НОВОСТИ    БИБЛИОТЕКА    ССЫЛКИ
КРАТКИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ РАЗДЕЛЫ ПСИХОЛОГИИ
КАРТА САЙТА    О САЙТЕ


предыдущая главасодержаниеследующая глава

О "нейронике" Фрейда ("психология на службе невропатологов", 1895 год)

Рукопись Фрейда, датируемая 1895 годом, не перестает смущать, интриговать или раздражать большинство комментаторов, отмечающих "затруднения", которые они испытывают, и ее "трудный", "абстрактный", "отталкивающий" характер. Известная под названием "Очерк научной психологии" (специалисты по психоанализу фамильярно сокращают его до одного слова - "Очерк"), рукопись являлась приложением к работе "Рождение психоанализа", неким дополнительным органом, излишком фрейдовского наследия. Эти "заметки", содержащие едва ли сотню страниц и не предназначавшиеся для опубликования, не имеющие заглавия и, вероятно, обреченные на уничтожение, составляли то, что Фрейд называл "психологией на службе невропатологов". Таким образом, название "Очерк..." было неправомерно дано издателями работе, представляющей по их мнению, проект, набросок, начало, в то время как в ней, напротив, скорее можно увидеть попытку последнего усилия, чтобы окончательно завершить, закрыть, наконец, "научный" период развития, который Фрейд рассматривал уже как препятствие.

Чтобы облегчить трактовку этого сложного текста, необходимо уяснить контекст и проанализировать основную форму данного произведения. Успешно провести работу над проблемой "психологии" (а до конца он ее так и не довел) стоило Фрейду чрезвычайно больших усилий; он рассматривал ее как настоящую "барщину", невыносимую и вместе с тем неизбежную. В апреле 1895 года он пишет Флиессу, что "психология" овладела им, истощила и привела "к концу все силы", но, вынужденный прервать работу, он вскоре снова с ожесточением впрягается в этот хомут: "Каждую ночь, между 11 и 12 часами, я занимаюсь лишь тем, что фантазирую, обдумываю, строю догадки, останавливаясь лишь тогда, когда дохожу до полного абсурда или изнеможения".

Оставит ли он, вследствие безнадежного положения, свою "тяжелую ношу"? В начале сентября он отправляется в Берлин (на "конгресс", как они это называли), чтобы встретиться и поговорить со своим другом Флисссом. На обратном пути, в поезде, Фрейд больше не откладывал, лихорадочно взялся за редактирование своей "психологии", три первых части которой были готовы уже. через пятнадцать дней и тут же отправлены Флиессу. И вот новая странность в последовательности странных поступков: Фрейд теряет интерес к рукописи, не требует ее у Флиесса и, кажется, даже "забыл" о ней, считая ее завершенной и пропавшей главой, о которой он пишет Флиессу 8 ноября 1895 года, что "запихнул рукопись "Психологии" в дальний ящик". Несколько недель спустя он вновь возвращается к данному вопросу, чтобы высказать свое окончательное отношение к тексту: "мне непонятно состояние духа, - пишет он Флиессу, - в котором я находился, когда занимался "Психологией"..., мне кажется, это было нечто вроде душевного расстройства".

Такова совершенно неожиданная оценка работы, которая, на первый взгляд, идеально вписывается в общую логику интересов, практических дел и научного пути Фрейда. Но мы сможем понять эту неожиданную перемену взглядов и полный переворот' в ожидаемой перспективе, если вспомним, какие замыслы нес в себе Фрейд, когда предпринял написание "Психологии". В мае 1895 года вместе с Брейером он опубликовал "Исследования истерии". Он все еще полон дорогими его сердцу больными истерией и одновременно плодотворно изучает широкую область неврозов, что все больше отдаляет его от занятий чистой биологией. К 24 июля относится сон об "инъекции, сделанной Ирме", послужившей материалом для бесконечного анализа и движения по тому "царскому пути", в результате которого возникла книга "Толкований", была подготовлена почва для самоанализа, а "великий клинический секрет" сексуальности проявился во всем своем размахе и глубине. Это созидательное брожение настолько заметно, что Брейер в июле 1895 года пишет Флиессу: "Интеллект Фрейда воспаряет к невиданным высотам. Я чувствую себя перед ним как курица перед орлом".

