Часть первая. Психология в недрах философии и естествознания

Глава 1. Зарождение психологической мысли в странах Древнего Востока

За несколько тысячелетий до нашей эры на Востоке складываются великие цивилизации: египетская, индийская, китайская и другие, в недрах которых зародились идеи, приведшие к современному научному знанию. Основой этого движения служил относительно высокий уровень производственной деятельности, материальной культуры. Развитие производительных сил привело, как известно, к классовому расслоению общества, возникновению рабовладельческих государств. В них господствовала религиозная идеология, неотъемлемым компонентом которой является миф о бессмертии души, способной покидать тело, странствовать, перемещаться по ту сторону видимого мира. Вместе с тем дошедшие до нас источники запечатлели не только религиозные воззрения на психическую деятельность. Они содержат и ростки естественнонаучного знания о ней.

Предпосылкой этого знания было общее представление о том, что живое тело находится в зависимости от внешней природы, а деятельность души в свою очередь - от организма.

В пределах телеолого-мифологического способа объяснения вещей созревали представления, вступавшие с ним в противоречие. Происходил процесс рационализации мифов, субъектопо-добные силы постепенно становились безличными. Старые понятия приобретали новые признаки. И хотя божество по-прежнему оставалось верховным владыкой, его воздействие на человеческую жизнь оказывалось все более опосредованным. Это, в частности, можно проследить по описанию механизма психической деятельности в египетском так называемом "Памятнике мемфисской теологии" (конец четвертого тысячелетия до н. э.). Согласно этому произведению, устроителем всего существующего, вселенским архитектором является бог Птах. Что бы люди ни помышляли, ни говорили, их сердцами и языком ведает он. Значение органов чувств, например, таково: боги "создали зрение глаз, слух ушей, дыхание носа, дабы давали они сообщение сердцу" (цит. по: 2, 542). Что касается сердца, то оно "всякому сознанию дает восходить" (Естественно, что здесь за словом "сознание" стояло иное представление о психической функции, чем современное) (цит. по: 2, 543). Иначе говоря, уже в этом древнем папирусе содержался вывод о том, что условием "всякого сознания" является деятельность центрального телесного органа.

Чтобы открыть соотношение "периферия - центр" применительно к познаваемой деятельности человека, требовалась высокая степень обобщения эмпирического материала. Не менее важным с точки зрения естественнонаучного понимания психики был и высказанный в рассматриваемом сочинении взгляд на слово. Как известно, слово воспринималось сознанием древних людей как двойник вещи, владение им приравнивалось к овладению предметом, его считали средством магического воздействия и т. д.

Но в "Памятнике мемфисской теологии" мы встречаем нечто иное. Там утверждается: "Язык же повторяет то, что замыслено сердцем". Стало быть, порождения языка лишь повторяют то, что производится тем же самым телесным органом, куда стекаются сообщения от органов чувств и где "восходит сознание". По мнению одного древнего автора, так созданы были все работы, все искусства, делание рук, хождение ног и т. д. Созданы-то они были пресловутым Птахом, но планы свои он реализовал с помощью тела, действующего в силу собственного устройства. В этом устройстве периферические органы соединены с центральным, из которого исходят сознание и речь.

Так рождались взгляды, которые, оставаясь в целом в пределах теологического мировоззрения, вели к причинному пониманию отдельных явлений. Такое понимание не могло иметь тогда другой опоры, кроме достижений древневосточной медицины. Однако большим препятствием для ее развития были религиозные предрассудки, запрещавшие анатомировать тело. Схема организма неизбежно выглядела фантастически и передавалась в таком виде из поколения в поколение.

Во всех странах Востока (а затем и в Древней Греции) решающее значение отводилось кровообращению, а основой жизненности считались два начала: жидкость крови и ее воздух.

В китайских медицинских источниках ("Книга о внутреннем", основной текст которой принято относить к VIII в. до н. э.) главным органом, "князем тела" также считается сердце, а за основу жизненных отправлений принимается воздухообразное начало - ци. Смешиваясь в организме с другими составными частями, ци наряду с физиологическими выполняет и психические функции. Оно сообщает человеку дар речи и "движет мыслями". Если мысли локализовывались в сердце, то чувства - в печени.

