3. Экспериментальное исследование специфики и продуктивности решения мыслительных задач в зависимости от их включения в различно мотивированную деятельность

Замысел настоящего экспериментально-психологического исследования (В проведении исследования участвовали Т. К. Стуре и дипломницы факультета психологии МГУ (1974 г.) И. В. Федорова и Т. Г. Волкова [36; 206]) взаимосвязи мотивов мыслительной деятельности с ее спецификой и продуктивностью был сформирован на основе понимания личности как внутреннего условия деятельности и выделения мотивационной сферы в качестве главной составляющей личности, признания решающего значения мотивов в регулировании психической деятельности.

В соответствии с этим целью исследования явилось определение некоторых форм и характеристик мотивации как внутреннего условия мыслительной деятельности, способной оптимизировать ее, вести субъекта к раскрытию его возможностей и резервов. Безусловную важность представляет собой определение количественных характеристик такого "роста возможностей" для разных классов мыслительных задач.

При изучении мотивов интеллектуальной деятельности важное значение имеет тот факт, что любой акт, совершаемый субъектом, в том числе решение задачи, всегда полимотивирован. В регулировании интеллектуальной деятельности сохраняется иерархическая система соподчинения различных мотивов с выделением побуждающего и смыслообразующего мотивов. В значительной степени эта иерархическая система складывается в соответствии с тем, в какой конкретный вид деятельности включено решение данной мыслительной задачи, какое место мотив этой деятельности занимает в общей системе соподчинения жизненных отношений, как он соотносится с главными отношениями, составляющими ядро личности. Существует ли прямая связь между спецификой мотивов, регулирующих решение мыслительной задачи и результатом ее решения субъектом? Какие именно параметры интеллектуальной деятельности оказываются связанными с особенностями мотивов?

Изучение мотивации как фактора регулирования любого вида психической деятельности предполагает двоякий путь исследования, "взаимно плодотворный" [227]. Первый путь направлен на изучение мотивации по особенностям деятельности, в том числе психической деятельности. Второй заключается и исследовании особенностей процесса, структуры, специфики результатов при условии планомерной организации особенностей мотивации. Безусловно актуальным является замечание П. М. Якобсона о трудностях такой специальной организации мотивации, о возможностях ее организации лишь в каких-то определенных пределах. Причиной этого является уже указанная особенность полимотивированности деятельности; большое место, которое занимает в совокупности мотивов внутренняя мотивация личности, оценивающая ифультрующая значение ситуации, целей и т. д. в соответствии с особенностями своей структуры.

Настоящий эксперимент основан на втором пути исследования мотивации в структуре мыслительной деятельности. Средством организации мотивации мы избрали специальное создание, построение качественно своеобразных ситуаций, определяющих основное направление деятельности испытуемых, актуализирующих мотивы, которые соответствуют развитию деятельности адекватно особенностям ситуации. Безусловно, проблема внутренней мотивации при таком планировании эксперимента оставалась. В соответствии с этим задача эксперимента заключалась в выяснении влияния на характер и специфику мышления одного из варьирующих мотивов в некоторой их совокупности как фактора регуляции мышления. По условиям эксперимента этот мотив определялся ситуацией, адекватное развитие деятельности испытуемого в которой требовало именно его актуализации.

Выбор мотивов определялся характером их действенности в повышении эффективности различных видов психической деятельности.

Как уже было сказано, полной классификации мотивов, улучшающих деятельность с определением их количественных и качественных характеристик, не существует. Количественные методы исследования и характеристики мотивов вообще - область, разработанная в психологии явно недостаточно. Объективные трудности количественного исследования мотивации в деятельности людей особенно ярко проявляются при сравнении с возможностями аналогичного анализа мотивации у животных. Побудительная сила жизненно важных потребностей у животных - "мощных стимулов поведения", по определению К. Ховланда (например, голод, жажда и т. д.), легко поддается нормированию посредством варьирования дней воздержания животного от удовлетворения той или иной потребности. Неприемлемость и невозможность применения таких методов исследования количественной характеристики мотивов человека очевидна. Эксперименты с человеком предполагают исследование мотивации, опять же по определению К. Ховланда [222], "малодоступной пониманию". В такое определение К. Ховланд включает, по-видимому, факторы социальной направленности мотивов, иерархической структуры мотивационной сферы и т. д.