Таким образом, перед Фрейдом открылись широкие и плодотворные перспективы, связанные с новой психологией, не "научной", по отношению к которой фундаментальное образование, продолжительные и трудоемкие научные биологические и неврологические исследования стали играть роль жестких, громоздких, сдерживающих рамок, "бремени", которое необходимо было сбросить, чтобы устремиться вперед. Пришло время оставить своих ученых учителей вроде Брюкке, Мейнерта, Экснера, которые оказались за формулировками "Психологии".

Эта работа, ставшая своего рода "шедевром", которую Фрейд, отдавая дань памяти учителям в области невропатологии, с анекдотической точностью охарактеризовал как находящуюся "на службе невропатологов", венчает и (по крайней мере, на определенное время) ставит точку в его занятиях невропатологией. Можно сказать, что Фрейд оставляет слишком большое увлечение наукой, но "оставляет" - значит, отставляет в сторону, высвобождается. Никогда он не откажется ни от чего из того, что он сделал в период своей научной работы, научный подход останется основным в его новых текущих исследованиях. И позднее, спустя четверть века, чисто научные исследования, дождавшись своего часа, вновь получат толчок к плодотворному развитию.

Дополнительным подтверждением подобного мнения служат два следующих выразительных факта. Во-первых, мнение Макса Шура, который подчеркивает, что "Фрейд отныне перестал формулировать свои концепции в терминах нейроанатомии и нейрофизиологии и стал опираться в своих построениях на психологическую терминологию". Во-вторых, известно, что, отказавшись от своей "Психологии", Фрейд тут же испытал чувство необычайной свободы. В письме от 20 октября 1895 года он доверительно поведал Флиессу, что произошло в его душе в ночь, которую можно назвать определяющей (цитата по работе Андре Грина): "На прошлой неделе, работая ночью и дойдя до состояния, близкого к легкому помешательству, в котором мой мозг функционирует лучше всего, я вдруг почувствовал, что преграды раздвинулись, завесы упали, и я ясно различил все детали неврозов и понял состояние сознания. Все встало на свои места, все шестеренки пришли в зацепление, и показалось, что передо мной как будто машина, которая четко и самостоятельно функционировала. Три системы нейронов, "свободное" и "связанное" состояния, первичные и вторичные процессы, основная тенденция нервной системы к достижению компромиссов, два биологических закона - внимания и защиты, понятия о качестве, реальности, мысли, торможение, вызванное сексуальными причинами и, наконец, факторы, от которых зависит как сознательная, так и бессознательная жизнь, - все это пришло к своей взаимосвязи и еще продолжает обретать связность. Естественно, я вне себя от радости!"

Уточнения, данные Фрейдом в последних строках, касаются основных направлений "Психологии". Здесь проявляется парадоксальный характер проницательности Фрейда: если обычно у изобретателя созидательная интуиция предшествует реализации проекта, рисуя вначале схематически его общую форму, то у него она начинает работать лишь позднее. И мы вправе полагать, что "радость", испытанная Фрейдом, связана не столько с самой нейронной "машиной", уже готовой, сколько с освободившимся после ее создания полем деятельности и с тем, что процесс построения данной модели, макета, среза нервной системы послужил рождению надежды на новые свершения уже в другой области. Можно сказать, что в воззрении Фрейда, а частично и в самой его "Психологии", удаляющийся поезд с названием "Биология" и приближающийся поезд "Психология" встретились на большой скорости, их контуры на мгновение слились, и само положение Фрейда представляется несколько неопределенным и запутанным. Но вскоре все прояснится.