По мнению медиков Древней Индии, главный орган психической деятельности также помещался в сердце. Лишь впоследствии наряду с "сердцецентрической" появляется "мозгоцентри-ческая" схема.

От медиков идет и учение о темпераментах. Оно выражало стихийно-материалистическое понимание причин индивидуальных различий между людьми. Обоснование этих различий гуморальными особенностями вытекало из учения об элементах тела. За основу темперамента индийские и китайские врачи принимали три элемента: воздухоподобное начало (у китайцев ци), желчь (иногда кровь) и слизь. Соответственно люди в зависимости от преобладания одного из элементов разделялись на несколько типов.

Китайские медики выделяли следующие типы людей:

1. С преобладанием желчи (или крови): сильный, храбрый, сходный с тигром.

2. С преобладанием ци: неуравновешенный, подвижный, подобен обезьяне.

3. С преобладанием слизи: медлительный, малоподвижный.

Хотя развитие естественнонаучных знаний о человеческом организме и сковывалось различными религиозно-моральными запретами, рациональное объяснение психофизиологических явлений пробивало себе путь. Оно выразилось в представлениях о воздухе как носителе душевных процессов, непосредственно соединяющем живое со средой; в идее о зависимости души от жизни тела; в объяснении свойств этого тела (в том числе психических) смесью в нем природных элементов.

Новые социальные запросы обусловили появление философских школ, хотя и тесно связанных с религией, но вместе с тем перешедших к рациональному, логическому обсуждению коренных вопросов человеческого существования и его отношения к миру в целом. Философские направления складываются в Индии и Китае в середине первого тысячелетия до н. э. в обстановке острой социально-политической борьбы.

Эти школы исходили из прежде сложившихся категорий и представлений, перерабатывая их соответственно новым идеологическим запросам. Для Индии исходными стали тексты Вед (второе тысячелетие до н. э.), завершением которых считались Упанишады (ок. 1000 г. до н. э.). Загадочный язык Вед открывал широкий простор для далеко расходящихся интерпретаций. Проблема души обсуждалась прежде всего как этическая с точки зрения правильного поведения, усовершенствования личности, достижения блаженства. Общепринятыми являлись догматы о переселении душ, воздаянии и избавлении.

В этом плане складывалось основное содержание возникших в VI в. до н. э. религиозных учений джайнизма и буддизма. Решая этические проблемы, оба направления выражали определенные взгляды на душевные явления в их отношении к телесным. Джайнизм считал тело источником несвободы души. Буддизм отрицал душу как особую сущность: психическое - поток неповторимых мгновений, сменяющих друг друга состояний.

Возникшие позже философские школы (Санкхья, Веданта, Йога, Миманса, Ньяя, Вайшешика) также подчиняли изучение души метафизико-этическим задачам.

Веданта развивала субъективно-идеалистические тенденции Упанишад. Настоящее Я - это не бренное тело, не субъект как носитель впечатлений в состоянии бодрствования или во сне, а особое интуитивное сознание. В нем субъект и объект, внешнее и внутреннее не различаются. Это Атман, который тождествен Брахману - бесконечному космическому сознанию, основе мира. Индивидуальная душа отличается от Атмана. Ее божественная природа скрыта за потоком чувственных восприятий и телесных стремлений. Путем познания и строгой моральной дисциплины она избавляется от них, становясь идентичной Брахману.

Другая школа - Йога - учила, что для достижения истинного познания необходимо подавить все виды затемняющей его психической деятельности. Йога выработала систему приемов (так называемый восьмиричный путь), включающих сперва регуляцию телесных функций (поза, дыхание и др.), а затем и внутренних психических актов - внимания и мышления. Стремление разрешить этико-психологические вопросы определило живой интерес к психологии индивида. Разрабатывались специальные приемы расчленения психических состояний и даже управления ими.

Этической направленностью отличаются также, и школы, сложившиеся около середины первого тысячелетия до н. э. в Китае. В качестве глав этих школ почитались Лао-цзы, Конфуций и Мо-цзы.