Некоторая аналогия определения количественных показателей силы мотивов в деятельности человека прослеживается при использовании "метода лишения" на собственно человеческих мотивах, например, мотива достижения. В качестве лишения при создании количественного определения мотивации выступает варьирование таких показателей, как награда - наказание, успех - неуспех или разнообразные системы оценок. Использование этих методов дало определенные результаты главным образом в исследовании процессов научения, где важную роль играет фактор повторяемости с учетом предыдущих результатов. В меньшей степени они оказываются приемлемыми для изучения творческих тенденций личности, проявляемых при развертывании ее психических процессов и прежде всего мышления.

Еще одно большое направление, в котором используются количественные параметры оценки мотивации, связано с применением различного типа тестов исследования качеств личности. Эти работы проводились почти исключительно в зарубежной психологии и отражают развитие теорий личности как совокупности, набора некоторых ее свойств.

В советской психологии из работ, применявших одну из вариаций такого метода в целях исследования развития мотивационной сферы взрослого человека, можно назвать работу Р. Х. Вайсмана "Развитие мотивационной сферы человека в старшем возрасте" [28]. В ней методы количественного определения величины мотивации используются для анализа процессов развития мотивов членов референтной группы.

Более характерным для советской психологии является исследование мотивации по ее качественным показателям, отражающим особенности ситуации и деятельности в ее развитии, организации и специфике.

Основным методическим принципом создания качественно своеобразных мотивов является их построение в деятельности. Исследование проблемы развития мотивов требует прослеживания и изучения особенностей деятельности, в которой они формируются и которую регулируют. Исследование влияния мотивов на результаты деятельности также связывается с ее основными характеристиками в более широком контексте поведения человека.

Деятельностная характеристика мотивационного плана психических процессов человека подчеркивается Е. В. Шороховой, которая отмечает, что "психический процесс при таком подходе выступает не как изолированная функция, а как деятельность, направленная на решение определенной задачи, включающая отношение как к самой задаче, так и к ситуации, в которой осуществляется это решение" [190].

В соответствии с таким пониманием мотивационного плана анализа психической деятельности субъекта в нашем экспериментальном исследовании мыслительная деятельность организовывалась как средство достижения некоторых целей, диктуемых требованиями ситуации и превращающихся в мотив, побуждающий испытуемых к решению задач. Включением мышления в различные по целям виды деятельности достигалось формирование качественной специфики мотива, являющегося его регулятором.

В соответствии с критерием действенности мотивации были избраны три типа ситуации, различающиеся по характеру цели и особенностям деятельности, направленной на ее достижение. Они определили три серии экспериментального исследования процессов решения различного рода мыслительных задач. В первой серии исследовались особенности процессов решения задач по инструкции экспериментатора, посредством формирования у испытуемого сознательного намерения решать задачу. Во второй серии испытуемые являлись участниками соревнования на выявление лучшего члена группы по результатам решения задач. В третьей серии организовывалась ситуация "исследования умственной одаренности" испытуемых по результатам решения (экспериментальный прием).

Выбор задач диктовался целями исследования влияния качественно своеобразной мотивации на различные виды интеллектуальной деятельности. Были выбраны задачи, связанные с наиболее четко определяемыми характеристиками интеллекта [158]: вербальный интеллект, комбинаторная деятельность, творческое мышление. Для исследования вербального интеллекта использовались тесты Ж. Гилфорда на называние признаков объекта, оканчивание предложений, "игра в слова" (задача типа анаграмм) - продуцирование слов из одного исходного слова посредством перестановки его букв.

В качестве оценки продуктивности деятельности использовался ряд количественных показателей, характеризующих деятельность каждой группы, и выводились средние для группы показатели. Анализ решений проводился по следующим параметрам: количество названных слов и предложений (по трем объектам) (1); количество оригинальных ответов (Оригинальным считался ответ, встречающийся не более чем у 5% испытуемых) (2); время (в мин.), затрачиваемое на решение задач (3); количество ответов (4) и время, предшествующее первому отказу испытуемого от продолжения деятельности (5) (После первого отказа испытуемых решение задачи продолжалось по настоянию экспериментатора до "окончательного" отказа).

Для исследования комбинаторных свойств интеллекта использовалась задача на складывание заданных фигур из элементов (рис. 1). В качестве количественного показателя продуктивности деятельности использовалось количество сложенных испытуемым фигур. Остальные показатели являлись тождественными с исследованием процессов решения вербальных задач.

