Индивидуальная психология (А. Адлер)

Под именем индивидуальной психологии стала ныне широко известна новая отрасль человекознания, основанная автором настоящей статьи. Большое распространение она получила благодаря успехам в коррекционной работе с трудновоспитуемыми, педагогически запущенными детьми и в лечении неврозов. Все больше признаются и ее возможности в области профилактики указанных отклонений в душевном развитии, ее воспитательное значение. Нет уже, по-видимому, ни одного направления в психологии, которое не считалось бы с важнейшими положениями индивидуальной психологии. Несмотря на критику, которой первоначально подвергалась эта теория, не было причин для сколько-нибудь существенного изменения ее научных основ.

Свою первую задачу она видит в новом освещении проблемы тела и души. Исходным материалом для исследований явились данные биологии и медицинской патологии; было установлено, что ребенок на собственном опыте узнает свойства и возможности своего организма и в условиях длительного переживания чувства собственной неполноценности (Minderwetigkeitsgefuhl) стремится ощутить собственную целостность, способность преодолеть свою природную слабость, трудности в социальных отношениях, стремится испытать чувство полноценности. Соответственно испытываемым трудностям и ощущению своей слабости человек Испытывает растущее стремление ощутить свою силу (букв, стремление к власти - Streben nach Macht), с которым связана потребность индивида направить развитие присущих ему сил и возможностей к некой конечной, смутно представляемой им цели - "совершенству". Те душевные процессы, движения, формы движения и т. п., способности и "дарования", которые мы позднее находим в человеке, имеют своим источником индивидуальный опыт, творческую силу индивидов, которая в своем сложном и трудном развитии направлена все к той же мнимой конечной цели. Все сказанное дает нам право называть нашу науку индивидуальной психологией.

В ходе индивидуально-неповторимого освоения ребенком мира его творческие стремления встречаются с самыми различными препятствиями. Поэтому с первых двух лет жизни, когда ребенок находит собственное "Я" и начинает свое восхождение к соответствующей этому "Я" конечной цели, все душевные феномены представляют собой не реакции, зависящие от степени напряжения, которое ребенок испытывает в определенной ситуации, а творческие установки. Именно поэтому решающее значение приобретает не абсолютная значимость его телесных органов и соответствующих им функций, а их относительная ценность, их значение для жизни в данном, индивидуально-своеобразном мире. Поскольку у каждого ребенка этот процесс уникален, мы считаем, что в основе закладывающейся у ребенка душевной структуры лежат не объективные значения, а его индивидуальные впечатления, которые из-за огромного множества влияний на детей и их ошибок не могут быть причинно объяснены. Их особенности можно понять, лишь постигая сущность стиля жизни индивида.

При этом особое значение имеют исследования, вскрывающие конечные цели человека. Не говоря уже о том, что мы вообще не должны рассматривать человека иначе как целостное существо, действующее целесообразно и обдуманно, человеческая жизнь и все его действия предполагают постоянное стремление к одной определенной цели. Телеология душевной жизни подчиняется в общем имманентным закономерностям, но в своем индивидуальном своеобразии цели человеческих действий определяются самим индивидом.

Если бы нам была известна цель личности, о которой мы (очень приблизительно) можем судить лишь по тому, как индивид преодолевает свои жизненные затруднения, то мы могли бы понять и объяснить язык душевных феноменов: как и почему возникли те или иные их особенности, почему в ходе развития были использованы те или иные врожденные свойства индивида, какими должны быть черты его характера, его аффекты, чувства, его логическое мышление, моральный облик, эстетические чувства, чтобы индивид смог достичь своей цели. Мы могли бы понять, почему в его развитии наблюдаются отклонения от нормы и насколько они велики, если бы смогли узнать, насколько цель индивида отличается от нашей и вообще от целей, предписываемых нормами общественной жизни. Ведь мы можем узнать почерк знакомого композитора в неизвестной нам до сих пор мелодии, а в форме завитков архитектурного украшения - определенный архитектурный стиль, поскольку часть всегда связана с целым. Определить жизненный путь человека таким образом не всегда столь же просто. Существующая типология ничего не говорит нам об индивидуальных отклонениях (различиях). Если бы мы могли, исследуя завитки и мелодии человеческой жизни, сделать вывод об исходной цели человека, в целом о его жизненном стиле, тогда мы могли бы почти с такой же надежностью, как в естественных науках, и почти с математической точностью определить место этого человека среди других людей, показав на деле значение индивидуально-психологических исследований, предсказать, как индивид будет действовать в определенных ситуациях.