Полулегендарному Лао-цзы (конец IV - начало V в. до н. э.) приписывается создание книги "Дао дэ цзин" - выдающегося памятника мировой философии. В ней натурфилософский взгляд на бытие, восходящий к древнему понятию о дао ("Дао" (путь, дорога) относится к важнейшим категориям древнекитайского мышления. В представлении о нем запечатлелась идея всеобщей закономерности, правящей землей и небом, всем происходящим в мире), соединяется с постулатами, предписывающими человеку определенный способ поведения по отношению к дао, а именно недеяние (у-вей).

Если даосизм требовал постичь путь мирового процесса с целью следовать ему, то другое течение китайской философско-религиозной мысли - конфуцианство - имело иную направленность: размышления о традициях, обычаях, нравах. Дао для него - это сила, которая действует в нравственном общении людей, в поведении правителей и истории государства. Конфуцианством была поставлена проблема соотношения врожденного и приобретенного в человеческой психологии. Основатель школы Конфуций (551-479 до н. э.) учил, что знания и психические качества являются врожденными. Человек по природе добр, портят его внешние обстоятельства. Стало быть, нужно преодолеть их вредоносное влияние, воспитывая способность к самоуглублению и внутреннему совершенствованию. Эту точку зрения отстаивал крупнейший последователь Конфуция - Мэн-цзы (ок. 372-289 до н. э.). Но в конфуцианстве возникло и другое течение, представленное Сюнь-цзы (ок. 298-238 до н. э.). Отрицая врожденность таких положительных моральных качеств, как сострадание, скромность и другие, он считал, что человек по природе зол, доброта же - продукт воспитания. Если было бы иначе, то людей не нужно было бы воспитывать. Для чего стремиться к тому, чем владеешь? Характер человека подобен сосуду, в который горшечник превращает глину.

Этико-религиозный идеал школы Мо-цзы (ок. 480-400 до н. э.) отличался от мистических тенденций даосизма, конфуцианского самоуглубления, которому противопоставлялось активное воздействие на жизнь.

В основе ряда индийских теорий умственной деятельности лежит идея неразрывной связи органа познания с объектом познания. Эти теории рассматривали несколько форм связи ощущающего органа с объектом. Так, ньяики выделяли: а) общение со всеми индивидуальными объектами данного класса; б) общение с объектом через его образ, оживляемый в памяти; в) общение с тончайшими прошлыми и будущими объектами, вызываемое путем углубленного размышления. Под первым способом имелось в виду созерцание общего, под вторым - ассоциация (зрительное восприятие сандалового дерева вызывает "общение" с его запахом), под последним - йоговское восприятие.

Обратим внимание на толкование познавательного акта: он не только направлен на какую-либо объективную сферу, но и неотделим от нее. Считалось, что познающее может появиться только совместно с внеположным ему познаваемым.

В индийской литературе издавна различались две формы восприятия: неопределенное (нирвикалпа) и определенное (савикалпа). Первое - чисто сенсорное, дающее непосредственное впечатление о предмете при его контакте с органом, второе - расчлененное, воплощенное в речевых структурах. Представители школы Веданта понимали под неопределенным восприятием хаотическую массу чувственных впечатлений, в которой не содержится ни индивидуального, ни общего. Восприятие становится определенным благодаря понятию. Понятия же, согласно одному из главных комментаторов Веданты, Шанкаре (конец VIII - начало IX в.), - это архетипы, по образцу которых копируется чувственный мир.

Буддисты утверждали, что определенное восприятие - это уже не восприятие, так как оно испорчено влиянием интеллекта, подводящего его в практических целях под категорию субстанции, рода и т. д. Слово как произвольный знак множества объектов искажает образ, препятствует созерцанию вещи в ее неповторимости.

Ряд представителей школы Миманса критиковали и ведантистов, и буддистов, утверждая, что неопределенное восприятие имеет два аспекта - родовой и специфический, которые, однако, еще не представлены в нем расчлененно. Родовой признак присущ многим индивидуальным объектам, специфический - только данному. При неопределенном восприятии объект не может быть осознан в своей единичности, ибо для этого требуется отграничить его от других. Но он не может быть осознан и как родовой аспект, поскольку для этого он должен быть объединен с другими, что достигается лишь благодаря речи, разделяющей и обобщающей то, что свойственно вещам самим по себе.