Рис. 1. Элементы для складывания четырехугольников в комбинаторной задаче. Задача имеет пять решений

Для исследования процессов творческого мышления использовались задачи, специфика которых отражала их творческий характер - сложность и многозначность условий, неочевидность решения, возможность его нахождения в результате специальной деятельности, включающей многие безуспешные попытки решения, возникновением неадекватной направленности, которую требовалось преодолеть, неопределенностью цели.

Были использованы следующие задачи.

Задача Майера. В экспериментах Майера задача предъявлялась в реальной ситуации и посредством рисунка. Мы использовали второй вариант. Задача имеет четыре решения. Одно из них собственно творческое, описанное Майером как критическое [158].

Модифицированная задача Торренса "Заканчивание неполных фигур". Испытуемым предлагалось несколько фигур (рис. 2), которые нужно было дополнить таким образом, чтобы получились различные предметы, и дать названия полученным предметам. Задача имеет большое количество исходов. В оценке результатов этой задачи использовались предложенные Торренсом показатели: беглость (б) - количество законченных и названных фигур; гибкость (г) - количество категорий, использованных для заканчивания фигур; оригинальность (о) - количество фигур, названных не более чем 5% испытуемых [282].

Рис. 2. Элементы, используемые для заканчивания фигур в задаче Торренса

Задачи Гилфорда "Три квадрата" и "Девять точек" [158].

Особенностью первых трех задач являлось то, что для анализа и оценки продуктивности их решения можно было использовать количественный метод, так как они имели различное количество решений. Задачи "Три квадрата" и "Девять точек" имеют только по одному решению, поэтому продуктивность их решения в группе испытуемых оценивалась по процентному показателю количества испытуемых, решивших задачу (по 20 испытуемым).

Перед решением всех задач испытуемых просили давать как можно больше ответов. В опытах участвовало 300 испытуемых по 20 человек в каждой группе, решавших одну из задач в одной из ситуаций. С испытуемыми, участвующими в соревновании, опыт проводился коллективно, с остальными - индивидуально.

В качестве основного объекта анализа мы использовали средние значения показателей, характеризующих особенности мыслительной деятельности всей группы в целом, участвующей в той или иной серии экспериментов.

Результаты средних значений всех анализируемых показателей приведены в таблицах 1-4.

Таблица 1. Значение средних показателей по трем сериям экспериментов в решении вербальных задач

Показатели "4" и "5" для испытуемых, участвующих во второй и третьей сериях, не подсчитывались, так как в подавляющей части опытов прямого отказа к прекращению деятельности с их стороны не следовало, и опыт прекращался при фактическом отсутствии продукции в течение более чем 10 мин.

Таблица 2. Значение средних показателей группы при решении комбинаторной задачи (1) и задачи Майера (2)

Результаты экспериментов показывают четко выраженную закономерность повышения продуктивности решения вербальных задач с включением их в деятельность, регулируемую высокозначимыми для человека мотивами первенства и самоутверждения. Повышение продуктивности отмечено как по общему количеству ответов (от 1,4 до двух раз), так и по изменению их качественной, содержательной стороны (максимальное увеличение количества оригинальных ответов в шесть раз). Повышение продуктивности выступает еще более резко при сравнении результатов перед первым отказом испытуемых, участвующих в выполнении деятельности по инструкции, с результатами испытуемых, участвующих в других ситуациях.

Таблица 3. Значение средних показателей группы при решении модифицированной задачи Торренса

Зафиксированные отличия по времени решения задач выявляют тенденцию его увеличения в зависимости от повышения значимости мотивации и соответственно уменьшения средней продуктивности деятельности в единицу времени - главным образом, на последних этапах процесса решения задач. Более высокой общей продуктивности соответствует более низкий темп работы. Это адекватно условиям опыта, так как в качестве оценки деятельности выступало количество ответов, а не время решения. В то же время здесь прослеживается отмеченный М. Г. Ярошевским процесс "удерживания на проблеме" - фактор более успешного решения задач.