По-видимому, индивидуальная психология поможет исследователям разрешить эту задачу. Результаты наших исследований, которые можно использовать для выявления целей и жизненного стиля человека, будь то ребенок или взрослый, трудновоспитуемый или невротик, основаны на изучении эмпирически найденных фактов, доступных каждому, и которые мы смогли по-иному осветить и систематизировать, руководствуясь нашими теоретическими взглядами и используя соответствующие способы наблюдения. Мы научились видеть в любом душевном движении одновременно прошлое, настоящее и будущее и конечную цель человека, а также исходную форму ситуации, в которой формировалась личность пациента в раннем возрасте. Душевные явления как особый тип процессов жизни представляют собой движение, всегда направленное к финалу. Если в этом утверждении мы увидим не метафору, а примем его всерьез, то из него следует вывод о том, что под влиянием конечной цели все душевные движения упорядочиваются в единую линию активности (Aktionslinie) и каждое отдельное душевное движение подготавливает акт, следующий за ним. В самом действии глубоко заложено стремление к завершенности. Вследствие этого любой шаг на жизненном пути реализует общее стремление к целостности, а компенсация имеет задачу сгладить недостатки, достичь высшего уровня развития.

Таким образом, процесс компенсации, глубоко лежащий в основе всей человеческой жизни, - творческая сила. Она создала человеческую культуру как средство сохранения человеческого рода и формы выражения, и жизненный стиль индивида как реакцию организма на давление внешнего мира, как средства защиты (Siche-rungen), как постоянные попытки сбалансировать действие сил в системе человек - земля - общество - род. Таким образом, конечной целью всех душевных стремлений являются уравновешенность, безопасность, приспособление, целостность.

Установление такого баланса сил, или возникновение дисгармонии, происходит, конечно, не по математическим или физическим законам, а на основе индивидуальных впечатлений, всецело определяющихся конечной целью данного индивида. В зависимости от того, в чем индивид, приспосабливаясь к реальности, находит свою конечную цель, - видит ли он себя - в своих детских фантазиях или при выборе профессии - в роли кучера, лошади, генерала, лечащего врача или спасителя человечества, - именно в зависимости от этого он будет ощущать и оценивать достигнутую им позицию. За этими фактическими, "конкретизированными" конечными целями лежит все то же творческое стремление индивида скомпенсировать свои недостатки, приспособиться к реальной жизни и прежде всего присущие ему мужество и уверенность в своих силах. Все это обусловливает также поведение индивида, его мировоззрение, его поступки, или, говоря традиционным языком психологии, его характер, темперамент, аффекты, чувства, волю, особенности его логического мышления, направленность его внимания и его действий.

В этой системе отношений решающим является ощущение собственной ценности или чувство собственной личности (индивидуальности - Personlichkeitsgefuhl), большая или меньшая сила которого побуждает к решению индивидуально понимаемых жизненных задач.

В этой целостной системе отношений нет величин, которые можно было бы вычислить математическим путем. В последующей жизни индивида не имеют никакого значения ни особенности его телесной или духовной организации, ни наследственные способности, если они не включаются в формирующийся в первые 3-5 лет жизненный стиль индивида. Так, например, "акустическая способность", если считать6 ее способностью, совершенно не развивается из-за отсутствия надлежащего присмотра за ребенком или из-за слишком заботливой опеки. По словам биографа, Карл Великий, несмотря на все усилия, так и не смог научиться чтению и письму якобы из-за отсутствия прирожденных способностей к ним. Мы теперь отрицаем существование таких врожденных способностей, с тех пор как используем методы обучения Песталоцци и др. Если мы будем учитывать индивидуально-психологическую позицию и предшествующее обучение индивида, его постоянную и упорную борьбу с жизненными трудностями, которая начинается очень рано, то вместо безмолвного поклонения гениальному дарованию мы приблизимся к пониманию его возникновения.

Точно так же ситуация, среда или переживания ребенка сами по себе не могут быть причинами поведения. Их значение и действенность зависят- от опосредующих душевных процессов. Они ассимилируются ранее приобретенным жизненным опытом ребенка. Вот почему в глубоко нравственной семье иногда вырастает преступник, а в семье тунеядцев - полезный член общества. Никогда одно и то же событие не переживается двумя разными людьми одинаково, и от жизненного стиля человека зависит, какие уроки он извлечет из пережитого. Конечно, человек никогда не может сделать из жизненных событий абсолютно правильный вывод и неукоснительно следовать ему. И вряд ли всегда существуют причины огромного множества человеческих заблуждений. Из-за всего этого детерминистический способ исследования в учении о душевной жизни невозможен.