В античной психологии, как мы дальше увидим, также шел поиск переходных моментов от ощущения к мышлению. Но здесь центром анализа стали представления, т. е. образы, сохраняющиеся после воздействия предмета на органы чувств. В индийской психологии основное внимание уделялось восприятию как таковому, различным преобразованиям внутри чувственного образа.

Большое место в психологических учениях индусов занимал вопрос об иллюзиях восприятия, галлюцинациях, сновидениях, а также возможностях особого, сверхчувственного восприятия, изучаемого Йогой. Ряд буддистских философов исходил из того, что не существует ничего, кроме серии непосредственно переживаемых образов. Тем самым различение реального и иллюзорного восприятий по существу теряло смысл.

Но это было вовсе не господствующее и тем более не единственное представление индусов об иллюзорно-галлюцинаторных явлениях. Мистическим взглядом противостояли естественнонаучные. Реальность или иллюзорность образа, как учил Бхатта - один из крупнейших философов школы Миманса, должна определяться исходя из характера отношений между органом и внешним объектом. Если эти отношения по каким-либо причинам извращаются, восприятие становится иллюзорным. Причины расстройства могут быть либо периферические (органы чувств), либо центральные (манас). При неправильном функционировании манаса образы памяти проецируются во внешний мир. Тогда возникают галлюцинации. Сновидения есть также не что иное, как своего рода галлюцинации, представляющие оживление подсознательных впечатлений, вызванных прежними восприятиями (3,275).

Вопрос о переходных моментах в динамике психической жизни представлял для индийских философов несравненно больший интерес, чем для западноевропейских. Ни у кого, пожалуй, понятие о Я в его различных формах не было до нового времени предметом столь пристального размышления, как у индусов. Это было непосредственно связано с их религиозно-метафизическими исканиями. Но вместе с тем предпринимались попытки разобраться во вполне реальных вопросах: как возможно познание субъектом деятельности собственного ума, осознается ли при восприятии только объект или также сам психический акт, тождественно ли сознание самосознанию, постигается ли Я непосредственно или через его проявления в мышлении, чувстве и т. д.

Если при изучении восприятия, памяти, речи индийские школы строили свои обобщения и вели дискуссии на почве реального наблюдения и эмпирического знания, то сложная проблема сознания и самосознания личности, к которой не было других подходов, кроме самонаблюдения (к тому же изощренного с целью внутреннего сосредоточения), открывала широкий простор для спекуляций.

Религия накладывала табу на любое размышление о человеке в ином плане, чем тот, который она предписывала. Тем не менее материалистические элементы содержатся во многих системах Востока. Более того, в определенных социально-экономических условиях возникали учения, открыто противопоставлявшие религиозным мифам материалистическое понимание психической деятельности.

В Индии учение Локаяты (чарваков) в борьбе с мистикой и религиозной метафизикой вообще отвергло понятие о Я как самостоятельной сущности. Аргументация чарваков сводилась к тому, что органы чувств нам ничего не говорят о Я, а косвенное значение, полученное путем вывода, не может быть достоверным. Сознание - побочный продукт четырех основных элементов природы.

Об учении чарваков дошло очень мало сведений. Известно, что оно разрабатывалось четырьмя школами. Одни отождествляли сознание с организмом в целом, вторые - с жизненной силой (вероятно, имелось в виду общебиологическое начало), третьи - с деятельностью органов чувств, четвертые - с манасом, т. е. с психическим в широком смысле слова (3, 233). Чар-ваки были одними из первых в истории психологии борцов с принципом субстанциональности сознания (На Западе понятие о сознании в отличие от понятия о душе сложилось позже).

В Китае крупнейшим представителем материализма был Ван Чун (27-104) - автор полемического труда "Критические рассуждения". Он жил в правление династии Хань, когда на территории Китая рабовладельческий строй начал уступать место феодализму. В этот период конфуцианство и даосизм приобрели махрово-мистическую окраску; началось проникновение в Китай буддизма.