Таблица 4. Средние показатели количества испытуемых, нашедших решение в трех задачах, %

Характерным показателем становится также возможность испытуемых давать новые ответы после их отказа решать задачи. Если в первой серии испытуемые могли это делать (их деятельность после первого отказа), то во второй и в особенности в третьей сериях они делали это с большим напряжением и минимальной продуктивностью, а отрицательная оценка деятельности со стороны экспериментатора провоцировала все симптомы возникновения аффекта неудовлетворенности. Это говорит о том, что в процессе решения задач, регулируемом высокозначимыми для испытуемого мотивами, результаты деятельности в значительной степени отражают их предельные возможности. Но безусловно, что этот предел также связан с особенностями ситуации и при некоторых ее изменениях (например, опыты с гипнозом [159]) может еще более увеличиваться.

Процесс решения задач, результаты которых представлены в таблице 4, характеризовался одной общей особенностью в деятельности большей части испытуемых - навязыванием ограничений, прямо не вытекающих из условий задачи, а связанных с некоторыми шаблонными представлениями прошлого опыта. В задаче "Три квадрата" это - одинаковая величина квадратов, хотя решение предусматривает их различную величину. В задаче "Девять точек" это - ограничение своих действий площадью квадрата, в то время как решение предусматривает выход за эту площадь.

Успешность решения данных задач связана с преодолением этих шаблонных представлений.

Результаты экспериментального исследования достаточно убедительно показали, что введение личностно значимых форм мотивации влияет на продуктивность и другие особенности процессов решения комбинаторных и творческих задач. В задачах, имеющих несколько решений, продуктивность возросла от ситуации решения задач по инструкции к ситуации "исследования умственной одаренности": в комбинаторной задаче - в 1,5 раза, в задаче Майера - в 3 раза, в задаче Торренса - почти в 5 раз. В задачах с одним решением увеличивалось число испытуемых, находящих это решение: в задаче "Три квадрата" - в 1,7 раза, в задаче "Девять точек" - в 5 раз. Особенно показательны результаты нахождения испытуемыми критического решения в задаче Майера: показатель продуктивности увеличивается с 0 до 80%.

В зависимости от включения процессов решения творческих задач в различно мотивированную деятельность изменяется не только их общая продуктивность по количеству решений, но и качественная содержательная сторона деятельности. Так, в задаче Торренса показатель гибкости, свидетельствующий о "разнообразии использованных идей", увеличился в ситуации соревнования в 2 раза, а в ситуации "исследования умственной одаренности" - в 3 раза. В то же время вырос и показатель оригинальности: в ситуации соревнования в 3 раза, а в ситуации "исследования умственной одаренности" - в 5 раз. Такое изменение количественных значений различных показателей деятельности отражает возможности к увеличению используемого спектра продуцируемых образов и идей, их большего смыслового разнообразия.

При исследовании влияния мотивации на результаты решения задачи Торренса была проведена еще одна сравнительная серия опытов с дополнительной инструкцией на оригинальность ответов ("Старайтесь, чтобы изображенные и названные Вами предметы были по возможности более оригинальными"; табл. 5).

Таблица 5. Сравнительные результаты средних показателей при решении задачи Торренса

По данным таблицы отчетливо прослеживается увеличение всех значений показателей, в том числе и показателя оригинальности ответов при примерно равном времени решения задач. Причем максимальное значение показателя оригинальности ответов фиксируется в III серии опытов - с введением дополнительной инструкции на оригинальность ответов, в ситуации "исследования умственной одаренности".

Еще более отчетливо изменения характера деятельности под влиянием новой инструкции для всех серий опытов наблюдаются при анализе конкретного содержания продуцируемых испытуемыми предметов. Эти изменения прослеживаются при анализе показателя частоты наличия в ответах каждого испытуемого пяти наиболее часто встречаемых предметов по каждой фигуре (табл. 6).

Таблица 6. Наиболее часто изображаемые предметы в опытах по трем сериям, %

Данные таблицы фиксируют, с одной стороны, общее увеличение числа используемых категорий и, с другой стороны, исчезновение "пика" в распределении частот наиболее часто встречаемых предметов. Эти данные соотносятся с результатами ранее проведенного экспериментального исследования по сравнению понятий с введением инструкции на оригинальность [193]: общее число используемых признаков увеличивалось от 9 до 26, а процент использования наиболее частого признака снизился от 60 до 15.

Результаты проведенной серии экспериментов с введением новой инструкции на оригинальность ответов показали, что конкретное содержание деятельности оказывается взаимосвязанным с особенностями установки, создаваемой у испытуемых по отношению к решению задачи, к целям деятельности. Деятельность испытуемых перестраивается на основе использования значительно более широких смысловых связей, чем в опытах без специальной инструкции. Однако и на фоне такой перестройки намеченные ранее количественные и качественные характеристики деятельности в зависимости от значимости мотивации сохраняются.

Результаты решения собственно творческих экспериментальных задач на догадку показывают, что мотивы также оказываются включенными в определение их структуры и продуктивности. Мотивы влияют на решение творческих задач в смысле нахождения наиболее творческого подхода к задаче, преодоления шаблонных представлений, навязывающих различные ограничения. Об этом говорит анализ результатов решения задач Майера и Гилфорда в ситуациях с различной мотивацией, увеличение количества испытуемых в группах, решающих эти задачи в ситуациях с высокозначимой мотивацией.

Следовательно, особенности творческого мышления человека - догадка, преодоление психологического барьера, создаваемого актуализацией наиболее часто используемых в практике свойств объектов, преодоление создаваемых условиями задач "фиксированных направленностей" и т. п. - также взаимосвязаны с тем, как субъект принимает для себя данную задачу, в какую структуру личностно значимых связей она включается. Причем чем более многозначной оказывается объективная структура задачи, тем большую роль играет в ее анализе личностная значимость задачи, так как отношение субъекта к ее решению приобретает характер своеобразного "внутреннего компаса", направляющего процесс адекватного использования прошлого опыта, выделения и конкретизации проблем и целей, оценку значимости элементов и свойств ситуации.

Временные характеристики решения творческих задач отражают отмеченную выше закономерность при исследовании взаимосвязи мотивов с решением вербальных задач: увеличение времени решения задачи при увеличении ее значимости. Это еще раз подчеркивает, что особенности построения и организации мыслительной деятельности соответствуют характеру ее мотивационной обусловленности.

В настоящей работе исследовалось значение ситуационных мотивов, определяемых целями и задачами той деятельности, в которую непосредственно включен мыслительный процесс. Безусловно, что мышление регулируется также комплексом других мотивов, связанных с целями субъекта, более отдаленными, но значимыми для него, отражающими направленность его личности. Кроме этого в мыслительном процессе мотивы описанного типа всегда взаимодействуют с собственно интеллектуальными мотивами, внутренними, познавательными, функционирующими как направленность субъекта на саму задачу, на достижение ее решения безотносительно к особенностям ситуации, в которой она дана. М. Г. Ярошевский применительно к анализу проблемы научного творчества, описывая такого рода соотношение, как "внешнюю и внутреннюю мотивацию", считает, что доминирование интеллектуальной потребности над другими мотивами есть прямой показатель творческой личности и может использоваться для их отбора [157].

В наших экспериментах у различных испытуемых это соотношение оказывалось весьма неодинаковым. Хотя этот предмет не являлся задачей нашего исследования, мы отчетливо прослеживали разные варианты соотношения интеллектуального мотива с мотивами, создаваемыми экспериментальными ситуациями. Например, один из испытуемых, участвующий в групповом опыте (соревнование, комбинаторная задача), тотчас закончил решение задачи, дав всего два ответа из пяти, как только все другие участники соревнования задачу решили. На замечание экспериментатора, что существуют и другие решения и что он может еще подумать, испытуемый ответил отказом: "Зачем же продолжать, если все уже кончили". Следовательно, "главным" мотивом для данного испытуемого являлось участие и победа в соревновании, и с изменением ситуации, с ликвидацией мотива испытуемый прекратил решение задачи. Напротив, другой испытуемый в аналогичной ситуации продолжал решение до нахождения всех пяти решений, несмотря на то, что последние 30 мин. он работал в одиночестве. В его деятельности произошла замена мотива, актуализируемого участием в соревновании, собственно интеллектуальным мотивом, который и обеспечил ему успех в достижении цели задачи. Эти данные отражают ту несомненно большую роль, которую играют интеллектуальные мотивы в творческом мышлении, функционируя в целостной, многоплановой, личностно-мотивационной сфере субъекта.