Таким образом, всю жизнь и отдельные формы ее выражения пронизывает единая линия активности, лежащая в основе индивидуальности. Любое душевное явление всегда означает большее, чем находит в нем здравый смысл. Только в сопоставлении со всей системой отношений можно узнать, означает ли ложь хвастовство или увертку, является ли пожертвование проявлением сострадания или мании величия, соболезнование - социального чувства или высокомерия. Вагнер и Лист говорят нам о разном одними и теми же созвучиями. Все душевные феномены в целом определяются стремлением к превосходству, но все несут в себе индивидуальные нюансы этого стремления и того общественного чувства, которое соединяет данного индивида с другими. Последнее, данное человеку от рождения, должно постоянно развиваться в раннем детстве, иначе индивид будет испытывать затруднения в приспособлении к обществу. Делая этот вывод, мы не отдаем дань общественным условностям, как думают некоторые. То, что человечество может достичь своего светлого будущего лишь благодаря развитию социального чувства, не есть только наше личное желание или убеждение. Мы вовсе не оригинальны, утверждая это. Все религиозные, юридические, государственные, социальные институты были созданы главным образом для того, чтобы сделать совместную жизнь легче и лучше, предписав индивидам жить так, как это необходимо для сохранения человеческого рода. Индивидуальная психология стремится к этому же, только она лучше вскрывает препятствия, встающие на пути развития социального чувства, и стремится найти методы их обнаружения.

Все значимые приобретения в человеческой жизни обусловлены социальным чувством. Пожалуй, только одно из них по своему происхождению иное. Это чувство неполноценности ребенка, обусловленное его слабостью, которое усиливается и растет, как только ребенок осознает или смутно чувствует собственную бесполезность для общества.

Каждому теперь становится ясно, что любое усилие стремления к личной власти задерживает развитие общественного долга. А недоразвитие последнего существенно влияет на душевное развитие ребенка, на его складывающийся стиль жизни, ибо важнейшие психические функции внутренне связаны с общественным чувством. Язык, разум, нравственность, эстетические чувства для своего формирования и развития требуют связи ребенка с близким человеком. Связь с людьми и их познание являются необходимыми и предварительными условиями жизни человека в обществе. Этим нельзя овладеть теоретически. И так как действительное счастье возможно лишь тогда, когда человек будет отдавать, то человек, живущий для других, будет счастливее индивидуалиста, стремящегося к собственному превосходству. Особенно индивидуальная психология подчеркивает то обстоятельство, что у всех духовно несчастных, дурно воспитанных и невротических натур в детстве не было условий для развития присущего им социального чувства, и поэтому им также недостает мужества, оптимизма, уверенности в своих силах, имеющих своим непосредственным источником это чувство. Связь с обществом, существование которой не вызывает никаких сомнений, ибо нет ни одного аргумента в доказательство противного, может быть приобретена только в совместной игре, в общей работе, в совместной жизни, благодаря тому, что человек становится полезным для других, и это порождает устойчивое чувство собственной ценности. Развитие общественного чувства происходит в трех основных жизненных сферах: в отношении "Я" к "Ты" - в продуктивной деятельности - в любви. В том, как индивид приступает к решению возникающих в этих жизненных сферах проблем, в том, насколько они далеки от него, в том, как индивид уклоняется от их решения, - во всем этом отчетливо выражается жизненный стиль индивида, особенно в тех случаях, когда индивид стоит перед необходимостью немедленного решения.

Существует и противоположный тип людей, которым человечество и все его проблемы кажутся чужими и далекими. Слишком много занимаясь собой и стремясь к личной власти, но находясь все же в определенной зависимости от людей, они считают их чаще всего своими личными врагами, желающими им только худого. Не веря в свою победу и с еще большим страхом ожидая собственного поражения, они в конце концов оказываются в таком положении, что из-за непомерно выросшего тщеславия не видят и не могут избежать своих грядущих положений. Поэтому для нас нет ничего удивительного в том, что многие из этих людей испытывают растущее чувство неполноценности. Но ничто так не мешает развитию социального чувства, как сильное чувство неполноценности.

