследований существуют прогрессивные подходы к исследованию познавательных процессов в условиях разных культур. Интерес к этим исследованиям закономерен, ибо при правильном подходе метод межкультурного сравнения может внести существенный вклад в исследование человеческого мышления. Такие прогрессивные новые подходы развивают Г. Яхода, Дж. Брунер, Д. Кэмпбелл, М. Коул, О. Клайнеберг и др. Экспериментальные исследования по формированию понятий среди племени уолов в Западной Африке (См.: Брунер Дж. Исследование развития познавательной деятельности. М., 1971) показали, что результаты, полученные у уоловских школьников, ближе к результатам школьников Бостона, чем одноплеменников, не получивших школьного образования. Эти и другие данные привели Дж. Брунера к выводу, что именно отсутствие интеллектуальной подготовки типа той, которую дети получают в школе, приводит к формированию интеллектуальной деятельности, адекватной для решения конкретных задач и неадекватной - для задач, требующих абстрактного мышления. Эти выводы чрезвычайно близки к идеям, развиваемым в советской психологии (А. Н. Леонтьев, П. Я. Гальперин, Д. Б. Эльконин, В. В. Давыдов и др.), к сожалению, подкрепленным немногочисленными конкретными экспериментальными исследованиями по этой проблеме. Так, А. Р. Лурия (См.: Лурия А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов. М., 1974), основываясь на положении марксизма об исторической природе человеческого сознания и продолжая исследования Л. С. Выготского, который сформулировал основные положения об историческом происхождении высших психических функций и исследовал коренные психологические изменения как проблему смыслового и системного строения сознания, описал результаты экспериментальных исследований, проведенных им в конце 20-х - начале 30-х гг., посвященных изучению познавательных процессов. Исследование проводилось на нескольких группах населения, которые существенно отличались одна от другой по характеру практической деятельности, способам общения и культурному уровню. Полученные факты привели к выводу, что "структура познавательной деятельности на отдельных этапах исторического развития не остается неизменной и что важнейшие формы познавательных процессов - восприятие и обобщение, умозаключение и рассуждение, воображение и анализ своей внутренней жизни - имеют исторический характер и меняются с изменением условий общественной жизни и овладением основами знаний... с изменением основных форм деятельности, с овладением грамотой и с переходом на новый этап общественно-исторической практики, возникают капитальные сдвиги в психической жизни человека, которые не ограничиваются простым расширением его кругозора, но которые создают новые мотивы деятельности и существенно изменяют структуру познавательных процессов. Основная черта наблюдаемых сдвигов сводится к тому, что если в условиях относительно простых форм хозяйства и почти сплошной неграмотности решающую роль играли соответствующие формы практики с доминирующей ролью непосредственного наглядно-действенного опыта, то с переходом к коллективному труду, новым формам общественных отношений и с овладением основами теоретического знания структура психических процессов радикально меняется" (Лурия А. Р. Об историческом развитии..., с. 163). Таким образом, межкультурные исследования - это новая область психологии, которая является важным средством изучения психологических процессов в условиях разных культур. Накапливаемый здесь материал подводит к ответу на давно поставленный в психологии вопрос о характере изменений человеческого мышления - и психики в целом - в ходе человеческой истории.

Большим и важным явлением зарубежной Психологии рассматриваемого периода является интерес к марксистской теории, которая осознается многими психологами разных стран как прогрессивный подход к объяснению психологических проблем. Подход к человеку как продукту развития в общественных исторических условиях, понимание процесса происхождения и развития человеческого сознания в ходе трудовой деятельности, сам диалектический метод марксистской философии открывают пути для конкретного исследования* в психологии. "Именно марксистская диалектика... избавила психологию от выбора между элементарным материализмом и бессодержательным идеализмом, между топорным субстанционализмом и безграничным иррационализмом" - так оценивает значение марксизма для психологии виднейший французский психолог-марксист Анри Валлон (Валлон А. Психология и диалектический материализм. - В кн.: Валлон А. От действия к мысли. М, 1956, с. 237).