Создание ситуации, когда мыслительная деятельность включается в деятельность иного рода и осуществляется для достижения ее целей, не приводит автоматически к тому, что ее цели превращаются в мотивы мыслительной деятельности. Иерархическая структура сложившихся видов деятельности и мотивации с выделением в ней главного стержневого для данного субъекта отношения обусловливает глубокую индивидуальность такого превращения в каждом конкретном случае. В нашем эксперименте это проявилось в том, что у отдельных испытуемых реальные мотивы, регулирующие процессы решения задач, не соответствовали их ожидаемому содержанию, диктуемому создаваемой в эксперименте ситуацией. Например, участвуя в соревновании, испытуемый практически оставался безучастным к результатам своей деятельности, не принимал ситуацию или, напротив, решая задачу по инструкции экспериментатора, он создавал себе дополнительную мотивацию, строя предположения о целях эксперимента. Результаты деятельности таких испытуемых учитывались особо. Например, участвуя в первой серии опытов, испытуемые могли предполагать, что в эксперименте исследуется их "сообразительность", "способность к творческому мышлению" и т. п., т. е. практически ставили себя в ситуацию третьей, серии опытов.

Методами исследования реальных мотивов испытуемых являлся словесный отчет после окончания эксперимента и наблюдение за деятельностью испытуемых в процессе эксперимента. Словесный отчет строился как ответы испытуемых на систему прямых и косвенных вопросов экспериментатора относительно целей участия испытуемого в эксперименте, его отношения к предлагаемым видам деятельности, ее оценку как "интересную" или "неинтересную", стремления к достижению высоких результатов, стремления к высоким оценкам и т. д. При наблюдении за деятельностью в некоторых случах достаточно четко выявлялись такие особенности поведения, как напряженность, заинтересованность, ожидание похвалы, высокой оценки экспериментатора или, напротив, равнодушие, пренебрежение к результатам и оценкам, что в отдельных случаях могло являться лишь маскировкой. При известной неполноте используемых методов исследования мотивации они все же давали достаточно четкое представление о ее реальном содержании, что соотносилось с получаемыми результатами мыслительной деятельности.

Проведенное экспериментальное исследование показало, что цель решения задачи в соответствии с целью более высокого порядка, выступающей в качестве мотива, приобретает новые характеристики, преобразующие процесс ее решения. Преобразование мыслительной деятельности, хотя и имеет место в пре-делях, ограниченных потенциальным составом знаний и возможностей субъекта, показывает, что диапазон этих возможностей чрезвычайно широк. Таким образом, мыслительная деятельность представляет неразрывное единство с мотивирующей сферой человека, выступающей в качестве значимого фактора регуляции ее структуры и продуктивности.

Теоретический и экспериментальный анализ проблемы взаимосвязи мотивации и мышления показывает, что основные закономерности мыслительной деятельности человека не могут быть поняты и изучены при разделении операционального и мотива-ционного аспектов ее изучения, при отрыве мышления от широкой, многозначной системы всех жизненных человеческих отношений.

Основным позитивным положением, раскрывающимся при изучении роли мотивации в мышлении, является не только признание мотивов в качестве динамического фактора, побуждающего к осуществлению мыслительной деятельности, но и включение мотивов в самую структуру мышления. Формулирование этого положения основывается на целом ряде фактов, показывающих значимость мотивации в определении характера и содержания всех основных структурных единиц мыслительного процесса:

в понимании, оценке и принятии самой задачи, поставленной перед субъектом или сформулированной им самостоятельно;

в определении конечных и промежуточных целей, которые требуется достигнуть, и установлении соотношения своих возможностей с характеристиками целей, на основе прогнозирования оценок и самооценки результатов своей деятельности;

в формировании направленности мышления, соответствующей его целям в их субъективной, личностной интерпретации;

в изменении характера процессов актуализации прошлого опыта субъекта, в выборе адекватных значений объектов мышления, оценки их свойств, использовании латентных свойств объектов;

в определении состава действий и операций, их содержания и характера;

в определении количественных и качественных характеристик конечных результатов мыслительной деятельности, ее общей продуктивности.

Такая подчиненность содержательных и структурных особенностей мышления его мотивационной обусловленности оказывается характерной для всех видов интеллектуальной деятельности человека, включая задачи вербальные, комбинаторные, собственно творческие.

Таким образом, все обычно выделяемые основные факторы интеллекта, определяющие его структуру: операции мышления, продукты (результаты) мышления и его содержание [158], могут менять свое значение в мышлении под влиянием мотивации. Это расширяет значение понятия "структура мыслительной деятельности", так как мотивация выступает в качестве психологического образования, включенного в эту структуру и определяющего ее развитие.

обеззараживание - Оборудование для дезинфекции воды.