В целом индивидуальная психология уже может вскрывать те заблуждения и ошибки, которые в период формирования жизненного стиля у ребенка порождают чувство неполноценности. Эти ошибки, допущенные когда-то в раннем возрасте, могут быть исправлены позднее благодаря глубокому осознанию человеком их последствий. Но этого почти не случается в отдельных трудных случаях у нервных, педагогически запущенных или трудновоспитуемых детей. В этих условиях индивидуальная психология должна сочетать свои методы с присущим ей особым приемом, который, по существу, заключается в неограниченном поощрении. Это означает в первую очередь то, что мы отвергаем существование природных способностей. Нам кажется, что все большие человеческие достижения есть результат правильного обучения, упорства и соответствующих упражнений с раннего возраста. Необходимость этих трех факторов не могут опровергнуть никакие доводы. Все возражения против них есть лишь трусливые отговорки трусливого чувства неполноценности, попытки уклониться от определения собственной ценности. Или это попытки бесполезных для общества людей как-то оправдать себя, свою отверженность и совершенные ими преступления. Невротические симптомы и заблуждения трудновоспитуемых нужны им для того, чтобы затруднить, заблокировать обнаружение этими людьми собственной неполноценности. В наших исследованиях на первый план выступило особое значение опыта, приобретенного ребенком в борьбе с жизненными трудностями уже в раннем возрасте. Из этого был сделан кажущийся парадоксальным вывод о том, что человек может достичь наибольших результатов не благодаря своим "дарованиям", а благодаря постоянной упорной борьбе с возникающими на его пути трудностями.

Индивидуальная психология разрешила также проблему выявления известных затруднений, которые в первые пять лет жизни и порождают у человека чувство неполноценности. Последнее обусловливает формирование стиля жизни, имеющего тенденцию к отклонению от нормы. Тем самым открылись возможности для профилактики отклонений от нормы, неврозов, психозов и педагогической запущенности. Именно поэтому эта наука и получила признание у педагогов. Она оказалась и единственным научным методом познания человека, дающим возможность выявить стиль жизни индивида или толпы (массы) из отдельных душевных движений, воспоминаний, снов, фантазий, бессознательных и сознательных побуждений. Индивидуальная психология считает неверным широко распространенное утверждение о неполноценности ребенка, старика, женщины; с ее точки зрения причины этой недооценки коренятся в некоторых преодолимых предрассудках, свойственных нашей культуре, и недостаточном знании вопроса.

Мы считаем, что главные условия для появления чувства неполноценности возникают в раннем детстве в трех следующих ситуациях.

К первой большой группе детей с развитым чувством неполноценности относятся дети, родившиеся с физическими недостатками и воспринимающие их как жизненные препятствия. Наступающее позднее улучшение их состояния, когда они находят свой стиль жизни и поэтому по-иному истолковывают и ассимилируют все свои переживания, не изменяет пессимистического отношения к решению жизненных проблем. Преодоление собственных недостатков, в частности дефектов органов чувств, нередко приводит этих людей к овладению определенными техническими приемами, которые дают им возможность работать в области искусства. А использование соответствующих инструментов приводит к тому, что необходимость в развитии собственных способностей исчезает. История знает значительное число музыкантов с плохим слухом и художников и поэтов с плохим зрением. Такой же недостаток представляет собой леворукость. Примечательно, что в конечном счете результат этой борьбы за самоопределение зависит от разнообразных факторов, среди которых важнейшую роль играет поощрение.

Вторую и, пожалуй, самую большую категорию составляют изнеженные дети (verzartelten Kinder). Поскольку они живут симбиотически, у них не возникает чувства собственной ценности (Weinmann). В определенный период жизни, когда такому существованию приходит конец, они чувствуют себя изгнанниками из рая. Для них мать, и только мать (или аналогичное лицо) является самым близким и надежным человеком, и поэтому в последующей жизни им всегда недостает первоначальной душевной теплоты, и они никогда не могут найти взаимопонимания с другими людьми.

Такие переживания никогда не возникают у детей, принадлежащих к третьей группе, - у бессердечных детей. Они повсюду видят врагов и ведут себя так, словно находятся во враждебной стране.

Таким образом, главнейшим в воспитании, с нашей точки зрения, является воспитание в детях упорства и самостоятельности, терпения а трудных ситуациях, отсутствие любого бессмысленного принуждения, всякого унижения, насмешек, оскорблений, наказаний. Самое главное: ни один ребенок не должен потерять веру в свое будущее.