Учение С. Л. Рубинштейна о различии эмпирического и теоретического мышления (В. В. Давыдов)

Многие психологи изучают человеческое мышление, специально не выделяя его принципиально различные типы, имеющие особые закономерности. Вместе с тем хорошо известно, что в традициях гегелевского подхода к мышлению принято различать в нем два главных типа - рассудочное мышление (рассудок) и разумное или диалектическое мышление (разум). Именно Гегель наиболее четко и подробно описал своеобразие этих двух типов человеческого мышления [см. 3, с. 130-140]. Идею такого различения поддержал Ф. Энгельс, которому принадлежат краткие характеристики рассудка и разума. Приведем эти характеристики.

Прежде всего Ф. Энгельс отмечает, что у людей "общие с животными все виды рассудочной деятельности": индукция, дедукция, абстрагирование, анализ, синтез, эксперимент. "По типу все эти методы, - пишет далее Ф. Энгельс, - стало быть, все признаваемые обычной логикой средства научного исследования - совершенно одинаковы у человека и у высших животных. Только по степени (по развитию соответствующего метода) они различны... Наоборот, диалектическое мышление - именно потому, что оно имеет своей предпосылкой исследование природы самих понятий, - возможно только для человека, да и для последнего лишь на сравнительно высокой ступени развития (буддисты и греки)..." [1, т. 20, с. 537-538].

Психология многие годы игнорировала необходимость различения у человека рассудочного мышления и разумного (диалектического) мышления. Тому было много разных причин, но отсутствие такого различения в психологии, а также в педагогике приводило к серьезным практическим последствиям, - в частности, в области образования. Мы неоднократно поднимали эту проблему, проводили достаточно подробное логико-психологическое сопоставление особенностей рассудочного и разумного мышления, предлагали учитывать итоги такого сопоставления в исследованиях человеческого мышления¹. И хотя некоторые сдвиги и произошли, положение изменилось мало. Организуя экспериментальное изучение мышления школьников на основе различения его основных типов [5; 6], мы опираемся при этом не только на логико-философские труды, но и на теоретические психологические работы и прежде всего на работы С. Л. Рубинштейна.

¹ (Наш логико-психологический анализ показал, что целесообразно использовать иную терминологию для обозначения указанных типов мышления - "рассудочно-эмпирическое мышление" и "теоретическое мышление" (второй термин обозначает ту же область, которую в несколько другом контексте можно назвать "разумно-диалектическим мышлением") [4]. Но такое изменение терминологии не меняет существенных характеристик "рассудка" и "разума", данных Гегелем и Ф. Энгельсом.)

Именно Рубинштейну принадлежит, на наш взгляд, последовательное проведение идеи о принципиальном различии эмпирического (или рассудочного) и теоретического (или разумного) мышления, - именно он первым из психологов дал конкретное описание общих особенностей теоретического мышления и соответствующих ему мыслительных операций, которые будут рассмотрены ниже. Поскольку рассматриваемая проблема до сих пор сохраняет всю свою актуальность, то целесообразно воспроизвести подходы Рубинштейна к этой проблеме и сделать из них соответствующие выводы для решения важных вопросов современной психологии мышления.

Процесс мышления рассматривался Рубинштейном прежде всего как анализирование и синтезирование, производными от которых являются абстрагирование и обобщение. На разных этапах мышления анализ и синтез приобретают качественно различные формы [9, с. 136], что, в свою очередь, связано с разными путями обобщения. Рубинштейн выделил три таких пути.

"Первый путь - элементарное эмпирическое обобщение, которое совершается в результате сравнения посредством выделения тех общих (схожих) свойств, в которых сходятся сравниваемые явления. Это локковское обобщение... Такой путь может быть практически использован и фактически используется на начальных стадиях познания, пока оно не поднимается до уровня теоретического знания... Такое обобщение есть лишь отбор из числа эмпирически, непосредственно, чувственно данных свойств; оно не способно поэтому привести к открытию чего-либо сверх того, что дано непосредственно, чувственно... Общее, к которому приходят таким образом, остается в пределах эмпирических констатаций" [9, с. 150].

Сравнение осуществляет эмпирическое обобщение и классификацию явлений. Оно может выделить общее как сходное, формально одинаковое, но не гарантирует выделения существенного (сходное является лишь внешним вероятным индикатором существенного).

Этот путь от частного к общему образует остов той индукции, которая возводилась сторонниками сенсуалистического эмпиризма в ранг якобы основного и единственного метода обобщения. На самом деле - это лишь элементарный способ обобщения, дающий эмпирическое обобщение низшего порядка. "Теория обобщения посредством сравнения... - это в лучшем случае теория элементарного чувственного обобщения, которое не выходит за пределы чувственного и не ведет к абстрактным понятиям, а не общая теория обобщения, включающая его высшие научные формы" [9, с. 141].

Второй путь - обобщение через анализ и абстракцию. Это "обобщение, до которого возвышается теоретическое мышление в результате раскрытия закономерных, необходимых связей явлений" [9]. Анализ, вычленяя существенные свойства из несущественных, общее из частного, переходит в абстракцию. Синтез же выступает в переходе от абстракции к мысленному конкретному. "Абстракция в научном мышлении направлена на раскрытие собственных, внутренних, существенных свойств явлений в закономерных зависимостях, в соответствии с которыми она совершается" [9, с. 140].

Научно оправданное обобщение - "это не выделение вообще каких-либо общих свойств...; обобщение как акт познания практически и научно значимого есть выделение не любых общих свойств явлений, а таких, которые для них существенны. Существенные же свойства выделяются посредством анализа и абстракции... Научное обобщение - производный эффект анализа, связанного с абстракцией" [9, с. 142-143].

Научное обобщение - "это всегда не только отбор, но и преобразование... В выключении... привходящих обстоятельств, осложняющих, маскирующих сущность явлений, и состоит преобразование непосредственно данного, ведущее к абстрактному понятию о явлении. Понятие прямо, непосредственно не совпадает с явлением... вследствие того, что в понятии непосредственно данное преобразуется посредством абстракции" [9, с. 143-144].

Итак, в научном понятии отображается существенное общее, которое само выступает как продукт специфического анализа и абстракции.

"Третий способ обобщения, - пишет Рубинштейн, заключается в самом процессе выведения или дедукции" [9, с. 151]. Это обобщение, осуществляемое путем доказательства, ошибочно называют индукцией (полной или совершенной), поскольку при таком выведении имеется переход от частного к общему. На самом деле - это дедукция, если под ней "разуметь доказательное выведение одного положения на основе других, из которых оно с необходимостью следует..." [9, с. 151].

Такое теоретическое выведение совершается при встречном движении от общего к частному и от частного к общему, - обобщение и теоретическое познание взаимосвязаны. При этом необходимо четко различать процесс эмпирического "наведения" на внешне общее и процесс теоретического выведения каких-либо положений на основе существенно общего, когда опять-таки происходит особое обобщение многих частных случаев.

Ряд психологов (в частности, Л. С. Выготский [2, т. 2, с. 179- 180]) подчеркивал то обстоятельство, что в реальной мыслительной деятельности человек осуществляет одновременные встречные переходы от частного к общему и от общего к частному. Но, констатируя данный факт, психологи не определяли сколько-нибудь четко тот особый уровень мышления, на котором это становится возможным. Более того, они так или иначе пытались соотносить этот факт с мышлением, оперирующим эмпирическими понятиями на основе внешнего общего свойства. Однако на таком уровне указанное встречное движение невозможно. Этот момент отчетливо выделил Рубинштейн, раскрывая внутреннюю связь встречных переходов с процессом теоретического выведения конкретного, с процессом доказательства, со своеобразной дедукцией, которая сама по себе не исключает движения от частного к общему (одновременно при движении от общего к частному).

Для Рубинштейна мышление внутренне связано с обобщениями - оно совершается в них и ведет к обобщениям более высокого порядка. Поэтому правомерно заключение о том, что разные уровни мышления определяются видами обобщения материала. "Можно, - пишет Рубинштейн, -... различать разные уровни мысли в зависимости от того, насколько высок уровень ее обобщений, насколько глубоко вместе с тем она переходит от явления к сущности... Такими разными уровнями мышления являются наглядное мышление в его элементарных формах и мышление отвлеченное, теоретическое" [8, с. 362].

Рубинштейн различал эмпирическое и теоретическое обобщение как основу разных уровней мышления (наглядного и отвлеченного, теоретического). Первый вид обобщения - это результат сравнения и выделения сходного, внешне одинакового в вещах. Рубинштейн прямо связывал представление об этом эмпирическом обобщении с точкой зрения традиционной психологической теории, "опиравшейся на формальную логику... Общее с этой точки зрения представляется собственно лишь как повторяющееся единичное. Такое обобщение, очевидно, не может вывести за пределы чувственной единичности и, значит, не раскрывает подлинного существа того процесса, который приводит к абстрактным понятиям" [8, с. 356].

Второй вид обобщения является продуктом особого анализа и абстракции, связанных с преобразованием исходных чувственных данных в целях обнаружения и выделения их сущности. Такое преобразование может осуществляться в плане либо предметном, либо внутреннем. Иными словами, выделение сущности как содержания теоретического обобщения и понятия возможно лишь посредством особых предметных и умственных действий.

"При изучении познания, мышления, - пишет Рубинштейн, - правильно ориентированное психологическое исследование не может не учитывать роли, которую играют в процессе всякого познания действия человека с познаваемым объектом, начиная с практических действий - в жизни, в труде, в эксперименте и кончая такими действиями, как проведение линий, построение новых фигур при решении геометрических задач... Мышление развертывается как процесс, совершающийся в специфических для него формах взаимодействия совершаемых субъектом действий и объекта, который, преобразуясь этими действиями, в свою очередь, обусловливает дальнейшее движение мысли" [10, с. 57].

Это принципиально важное положение Рубинштейна создает существенные предпосылки для преодоления узкосенсуалистического и эмпирического истолкования обобщения, свойственного традиционной психологии.

В своих работах Рубинштейн выделяет вопрос о соотношении частного и общего как коренной вопрос теории обобщения, в которой частное должно рассматриваться в неразрывной связи с общим [см. 9, с. 146]. Применительно к понятию это означает следующее: "...Для общности подлинного понятия необходимо, чтобы оно брало общее в единстве с особенным и единичным и вскрывало в нем существенное... Общее представление, образованное посредством выделения общих черт, является лишь внешней совокупностью признаков, настоящее же понятие берет их во взаимосвязях и переходах" [8, с. 358]. Следовательно, содержанием теоретических понятий являются связи, переходы общего и частного, выведение одного из другого.

Таким образом, согласно Рубинштейну, необходимо различать Два уровня мышления, тесно связанных и с разными видами обобщения. Первый уровень - это наглядное мышление, опирающееся на эмпирическое обобщение, получаемое путем сравнения вещей и выделения в них внешне сходных свойств. Второй уровень - это теоретическое (или отвлеченное) мышление, опирающееся на абстрагирование и обобщение существенных свойств вещей путем их анализа (в последующем на основе этих свойств можно вывести различные частные их проявления).

Наглядное мышление не дает человеку подлинного понятия и остается на уровне чувственных и частных представлений. Теоретическое же мышление, содержанием которого служат связи и переходы общего и частного, приводит человека к настоящему понятию. Благодаря этому "решить задачу теоретически - значит решить ее не только для данного частного случая, но и для всех однородных случаев" [9, с. 153].

Теоретическое мышление - это вполне "суверенный" уровень мышления, обеспечивающий человеку преобразование исходных чувственных данных посредством специфических операций анализа и абстракции (в отличие от операции сравнения, присущей наглядному мышлению).

Рубинштейн при выделении уровней мышления использовал термины "наглядное" и "теоретическое мышление". На наш взгляд, термин "наглядное мышление" применительно к рассматриваемым уровням в настоящее время употреблять нецелесообразно, поскольку, во-первых, основные особенности соответствующего уровня совпадают с чертами эмпирико-рассудочного мышления, во-вторых, и теоретическое мышление, как показали наши исследования, может осуществляться в наглядно-образной форме [5, с. 96-132]. Поэтому различение уровней (и типов) мышления лучше производить не по особенностям их форм (наглядно-действенной, наглядно-образной, словесно-логической), а по характеру связанных с ними мыслительных операций (или действий). Так, во всех своих формах эмпирическое мышление осуществляется путем сравнения и фиксации в общем представлении сходных свойств вещей; во всех формах теоретического мышления анализ выделяет сущность вещей и фиксирует ее в понятии. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

В своих "Основах общей психологии (4946) Рубинштейн выделил мышление наглядное и мышление отвлеченное, теоретическое. Первое из них связано с образами-представлениями, второе - с абстрактными понятиями, фиксированными в слове. При этом Рубинштейн, с одной стороны, отмечал существенность различия этих уровней мышления, с другой - относительность такого различия, поскольку наглядное мышление и мышление отвлеченно-теоретическое многообразными способами переходят друг в друга. Это - два аспекта единого мышления. Не только понятие, но и образ выступает на всяком, даже самом высшем, уровне мышления. В таком едином мышлении понятие и образ-представление даны в неразрывном единстве - это единство выступает как единство общего (понятия) и единичного (представления). "Представление, наглядный образ, - пишет Рубинштейн, - выражают по преимуществу единичное, понятие - общее. Они отражают разные, но необходимо взаимосвязанные стороны действительности" [8, с. 359]. Отражение этих "взаимосвязанных сторон" в мышлении предполагает взаимосвязь понятия с представлением: представления внутренне сочетаются с понятиями.

Вместе с тем в книге "Бытие и сознание" (1957) Рубинштейн формулирует другое положение, согласно которому общие свойства познаются уже ощущением и восприятием, "но только в мышлении общее выступает как таковое - в своем отношении к частному" [9, с. 104]. В этом положении отношение (связь) общего и частного правомерно усматривается как содержание собственно мышления и, следовательно, понятия.

Рассмотрение и сопоставление приведенных положений Рубинштейна позволяет найти различие и соотношение разных уровней мышления, определить своеобразие и особенности его теоретического уровня. "...Основным признаком ума вообще, - писал Рубинштейн, - является умение выделять существенное" [10, с. 40]. Но существенное, согласно его взглядам (см. выше), выделяется анализом и абстракцией, конституирующими именно теоретическое мышление, - тогда оно и оказывается "основным признаком ума вообще", т. е. основным признаком мышления, специфического для человека.

В этом случае "наглядное мышление" может рассматриваться как особая форма теоретического мышления наряду с другими его формами. Единство всеобщего и единичного выступает в теоретическом мышлении не как "единство" понятия и образа-представления, а как переход от всеобщего к особенному и единичному, осуществляющийся именно в форме понятия (только понятие позволяет отразить это единство, связь, переход). Не образы-представления, а понятия позволяют мысленно воспроизвести конкретность действительности.

Изображать "наглядный образ" и "понятие" как моменты некоторого мыслительного единства, отражающие связь общего и единичного, можно лишь в том случае, если заведомо истолковывать их в традиционном, сенсуалистически-эмпирическом смысле. В диалектико-материалистической теории познания понятие характеризуется не по признаку "отвлеченности" (следовательно, не по отходу от "образности" и "наглядности"), а по наличию у человека всеобщего способа воспроизведения и построения соответствующего предмета (поэтому понятие может быть "действенным" и "чувственным")². В этом плане теоретическое мышление нельзя сводить лишь к "отвлеченному", словесному мышлению и противопоставлять "наглядному", "наглядно-действенному".

² (Примечательно, что Рубинштейн прямо отмечает возможность существования понятия в действии - основу, "корень и прототип" собственно понятия как осознанного обобщения [8, с. 356].)

Таким образом, в психологии, как и в современной теории познания, необходимо подразделять мышление на эмпирическое и теоретическое, не связывая внутренне каждое из них с какой-либо частной формой осуществления (лишь в этом случае можно правильно понять взаимосвязь, своеобразие и специфические возможности этих форм в том или ином типе мышления).

Примечательно, что Рубинштейн прямо отмечает возможность существования понятия в действии - основу, "корень и прототип" собственно понятия как осознанного обобщения (8, с. 356].

Мы остановились на этом вопросе по той причине, что смешение оснований вычленения разных типов мышления наблюдается в психологии и поныне. Многим кажется вполне естественным противопоставлять, а затем искать единство "наглядного образа" и "абстрактного понятия", "наглядности" и "отвлеченности", "наглядно-действенного" и "теоретического" мышления. Это противопоставление является мнимым. Подлинное основание расчленения разных типов и форм мышления лежит в иной плоскости. Определению этой плоскости во многом способствует подход Рубинштейна к этой проблеме.

Кратко изложим материалы, полученные Рубинштейном и его сотрудниками при изучении решения задач. Так, в опытах К. А. Славской были прослежены условия переноса решения одной геометрической задачи (вспомогательной) на решение другой (основной), однородной с первой в определенном отношении. Одной группе испытуемых вспомогательная задача давалась на ранних этапах анализа основной, а второй - на поздних. Оказалось, что первая группа вначале решала как вполне самостоятельную и не связанную с основной вспомогательную задачу и лишь после этого возвращалась к основной. Обобщение решения происходило здесь постепенно в ходе развернутого сопоставления особенностей обеих задач. Вторая группа испытуемых решала вспомогательную задачу сразу, "с места" выделяя в ней то существенное звено, которое объединяло ее с основной задачей; здесь не было нужды в специальном и развернутом сопоставлении особенностей обеих задач.

Рассматривая и интерпретируя эти факты. Рубинштейн отмечает, что за внешним актом переноса лежит обобщение решения. Если существенные условия решения недостаточно "чисто" отчленяются от привходящих обстоятельств, в которых первоначально предъявляется задача, то и обобщенность решения либо отсутствует совсем, либо весьма мала. В этой ситуации обобщение в конечном счете достигается "в виде развернутого, длительного процесса" [10, с. 115] путем соотнесения и сравнения разных случаев решения, при котором совершается "процесс выделения общего в смысле схожего" [10, с. 113]. Если же анализ и абстракция были произведены достаточно глубоко и позволили в "чистом виде" вычленить существенные для решения задачи связи, то эта задача оказывается решенной не только практически для данного частного случая, но и теоретически для всех принципиально однородных случаев. "Решение, полученное на единичном случае, получает обобщенное значение... Обобщенное мышление достаточно высокого уровня - это теоретическое мышление" [10, с. 115].

Таким образом, обобщение решения задач может происходить двумя путями: эмпирическим и теоретическим. Первый из них реализуется через развернутое сравнение решения двух (и более) задач. Второй - через анализ лишь одной задачи. "Обобщение первого рода, - указывает Рубинштейн, - достигается посредством соотнесения и сравнения двух случаев, двух задач; обобщение более высокого порядка - посредством анализа, выделения существенных связей внутри единого целого, анализа существенных зависимостей внутри одной задачи" [10, с. 43].

Особенности двух видов обобщения, выделенных Рубинштейном, совпадают с описанием двух видов обобщения, имеющимся в работах других психологов. Так, В. А. Крутецкий обнаружил, что большинство школьников обобщает решения математических задач только путем постепенного и длительного сравнения. Лишь немногие дети находили обобщенное решение при разборе одной задачи и затем сразу, с места применяли его ко всем задачам некоторого класса [см. 7]. Поэтому можно сделать вывод о том, что в этих работах, как и в исследованиях сотрудников Рубинштейна, экспериментально констатировано различие эмпирического и теоретического обобщения в мыслительной деятельности школьников, различие путей и средств их реализации, а также их познавательной эффективности. Особенности каждого вида обобщения находят свое правильное объяснение в раскрытии их функции внутри двух разных типов мышления - эмпирического и теоретического.

Мы, конечно, не исчерпали всего многообразия идей Рубинштейна, касающихся различения эмпирического и теоретического мышления человека. Но нам важно было показать, что в его учении о мышлении отчетливо проведены следующие положения:

1) характерная особенность "ума" современного человека состоит в определении сущности вещей при последующем объяснении различных явлений на основе понятия об этой сущности (восхождение от абстрактного к конкретному как способ теоретического мышления);

2) различие эмпирического и теоретического мышления определяется различием путей и средств реализации обобщения;

3) своеобразие теоретического обобщения состоит в том, что оно осуществляется посредством анализа и абстракции существенных свойств вещей (это служит основой такого обобщенного решения, которое, будучи выработанным на единичной задаче, затем "с места" переносится на все задачи некоторого класса);

4) мыслительные операции (анализ, обобщение и т. д.) должны быть раскрыты как формы и способы деятельности субъекта с объектом.

Эти положения создают предпосылки для преодоления тех следствий эмпирической теории мышления, которые, на наш взгляд, в наибольшей степени препятствуют разработке современной психологии мышления во всех его типах и формах.

Рубинштейн справедливо связывал сенсуалистический эмпиризм и абсолютизацию эмпирического мышления с традициями той психологии, которая опиралась на традиционную логику. Во всесторонней опоре на принципы диалектической логики при построении психологической теории мышления он видел единственный путь освобождения психологии от сенсуалистического эмпиризма. "...Связь психологии с логикой и теорией познания, с философией, - писал Рубинштейн, - отчетливо проявляется в истории психологических учений о мышлении. Так, ассоциативная психология исходила из позиций английского эмпиризма... Наша, советская, психология мышления исходит из диалектической логики, из материалистической диалектики" [8, с. 343].

По нашему мнению, и в настоящее время психологам нужно вновь задуматься над этими словами, сказанными давно, но не теряющими глубины и подлинного смысла.