Если выбирать термин для характеристики "психологии на службе у невропатологов", то слово "нейроника" подходит наибольшим образом, поскольку напрямую согласуется с тем, что составляет основу, главную сущность работы Фрейда - нейрон, а также хорошо вписывается в систему названий современных и модернистских направлений. Таких, как "бионика", "психотроника", "электроника" и других, где окончание "оника" содержит обоснованную или иллюзорную претензию на твердую и конкретную научность, которая пронизывает и новые замыслы Фрейда, внезапно приобретшие особую, непреходящую актуальность. Его предложение ясно выражено в таких вводных словах: "Мы пытались ввести психологию в рамки других естественных наук", - ив первую очередь, надо думать, биологии. Подобно физике, которая имеет дело с понятиями массы и энергии, рассматриваемыми в их элементарных проявлениях и различных превращениях, "нейроника" Фрейда опирается на две основы: "нейроны и количество", причем нейроны играют роль элементарных частиц, а количество - некоторого неопределенного фактора Q, подчиненного законам движения и рассматриваемого как показатель нагрузки или разгрузки нейронов. Взаимоотношение между "нейронами и количеством" регулируется основополагающим принципом - "инертности нейронов", который заключается в том, что любой нейрон стремится избавиться от количественной нагрузки, передаваемой путем возбуждений, и старается вернуться в "невозбужденное состояние", положение "нулевого напряжения" или покоя. Здесь вырисовывается то, что четверть века спустя будет названо "принципом нирваны", восходящего, правда, скорее к буддизму, чем к "нейронике". "Первичной функции нейронной системы", определяемой как разгрузка, противостоят эффекты нагрузки, происходящие от внутренних стимулов и характеризующие "вторичную функцию, порождаемую условиями жизненной необходимости". "Великие потребности: голод, дыхание, сексуальность, - уточняет Фрейд, - не вызывают самопроизвольной разгрузки, они требуют специфических взаимоотношений с внешними условиями, взаимодействия с объектами удовлетворения".

Виртуозно жонглируя сокращениями, инициалами, буквами греческого алфавита, Фрейд предлагает выделять три группы нейронов: нейроны восприятия ф, отвечающие внутренним стимулам; нейроны чр, отвечающие внутренним стимулам и не поддающиеся другим влияниям, способные запоминать информацию и, как следствие, ответственные за память, к которым Фрейд относит серое вещество коры головного мозга; и нейроны ш системы восприятия и сознания, решающая функция которых заключается в обеспечении перехода количества в качество. Внутри нейронной системы Фрейд выделяет особую субстанцию - Я, группу нейронов, характеризующихся постоянной загрузкой, наличием количественных ресурсов и способностью осуществлять, благодаря "латеральному влиянию", воздействие на другие нейроны, вызывая тормозящее действие и препятствуя первичным психическим процессам. Различные пояснения Фрейда, детализирующие структуру Я, получат в дальнейшем существенное развитие; мы увидим указания на то, что существенная часть Я относится, вероятно, к области бессознательного и что "Я не является в основном субъектом". Эту тему наряду с другими комментирует Жан Лапланш в своей книге "Жизнь и смерть психоанализа", где сжато и живо анализируются принципы, лежащие в основе "психологии на службе у невропатологов".

В сложной горной системе " нейроники" Фрейда отчетливо намечается несколько главных хребтов, вдоль которых легко движется его мысль: опыт удовольствия и реальности, аффекты и желания, функция сновидений, различие между первичными и вторичными процессами в системе ф, вызывающее различие между свободной и связанной энергией и т. д. Между нейронными и психологическими построениями Фрейда лежит целый ряд важных фактов, питающих его мысль: анализ сна об "инъекции, сделанной Ирме", истерической "первой лжи" - и одновременно его краткие, но важные записи и сегодня порождают сложные специальные исследования пути, по которому двигалась его познающая мысль...

предыдущая главасодержаниеследующая глава











© PSYCHOLOGYLIB.RU, 2001-2021
При копировании материалов проекта обязательно ставить активную ссылку на страницу источник:
http://psychologylib.ru/ 'Библиотека по психологии'

Рейтинг@Mail.ru

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь