Знакомство второе

(Интервью Е. А. Хорошиловой (Кроник Е. А.) для газет "Московский комсомолец" (1986. 18 янв.) и "Неделя" (1987. 23-29 марта))

Все знают: каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Но существует ли какой-нибудь общий, наиболее типичный камень преткновения, о который разбиваются флотилии семейных лодок?

- Существует. Расскажу для примера об одной молодой паре. Они любили друг друга. С работы - сломя голову домой. А потом как-то вечером... "Инна, я к Игорю, - муж натягивает свитер, берет папку. - Потрясающе интересный прибор сочиняем!"

Хлопнула входная дверь. Ушел! Конечно, Инна понимает: все это правда, прибор там какой-то интересный делают. Но - как же она, Инна? Даже не спросил!..

Потом он все чаще задерживается на работе. А когда приходит... "Знаете, он дома, но будто бы за тридевять земель... совсем чужой". А то и вовсе не приходит - остается у приятеля.

- Типичная, по-моему, история. Женщина может полностью "зациклиться" на семье, а мужчина - нет. Женщины любят глубоко, мужчины - поверхностно, так?

- Эти причины "работают" гораздо реже, чем мы думаем. Чаще - полное равенство: и он, и она одинаково увлечены делом, работой, оба любят друг друга "поровну", а потом один - чаще мужчина - начинает скучать, отдаляться, превращая жизнь другого в сплошную боль.

В своей работе с семьями я иногда использую такой тест. Хотите, и вы попробуйте: надо ваши отношения с мужем изобразить с помощью двух кругов. Круги - это вы и он. Круги могут быть далеко друг от друга, близко, перекрываться, полностью совмещаться и так далее. Только поймите правильно: семейное консультирование - вещь очень сложная, тонкая. И этим тестом с кругами в нашем разговоре я пользуюсь исключительно для наглядности.

- Ну, наверное, вот так. - Я протянула Екатерине Анатольевне свой рисунок.

- А теперь с помощью тех же кругов нарисуйте ваши отношения в идеале - какими бы вы хотели, чтобы они были.

- У меня получилось так:

- Рисунок с кругами у вас получился типично женский. Мужчины часто располагают реальные круги так же:

Но хотелось бы им иных отношений - таких:

или даже таких:

Мы провели широкое исследование. Брали пары благополучные, когда и он и она любят и привязаны друг к другу. Испытуемые должны были построить график изменения с годами психологической близости, психологической нужды в своем супруге. Это многим знакомое чувство Мы, когда человек, думая о себе и о другом, не отделяет Я от Он или Я от Она, а соединяет: Мы, Нам, для Нас (Авторы потратили немало времени, решая непростую грамматическую задачу: как быть с личными местоимениями в этой книге? Заключить ли их в кавычки, придав тем самым некоторую подозрительность главным героям книги: "я", "он", "ты"...? Или писать их имена с большой буквы, рискуя создать культ личных местоимений? И все-таки пошли на риск: Вы, Мы, Он, Ты, Я пишутся с прописной буквы, когда используются как специальные понятия, и со строчной буквы - во всех остальных случаях. Поэтому Мы - это не мы (авторы), а Вы - это не вы, уважаемый Читатель!).

Результаты получились интереснейшие. У каждого свой предел психологического сближения с супругом. Это та дистанция, при нарушении которой общение становится трудным, тягостным, дискомфортным. У мужчин дистанция, как правило, больше, у женщин- меньше. И если муж на первых порах, подстраиваясь под любимую жену, общается с ней на "женских", более коротких расстояниях, то этот перебор и вызывает последующий спад, отдаление, стремление немного отойти в психологическом, внутреннем смысле.

Мужчины любят не меньше нашего, просто они любят по-мужски.

- Но это все констатация, а все же почему мужчинам и женщинам требуются разные "дистанции"?

- Мужчины хотят, чтобы предел психологического сближения никогда не был достигнут, чтобы осталась возможность движения, осталось, так сказать, пространство, в котором еще можно сближаться. Чтобы в женщине всегда сохранялось что-то неразгаданное, непознанное - возможно, это и есть главный закон женской привлекательности.

Женщина должна быть вечным НЛО - непознанным любимым объектом. И мужчины, препятствуя полному растворению в любви, не желая общаться на столь коротких дистанциях, на которых хотят общаться женщины, по сути берегут нашу женскую притягательность. Как художник отступает на несколько шагов назад, чтобы полюбоваться своей картиной.

Есть супруги, у которых потребность в психологическом сближении приблизительно одинакова. Такие пары, как правило, благополучны, устойчивы даже при некоторых "но", потому что совпадение требуемых психологических дистанций - одна из главных опор семейного дома.

- Но вы сами сказали, что обычно жене нужно гораздо более близкое, доверительное, "зависимое" общение... Тогда что же, такие пары скорее всего разведутся?

- Нет, выход все равно можно найти. Отношения не сводятся лишь к дистанции и не только от нее зависят. Что, например, дает свободу в общении? Далекая дистанция? Да нет же - принятие, добрый взгляд! Сколь бы разными и непонятными друг другу ни были люди, они будут вместе, если предметом их внимания является радость ближнего и собственное умение радоваться ему. А поэтому каждый должен стремиться к пластичности, гибкости в отношениях, быть легким на переходах от доминирования к зависимости, от открытости к большей автономности и т. п. Чем легче эти переходы, чем реже вы обращаете на них внимание, тем меньше взаимных обид, раздражений, недовольств.

И все-таки, несмотря на универсальность этого вывода, хотелось бы дать разные рекомендации мужчинам и женщинам.

Мужчинам - учиться слушать своих подруг, смотреть на них, выражать восхищение, задавать им вопросы, замечать перемены. И если жена готова рассказывать все (и даже больше того, что знает) или ни с того ни с сего со слезами грозится от вас уйти-будьте уверены: ей не хватает вашего взгляда, слова, поддержки.

Женщинам - уметь соблюдать психологическую дистанцию, переходить на нее при необходимости легко, контролировать свою ненавязчивость. И если муж начинает "рычать" - ограничиться минимальным числом вопросов и оставить его в покое.

А в целом обоим - не сводить друг на друге свет клином, всегда быть личностью, сохраняющей в определенной мере свою психологическую, духовную независимость даже от любимого человека. Хотя, оговорюсь специально, это не значит любить меньше.

- Выходит, если ты не личность, тебе в любовь, в брак лучше не входить - там можно кануть совсем, совсем пропасть?

- Каждый человек, любя другого, строит, взращивает, оберегает, лелеет общее Мы - нечто между ними нераздельное, неразрывное. Без любви, без этого Мы, без нужности кому-то человек проигрывает в жизни, его личность, его Я неполноценно - это уже стало общим местом. Но и без Я, без внутреннего богатства самого себя человек не в состоянии создать с другим Мы. Поэтому каждый помимо Мы должен строить, взращивать, оберегать, лелеять свое Я.

Недавно пришла ко мне женщина. Она нарисовала круги так:

Ее личность полностью поглощена, вобрана личностью мужа. И никакого Мы уже нет - в самом простом, реальном смысле - тоже: он месяцами пропадает, не приходит домой...

Конечно, каждая пара - инопланетяне со своей загадкой, со своим языком, культурой, историей. Бывает (реже) и так, что, наоборот, мужу требуется более близкое, зависимое, открытое общение...

Теперь о другом. Отношения с близким человеком переживают не только циклические спады, но и естественные, закономерные стадии развития: рост - расцвет - увядание.

- Но это вы не про настоящую любовь, конечно!

- Именно про нее. Бытует мнение, что всякая настоящая любовь - вечна, на то она и настоящая. Но результаты психологических исследований не столь однозначны.

Любые отношения, даже у самой влюбленной пары, могут постепенно "зарасти" отрицательными чувствами, как сад сорняками. Злость, нелепые обиды, недовольство друг другом, желание за что-то отомстить...

Любовь - это сад незарастающий.

Я знала пару - они расстались через неделю совместной жизни. Он бросил семью ради нее. Они вообще долго и настойчиво преодолевали разные препятствия, чтобы наконец быть вместе. И вот неделя счастья- такого желанного, такого выстраданного и, заметьте, безоблачного! Пошли в театр. На обратном пути он молчал, думал о чем-то своем. А она истолковала это так, что он забыл о ней. И вот они шли, он молчал, а она все дулась, дулась... И вдруг выпалила: "А может, нам вообще стоит расстаться?" И сжала губы. Он не понял, чем вызваны ее слова, и вспылил: как? он ради нее!., стольким пожертвовал!., а она!..