Религиозно-телеологическим идеям Ван Чун противопоставил учение, которое было связано с достижениями естествознания и медицины и отражало взгляды передовых социальных групп. Он выступил против тех, кто, "пытаясь познать небо, исходит из человека", т. е. переносит на природу признаки целенаправленного человеческого поведения. Китайский философ доказывал, что единственно правильным является противоположный путь. Закономерность природы - средство познания человеческой психики. Он выступал также против постулата о врожденности знания, что имело не только теоретический, но и практический смысл. Объектом критики являлись реальные общественные силы, приписывавшие себе особые интеллектуальные преимущества. Критика Ван Чуна - яркое свидетельство связи психологических идей с социально-политической борьбой.

То же можно сказать и о другом крупнейшем мыслителе - Фань Чжэне (450-515), которому принадлежит замечательное сочинение об уничтожимости духа, оказавшее глубокое воздействие на умы современников. Этот трактат написан в виде ответов на возражения, выдвигаемые против материалистических взглядов на психическую деятельность. В нем блестяще защищается идея о том, что психика, будучи функцией материального тела, неотделима от него: "Тело - это материя духа; дух - это функция тела... Названия различны, но сущность одна... Дух для материи то же, что острота для ножа... Название "острота" не есть нож. Название "нож" не есть острота. Естественно, что без остроты нет ножа, а без ножа нет остроты. [Никто] не слышал, [чтобы] нож исчезал, а острота существовала. Разве [можно] допустить, что тело умирает, а дух [продолжает] существовать?" (1, 311). Приводя сравнения из вещественного мира, Фань Чжэнь вместе с тем указывал, что дух присущ не всякой, а только определенным образом устроенной материи.

Между различными культурами издавна происходил обмен материальными и духовными ценностями, но в настоящее время в отношении многих идей утрачена возможность выяснить, возникли ли они на почве данной культуры или оплодотворили ее, будучи усвоены от других. Так, например, представление о кровообращении как главном факторе телесной и психической жизни разрабатывалось в Вавилоне, Египте, Китае, Индии, Греции. Но кому принадлежит приоритет и каковы были пути передачи этого учения (в том случае, если оно не возникло у одного народа независимо от другого), остается невыясненным.

То же можно сказать и про учение об основных элементах мира, определяющих материальный состав организма и характер его функций.

Общие закономерности развития психологических идей на Востоке и на Западе одни и те же. Повсюду зарождение и эволюция научных представлений находились в зависимости от опытного изучения организма как части природы. Повсюду эти представления пробивались сквозь мистико-религиозную догматику, подавляющую свободное исследование.

Вместе с тем из-за слабого развития производительных сил и соответственно естествознания на Востоке не сложилась механико-математическая модель мира как основа и прообраз модели живого организма и его различных функций, в том числе психических. Первоначальная форма причинного объяснения природы в целом (а не только ее отдельных частных связей) зародилась и на Востоке, и на Западе в виде учения о том, что все объекты, включая человека, возникают путем смешения и перемещения основных частиц, причем на Востоке, возможно, это учение появилось раньше. Во всяком случае оба философа, представлявшие его в Греции, - Эмпедокл и Демокрит - были непосредственно связаны с восточной наукой.

Безотносительно к возможным влияниям общее направление поисков было однотипным у индийских, китайских, греческих мыслителей. Смешением и перемещением частиц объяснялись различия в ощущениях, темпераменте и других особенностях душевной жизни. Однако первоначальная "элементаристская" форма причинного объяснения была лишь подготовительным этапом к более совершенной детерминистской схеме, согласно которой организм представляет машину, приводимую в движение внешними силами и вместе с тем не распадающуюся под их действием. Эта схема утверждается с развитием капиталистических отношений, потребовавших внедрения в производство принципов механики.

Новое понятие об организме позволило истолковать его функции, в том числе психические, как производное от воздействия внешних стимулов на внутреннюю организацию ("машину тела"). В рабовладельческих и феодальных обществах такое понимание не было достигнуто ни на Востоке, ни на Западе. Между тем только после победы механистических воззрений на психику научная мысль смогла подняться к более высоким уровням причинного анализа. Таким образом, благодаря преобразованиям в общем складе научного мышления, в свою очередь обусловленным переворотом в производстве и социальных отношениях, развитие психологии в европейских странах пошло в новое время иным путем, чем на Востоке, застывшем на стадии феодальных отношений.