Впервые в зарубежной психологии попытку построить психологию на основе принципов философии марксизма предпринял Ж. Политцер. С марксистских позиций Ж. Политцер критиковал буржуазные психологические и философские концепции: классическую буржуазную субъективную психологию, новые направления, особенно психоанализ, а также бихевиоризм, гештальт-психологию, персонализм В. Штерна и др., интуитивизм А. Бергсона, теоретические основы таких новых областей психологии, как психология индивидуальных различий, психотехника. Политцер показывает, что ни одно из этих направлений, выступивших с критикой классической психологии, не разрешает кризиса психологии (См. об этом: Хрестоматия по истории психологии. Под ред. П. Я. Гальперина, А. Н. Ждан. М., 1980). Попытка разрешения кризиса, предложенная Бюлером" который стремится объединить, все лучшее в субъективной, духовно-научной психологии и бихевиоризме, расценивается Политцером как возвращение психологии на стадию, предшествующую той, которую подвергли критике Уотсон и Шпрангер. Политцер убедительно показывает, что все новые направления в психологии остаются "связанными" признанием "реализма внутренней жизни", а критика старой психологии в каждом из них является частичной, фрагментарной, не затрагивающей основ ее идеалистической трактовки человека. Политцер защищал тезис о том, что задача создания подлинно научной - конкретной - психологии может быть решена только на основе марксизма, который представляет собой единственно адекватную основу психологии как подлинной науки.

Методологические идеи Ж. Политцера получили продолжение и развитие в трудах прежде всего французских психологов: в генетической психологии А. Валлона, а также Р. Заззо, Ф. Мальриё, в исторической психологии И. Мейерсона и Ж.-П. Вернана, в работав об общественно-историческом характере личности философа-марксиста Л. Сэва и др. Большой интерес представляет вышедшая в 1976 г. на русском языке книга К. Б. Клеман, П. Брюно, Л. Сэва "Марксистская критика психоанализа" - глубокий труд в области современной французской марксистской хмысли, посвященный марксистскому анализу учения Фрейда, его последователей, неудач "фрейдо-марксизма" (В. Райх, Г. Маркузе, Э. Фромм).

Большой интерес к марксизму проявляют психологи ФРГ, Италии, США и других стран. Говоря об обращении, зарубежных психологов к марксизму, следует отметить наличие глубоких расхождений между разными авторами как в понимании марксистского учения, так и в применении его к психологии (См.: Сэв Л. Психоанализ и исторический материализм. - В кн.: Клеман К. Б., Брюно П., Сэв Л. Марксистская критика психоанализа. М., 1976; Бессознательное. Природа, функция, методы исследования, т. I. Под ред. А. С. Прангишвили и др. Тбилиси, 1978).

Растет авторитет советской психологии за рубежом. Все шире становится круг советских авторов, труды которых переводятся в разных странах мира. Так, в США издается ежеквартальный журнал "Советская психология" (сборники переводов статей), выходит трехтомная антология "Советская психология развития", осуществляются переводы работ -Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, А. Р. Лурии и др. Примечательно, что успехи советской психологии связываются зарубежными учеными с ее марксистскими философскими основами.

Редакторы-составители o выражают благодарность Е. Ю. Патяевой, Т. Н. Ребеко, О. В. Кожуховой, Н. А. Рождественской, Е. Е. Соколовой, С. С. Степа нову, И. Н. Усачевой, П. Б. Шошину, участвовавшим в переводах текстов, и сотрудникам факультета психологии МГУ, оказавшим помощь при подготовке этой книги: Н. Ф. Талызиной, Н. Д. Гордеевой, Н. К. Корсаковой, В. В. Петухову, А. А. Пузырею, Ю. Н. Мир-тову. Мы признательны профессору, доктору психологических наук, зав. кафедрой психологии Ереванского университета О. М. Тутунджяну, любезно предоставившему из своего личного архива фотографии ряда психологов, и за критические советы при работе над рукописью.

Кандидат психологических наук А. Н. Ждав