Им бы сейчас, в эту минуту, остановиться, сделать над собой усилие. Но нет - они разошлись. Не услышали в словах друг друга пустяковой обиды. Не захотели услышать? Не смогли? Не соизволили?

Есть люди - зрители собственных отношений. Они пассивно - хотя и с болью, со страданием - наблюдают кризис, умирание своей любви. Бормоча себе оправдания типа "не сложилось", "она оказалась совсем не той", "не судьба", они расстаются. Потом снова в кого-то влюбляются и снова, будто страшный фильм на экране, наблюдают конец.

Крупный американский специалист по психотерапии семьи Карл Витакер считает даже, что разводиться вообще бессмысленно. Надо просто (хотя это совсем не просто) все время корректировать отношения, выводить их из тупиков, направлять энергию конфликтов на личностный рост обоих, а не на взаимные обвинения и развод. В противном же случае вся энергия отношений, вырабатываемая в них мудрость, весь опыт идут на то, чтобы в конечном счете обвинить друг друга, переложить вину и ответственность на другого. И тогда люди выходят из брака абсолютно нищие, голые в духовном смысле. Они - вечные и не очень счастливые зрители, которые обречены на то, что не поймут и следующего спектакля...

- Ну, а если любимый человек вдруг начинает вас чем-то раздражать, или обидел сильно, или какой-то слабости вы не можете ему простить?..

- Всегда под руку подворачивается соблазн обвинить, пристыдить, перевоспитать...

Академик Алексей Алексеевич Ухтомский мудрую мысль высказал: почти каждый человек сначала, когда он сам еще не поднялся на высокую ступень развития, склонен видеть в другом самого себя, своего Двойника.

Он другого оценивает через сравнение с собой. И тут, не дай бог, если тот, другой, не умеет чего-то, что его супруг умеет. Я могу держать квартиру в чистоте, а ты не можешь! Я могу почистить картошку, а ты не можешь! Я могу свекрови помочь и лишний раз улыбнуться, а ты на тещу все время волком смотришь!

И только будучи уже сам на очень высокой ступени личностного развития, освоив высший пилотаж общения, человек постигает наконец, что другой - это Другой! Ты не можешь того, что может он, а он не может (и не должен мочь) того, что можешь ты. Но ты его выбрал, он открыл тебе новый мир, он внес в твою жизнь свои умения, опыт, свою мудрость, свою любовь. Да, он доверил тебе и свои недостатки.

Критика, укоры, перевоспитание - это настоящий семейный вирус. Стоит одному начать - другой сразу подхватит.

Если уж перевоспитывать, то не упреками, а, наоборот, с помощью оправдания, даже похвалы. Кто еще оправдает вашего любимого, как не вы? Оправдает в глазах других, в ваших глазах и в его собственных. Особенно, если он сам собой недоволен, чувствует себя в чем-то неуверенно.

- Ну, а если вас пилят и ругают - тогда как?

- По меньшей мере - не отвечайте тем же. Или ответьте на незаслуженные упреки шуткой, заботой, нежностью. Ведь супруг-обидчик вас потому, может, и обижает или упрекает, что самому ему отчего-то больно, плохо. Попробуйте понять - отчего. Причина вовсе не обязательно связана с внешним поводом ссоры.

У Андерсена есть сказка: муж поехал на базар, чтобы обменять старую лошадь на что-то более полезное для хозяйства. Но был этот муж страшный недотепа. И вот лошадь он обменял сначала на корову, потом на козу, а козу - на гуся, вспомнив, что жена давно мечтала жареного гуся к обеду приготовить. Потом совсем уж сглупил: гуся обменял на мешок гнилых яблок. Вы думаете, жена набросилась на него с руганью? Нет, она его похвалила, порадовалась и даже нашла какое-то оправдание его поступку.

Я думаю, если развить именно эту тему, то ее продолжение будет веселое.

Возможно, многое в наших размышлениях показалось вам не бесспорным. Что ж, тем интереснее будет продолжить спор, читая книгу, в которой мы попытаемся теоретически и экспериментами обосновать наши взгляды, тесты и рекомендации. Хотелось бы, чтобы, знакомясь с книгой, вы смогли лучше понять своих близких, друзей, коллег, по-новому увидеть отношения с ними, научиться конструктивно преодолевать трудности взаимопонимания. Но прежде чем начать первую главу, мы хотим познакомить вас с истоками проблемы, с нашими предшественниками и учителями по психологии значимых отношений.

Немного истории

Мы постоянно себя оцениваем. "Мне нездоровится", "я удачливый человек", "не люблю спешки" - все это самооценки. Не много, кажется, нужно, чтобы себя в чем-то оценить. Приложить своего рода линейку и измерить ею более или менее точно эстетические достоинства, состояние здоровья, ум... Но почему же тогда, совершив с кем-то общее дело, вы бываете недовольны собой, а партнер, как всегда, горд? Почему порой мнение о себе зависит от того, кто с вами рядом? Только ли о себе судите вы, глядя на себя?

Многие психологи убеждены, что для самооценки одного себя мало. Каждая самооценка, считают они, говорит о выраженности не столько данного качества у человека, сколько о степени его отклонения от некоторого эталона, точки отсчета в оценивании (Festinger L. A Theory of Social Comparison Processes // Human Relat. 1954. Vol. 7. См. также: Кроник А. А. Межличностное оценивание в малых группах. Киев, 1982). Давайте попробуем вместе обнаружить эти эталоны.

Перед вами несколько неоконченных предложений, сгруппированных по три. В каждой тройке выберите одно - то, которое легче всего дополнить, и допишите его. Выполняйте задание быстро, не задумываясь; записывайте первые слова, пришедшие на ум. Не беспокойтесь, будут ли они понятны посторонним. Вы выполняете это задание для себя, чтобы с его помощью лучше узнать себя.

1. Я такой же добрый,как... Я добрее, чем...

Я не столь добр, как...

2. Я умнее, чем...

Я не столь умен, как... Я такой же умный, как...

Я не столь красив, как...

Я красивее, чем...

Я Такой же красивый, как.

Я такого же возраста, как.

Я старше, чем...

Я младше, чем...

Можете написать еще десяток важных для себя характеристик, составить из них подобные тройки высказываний и завершить по одному в каждой тройке. Не правда ли, дополнения говорят о вас не меньше, чем сами характеристики?

В каждой самооценке скрыто, как видим, сравнение, и в зависимости от него Я меняет свой облик. Так, выполняя предложенное задание, разные люди отвечают по-разному (Предложенное задание основано на методике "эталонометрия". См.: Чичкевич О. С. Эталонометрия - методика исследования межличностного восприятия // Актуальные проблемы социальной психологии. Тезисы Всесоюзного симпозиума по социальной психологии. Ч. 4. Кострома, 1986. С. 47-49):

- я не столь добр, как моя мама;

- я такой же добрый, как Карлсон;

- я добрее, чем мои одноклассники;

- я не столь добр, как мать к своему ребенку;

- я такой же добрый, как и все люди.

Эти суждения иллюстрируют возможные типы эталонов, которыми пользуется каждый из нас, оценивая самого себя. Как в зеркало может всматриваться Я в других людей: в друзей и родственников, в реальных и вымышленных героев, в конкретную малую группу, в социальный тип, во все человечество.

Но точку отсчета Я может обнаружить и в себе:

- я такой же добрый, как был в двадцать лет;

- я не столь добр, как хотел бы; - я добрее, чем надо бы;

- я такой же добрый, как и смелый.

Такие эталоны тоже естественны - личность живет во времени и может оценивать себя, сравнивая с собой в прошлом или в желаемом будущем. Личность - явление многомерное, и даже в настоящем в ней звучат разные голоса-добрые, смелые... Одни из них помогают расслышать другие.

Свои черты Я обнаруживает и в окружающем мире природы, культуры:

- я не столь добр, как майское солнце;

- я такой же добрый, как светильник: могу - свечу, а нет - света дня не закрываю.

"Бывают часы, - писала Жорж Санд, - когда я ускользаю от самой себя, когда я чувствую себя травой, птицей, вершиной дерева, облаком, проточной водой, горизонтом, цветом, формой и ощущениями изменчивыми, преходящими, неопределенными; часы, когда я бегаю, летаю, плаваю, пью росу, простираюсь на солнце, сплю под листвой, ношусь с ласточками, ползаю с ящерицами, блещу со звездами и светляками, когда я,- короче сказать, - живу в том, что составляет среду развития, являющегося как бы расширением моего собственного существа" (Цит. по: Грузенберг С. О. Гений и творчество. Л., 1924. С. 58).

Другие люди, я сам, природа, предметный мир культуры - словом, все сущее может оказаться источником познания личностью самой себя. Им может стать наконец и имеющееся знание личности о себе, вернее, сомнение в его истинности:

- я не столь добр, как думаю; - я добрее, чем кажусь окружающим.

Но где первоисточник самопознания? Где рождается само Я, которому суждено увидеть себя добрее, чем...? Именно с подобных вопросов началась психология значимых отношений. Она имеет глубокие корни в философии и культуре (см.: Каган М. С. Мир общения: Проблема межсубъектных отношений. М., 1988), но с материалистической точки зрения определяющая роль отношений с другими людьми в развитии личности впервые была осмыслена Людвигом Фейербахом. "Отдельный человек, - писал он, - как нечто обособленное не заключает человеческой сущности в себе ни как в существе моральном, ни как в мыслящем. Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты..." (Антология мировой философии: В 4 т. Т. 3. М., 1971. С. 471) Эти идеи стали одними из ключевых в марксизме: "...человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 62).

Проблемы отношений со значимыми другими давно находятся в поле внимания психологов. В 1892 г. классик психологии личности Уильям Джемс писал: "По существу человек имеет столько же социальных Я, сколько имеется индивидов, которые признают его и имеют представление о нем... Но поскольку эти индивиды... естественно входят в определенные классы, то мы можем практически утверждать, что человек имеет столько же различных социальных Я, сколько имеется определенных групп лиц, мнение которых для него значимо" (James W. Psychology: Briefer Course. N.Y., 1892. P. 179).

Десять лет спустя, в 1902 г., социолог Чарлз Кули, развивая мысли Джемса, приходит к идее "зеркального Я", которую несколько позже формулирует словами, ставшими хрестоматийными: "Подобно тому, как мы видим в зеркале свое лицо, фигуру и одежду, и они представляют для нас интерес, потому что принадлежат нам... так и в своем воображении мы пытаемся представить, как в мыслях других людей отражается наша внешность, манеры, цели, поступки, характер, друзья и т. д., и это определенным образом действует на нас" (Cooly С. Н. The Roots of Social Knowledge//American J. of Sociology. 1926. Vol. 32. P. 4).

В 1934 г. публикуются лекции американского социального психолога Джорджа Мида, который, продолжая идеи Кули, вводит представление об "обобщенном другом" - в нем кристаллизуются частные точки зрения других людей на данного человека. Именно образ "обобщенного другого" и определяет, по мнению Мида, самосознание и поведение человека.

Следующим шагом в конкретизации идеи "зеркального Я" стала "референтная группа" - понятие, предложенное в 1942 г. Гербертом Хайманом для обозначения группы, которую индивид использует как точку соотнесения (эталон) при оценке себя и других. Представители референтных (эталонных) групп вам уже знакомы - они появлялись рядом с Я при завершении неоконченных предложений. Эти "группы сравнения" не только помогают человеку оценить себя, но и оказывают существенное влияние на его поведение. Человек ведет себя, во многом ориентируясь на нормы таких групп, в них формируется его совесть.

"Социальное Я" Джемса -> "зеркальное Я" Кули -> "обобщенный другой" Мида -> "референтная группа" Хаймана - вот те ступени психологического изучения роли других людей в превращении индивида в личность (Подробнее см.: Кон И. С. Социология личности. М., 1967; Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Современная социальная психология на Западе. М., 1978; Шихирев П. Н. Современная социальная психология США. М., 1979; Современная зарубежная социальная психология: Тексты. М., 1984; Берне Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М., 1986). Те, кто участвуют в этом процессе, выполняют действительно самые главные роли в жизни каждого человека. "Реакции таких людей очень важны для создания и укрепления его Я-концепции, и те, от кого зависит подтверждение такой персонификации, могут быть обозначены как значимые другие" (Шибутани Т. Социальная психология. М., 1969. С. 277).

По-видимому, это понятие ввел в научный обиход американский психолог и психотерапевт Харри Салливен. В 30-е годы, когда и социологи, и психологи, и психиатры заглянули в неосознаваемые глубины человеческих отношений, он столь основательно описал влияние значимых других на процесс формирования личности, что после него словосочетание "значимые другие" приобрело терминологическую строгость. Хотя в своей "межличностной теории психиатрии" Салливен не дал прямого определения этому понятию, он убедительно показал: помощь или ее отсутствие, одобрение или неодобрение со стороны родителей и других значимых в раннем детстве являются основным источником чувства уважения к себе и к другим в последующие годы, чувства полноценности или, напротив, нелюбви к себе, склонности к депрессиям (Sullivan Н. S. Conception of Modern Psychiatry//Selected Works. N.Y., 1964. Vol. 1. P. 3-30).

Мы очертили вкратце историю появления значимых других в зарубежной социальной психологии, где эти два слова впервые стали научным термином. Сильны, однако, и отечественные традиции в исследовании значимых других. Их истоки - в идеях русского психолога Александра Федоровича Лазурского: "Индивидуальность человека определяется не только своеобразием его внутренних психических функций, в роде особенностей его памяти, воображения, внимания и т. п., но в не меньшей мере и его отношениями к окружающим его явлениям, - тем, как каждый человек реагирует на те или иные объекты, что он любит и ненавидит, чем интересуется и к чему равнодушен..." (Лазурский А. Ф. Классификация личностей. Пб., 1922. С. 361) Для психологического описания личности А. Ф. Лазурский составил (вместе с С. Л. Франком) программу исследования личности в ее отношениях к среде, в которой отношения к другим людям (сегодня мы сказали бы: к значимым другим) занимали существенное место. Эта программа легла в основу детальной классификации, в которой нашли место "рассудочные", "аффективные" и "активные", "мыслители", "художники" и "альтруисты", "общественники", "властные борцы" и "хозяйственные", и многие другие типы личностей.

Классификация личностей, созданная А. Ф. Лазурским, не была завершена и не успела увидеть свет при его жизни (13 марта 1917 г. Лазурский умер). В послереволюционные годы труд своего учителя завершил Владимир Николаевич Мясищев, известный в будущем ленинградский психолог и психотерапевт. Он ввел понятие "психологическое отношение" и определил его как целостную систему индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной действительности, как систему, которая складывается в ходе истории развития человека, выражает его личный опыт, определяет действия и переживания (См.: Мясищев В. Н. Основные проблемы и современное состояние психологии отношений человека//Психологическая наука в СССР. Т. 2. М., 1960. С. 111). Столкновение наиболее значимых для личности отношений, сформировавшихся в индивидуальном опыте общения, приводит к невротическому конфликту. В дальнейшем психологию отношений человека В. Н. Мясищев разрабатывал не только в теории, но в большей мере - в практической работе по перестройке отношений в психотерапевтическом общении врача с больным.

Научная школа - это развивающаяся традиция. Она связывает поколения учителей, учеников, учеников учеников. Идеи А. Ф. Лазурского и В. Н. Мясищева были продолжены в 30-40-е годы Борисом Герасимовичем Ананьевым, ставшим впоследствии одним из общепризнанных лидеров в советской психологии. У его предшественников различные отношения человека - к обществу в целом, природе, другим людям, к самому себе - были как бы рядоположны. Б. Г. Ананьев показал, что существует определенная последовательность в переходе этих отношений в свойства характера. Так, отношения к людям превращаются в устойчивые образования характера (коммуникативные черты) в самую первую очередь. Затем из отношений к другим у человека формируются так называемые рефлексивные черты характера - Я как целая система сознательных отношений к самому себе (См.: Ананьев Б. Г. Избр. психол. труды. Т. 2. М., 1980. С. 63-69).

Говоря о понятии "другие люди", Б. Г. Ананьев еще не выделял "значимые другие" в особую категорию. Этот важный шаг в отечественных исследованиях был сделан в начале 70-х годов Игорем Семеновичем Коном, очерки которого по проблемам дружбы дали существенный стимул конкретным исследованиям значимых других (См.: Кон И. С. Дружба (историко-психологический этюд)//Новый мир. 1973. № 7; Он же. Понятие дружбы в Древней Греции//Вестник древней истории. 1974. № 3; Он же. Дружба: Этико-психологический очерк. М., 1987; Гозман Л. Я., Лосенков В. А. Влияние пола испытуемых на дифференцированность контактов со значимыми лицами//Общение как предмет теоретических и прикладных исследований. Л., 1973; Кон И. С., Лосенков В. А. Проблемы исследования юношеской дружбы//Советская педагогика. 1974. № 10; Гозман Л. Я. Психология эмоциональных отношений. М., 1987). Но друзьями, конечно, не исчерпывается весь круг значимых для личности людей. Поэтому окончательное становление психологии отношений со значимыми другими произошло лишь после того, как по инициативе Алексея Александровича Бодалева, последователя идей Б. Г. Ананьева, была предпринята обширная серия исследований значимости для человека другого человека (См.: Бодалев А. А. Об изучении общения//Психология общения: Обзорная информация. Вып. 3. М., 1978; Шкопоров Н. Б. Феноменология, динамика и психологические механизмы субъективной значимости другого человека для старших подростков в условиях школы-интерната. Автореф. канд. дис. М., 1980; Князев В. Н. Психологические особенности понимания личности значимого другого как субъекта общения. Автореф. канд. дис. М., 1981; Хорошилова Е. А. Феномен субъективной значимости другого человека. Автореф. канд. дис. М., 1984; Кабрин В. И. Исследование самореализации личности в структуре коммуникативного мира. Автореф. канд. дис. Л., 1978). Созвучны им (хотя выполнены в несколько иной традиции) исследования, проводившиеся под руководством Артура Владимировича Петровского, автора оригинальных решений проблем развития коллектива и личности. Значимые отношения выступают здесь под иными именами: референтности, персонализации и личностных вкладов, которые фиксируют различные аспекты значимых влияний людей друг на друга (См.: Щедрина Е. В. Референтность как характеристика системы межличностных отношений//Психологическая теория коллектива. М., 1979; Петровский А. В., Петровский В. А. Индивид и его потребность быть личностью//Вопросы философии. 1982. № 3; Психология развивающейся личности. М., 1987).

Упомянутые исследования богаты интересными историческими и экспериментальными фактами о закономерностях возникновения и развития дружбы и любви, восприятия и понимания человеком значимых для него людей, их влияния на его поведение. Многие из этих фактов вошли в психологические хрестоматии. Само же понятие "психологические отношения" стало одним из центральных в психологии личности. "Когда речь идет о роли общения в развитии личности, - отмечает основатель Института психологии АН СССР Борис Федорович Ломов, - то прежде всего имеется в виду развитие значимых для нее отношений: начиная от отношения ребенка к матери (или лицу, которое ее заменяет) и до отношения к малым и большим общностям людей (включая высшую общность - человечество). Как развивается "сеть" общения личности и как в процессе ее развития формируются, упрочиваются и изменяются ее субъективные отношения? Эти вопросы имеют для выявления законов развития личности первостепенное значение" (Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984. С. 337).

Несмотря на немалый стаж пребывания значимых других на страницах психологической литературы, исследователи еще не пришли к согласию относительно того, по каким критериям можно очертить круг значимого общения конкретного человека, кого следует включить в этот круг, а кого оставить за его пределами. По этому поводу существует несколько точек зрения.

Чаще всего к значимым относят лиц ближайшего окружения: членов семьи, родственников, друзей - людей, психологически наиболее близких человеку, т. е. тех, с кем наиболее часто и интенсивно ему приходится общаться. Значимые - это "все, с кем человек близко знаком, - пишет Тимоти Шибутани, - но высокая степень интимности не является необходимой... Значимая аудитория может также включать воображаемые персонификации, такие, как популярные герои или авторы любимых книжек" (Шибутани Т. Социальная психология. С. 277). Таким образом, остается спорным: всегда ли значимый человек воспринимается "близким"? Каждый ли из "близких" всегда значим? Благодаря чему значимым может стать человек, с которым вы непосредственно не общаетесь?

Неясен также ответ на вопрос: обязательно ли общение со значимыми людьми характеризуется положительной эмоциональной окрашенностью и стремлением к встречам или значимость может сопровождаться тенденцией к избеганию и негативизмом? Ведь "иногда человек, который ненавидит каких-то людей, действует им назло, поддерживая уважение к себе тем, что вынуждает их огорчаться и сердиться" (Там же. С. 277-278).

Предметом научных дискуссий является и вопрос об авторитете значимого другого, о мере и пределах его влияния. Привычно думать, что значимые - это уважаемые люди, к мнению которых мы склонны прислушиваться, которым готовы подражать. Но как понять тогда родительскую любовь даже к новорожденному младенцу, в поведении которого трудно отыскать образцы для подражания?

Бесспорным кажется, наконец, что другой человек становится значимым благодаря тому, что он способен удовлетворить ваши потребности: в успехе, в познании и исследовании, в сочувствии и опеке, в аффилиации (близости, общности), в самоутверждении, в защите Я, психосексуальную потребность... Вряд ли этот список весьма эгоцентрических потребностей исчерпывающий. Количество потребностей, которые может удовлетворить партнер, практически не ограничено. И любая из них способна "привязать" к другому человеку. Но главное даже не в этом.

Другой человек не есть объект, в котором запечатлены потребности субъекта. Не только нужда в другом, но и чувство нужности ему - потребности обоих партнеров (или группы людей), потребности сформировавшейся общности - делают другого значимым. В литературе имеются указания на высокий процент бракосочетаний между людьми, из которых один сыграл в аварийной ситуации роль спасателя другого. "О психологической природе мотивов, побуждающих в таких случаях к сближению, говорит довольно убедительно то, что инициатива к последнему возникала, как правило, не у спасенного, а у спасателя" (Бассин Ф. В., Прангишвили А. С., Шерозия А. Е. К вопросу о дальнейшем развитии научных исследований в психологии//Вопросы психологии. 1979. № 5. С. 93).

Таким образом, деятельная забота о другом человеке способна сделать его значимым в не меньшей мере, чем нужда в нем как в средстве удовлетворения собственных эгоцентрических потребностей. Однако диапазон потребностей, связывающих человека с человеком, не исчерпывается и добавлением альтруистических стремлений - быть нужным другому. Кроме служения себе или другому существует еще и служение идее. Именно поэтому значимым может стать человек, живший задолго до вашего рождения (выдающийся мыслитель, политический деятель, поэт, художник...), или литературный герой, чья жизнь - результат художественного вымысла. Носителем ценной для вас идеи может быть и современник, не обязательно знаменитый, всем известный, но и любой человек, близкий по духу. Для понимания таких отношений мало оценить их по шкале "эгоизм - альтруизм", поскольку они центрированы не на ком-либо из партнеров, а на некоторой ценности. В этом случае люди "смотрят не друг на друга, а в одну сторону".

И последний, самый нелегкий вопрос: что такое значимость? Это понятие (Geltung - значимость, ценность) впервые ввел в философию и психологию в середине XIX в. немецкий философ, врач, естествоиспытатель Герман Лотце (Lotze H. Metaphysik. Leipzig, 1841). Обращаясь к своему внутреннему миру, человек, по мнению Лотце, обнаруживает в нем знание всеобщих истин, опыт переживаний тех или иных явлений и веру в ту цель, которая придает значимость происходящему. Психологическим измерителем значимостей являются чувства, а среди них одно из центральных мест отведено нравственным чувствам. Именно порождение добра, считал Лотце, оправдывает труды по достижению истины. И поэтому спустя сто пятьдесят лет можно сказать: значимость - это свойство людей, вещей, идей, всего существующего в мире делать нас добрее или злее, правдивее или лживее, прекраснее или безобразнее, т. е. приближать к истинному жизненному предназначению или отдалять от него.

Итак, наше знакомство состоялось. В последующих главах мы с вами узнаем друг друга лучше, сможем стать собеседниками. В начале каждой главы будут предложены небольшие тесты. Они помогут сориентироваться в обсуждаемых проблемах, поразмышлять о тех людях, с которыми вы встречались или надеетесь повстречаться на своем жизненном пути.