66. О нейропсихологическом аспекте исследования фиксированной установки. Д. Д. Бекоева, Н. К. Киященко (On the Neuropsychological Aspect of the Study of Fixed Set D. D. Bekoeva, N. K. Kiyashchenko)

66. О нейропсихологическом аспекте исследования фиксированной установки. Д. Д. Бекоева, Н. К. Киященко

МГУ, факультет психологии

Понятие установки традиционно применяется различными психологическими направлениями в тех случаях, когда необходимо подчеркнуть факт готовности субъекта к выполнению определенной деятельности. В школе Д. Н. Узнадзе [2; 7; 8; 9] к этому добавляется представление об установке как целостном психофизиологическом состоянии индивида, возникшем в результате закрепления предшествующего опыта [7]. Тем самым установка занимает свое место среди понятий, отражающих отношение субъекта к действительности при выполнении какой-либо деятельности.

Несмотря на многообразие подходов исследователей к психологической реальности, стоящей за понятием установки [1; 5; 10; 12], все онк рассматривают ее как некоторое психическое образование, оказывающее регулятивное влияние на протекание психических процессов, на организацию различных видов деятельности субъекта. Как известно, при анализе сложных форм деятельности исследование ориентируется не столько на поиск ее структурных элементов, сколько на выявление факторов, придающих деятельности характер функциональной системы, связывающих ее с определенным образом организованным взаимодействием мозговых структур. Подобный подход представляется возможным применить и в исследовании феномена установки.

Особого внимания в этом плане заслуживает нейропсихологиче-ский аспект исследования, который не только позволяет выявить значение отдельных функциональных звеньев в структуре установки, но и дает возможность ближе подойти к пониманию установки как психофизиологического состояния, опирающегося на работу определенных мозговых систем.

Особое место среди явлений, объединяемых общим понятием установка, занимает так называемая фиксированная установка, проявляющаяся, в частности, при формировании иллюзий восприятия и представляющая собой адекватную экспериментальную модель для исследования установочных явлений, относящихся к наиболее сложным уровням поведения.

Ряд авторов и прежде всего исследователи, относящиеся к грузинской психологической школе Д. Н. Узнадзе, считают, что "исследование проблемы единой сущности установки требовало разработки метода, адекватного этой проблеме. С этой точки зрения представляется значимым метод "фиксированной установки", введенный в науку Д. Н. Узнадзе" [6].

Для возникновения установки необходимо наличие двух условий: потребности и ситуации. Метод фиксированной установки представляет собой следующее: потребность задается в эксперименте инструкцией и остается константным или, во всяком случае, неконтролируемым фактором, а ситуационный фактор (многократное предъявление определенной ситуации) является главным для установки. Д. Н. Узнадзе отмечает, что" в реальных жизненных условиях процесс фиксации играет важную роль в образовании установки. Чем прочнее установка, тем вырабатывается большая готовность к ее актуализации. Поэтому Д. Н. Узнадзе фиксацию установки выделяет как "третий основной дополнительный фактор" наряду с потребностью и ситуацией.

Выделение фактора фиксации (или закрепления) установки дает прямые основания для анализа той роли, которую играют в системе установки следовые или мнестические процессы.

Как показали многочисленные исследования [2; 8 и др.], процесс формирования и угасания установки характеризуется такими ее свойствами, как возбудимость и прочность, имеющими свое количественное выражение. Свойство прочности выражается числом последовательных контрастных иллюзий, а свойство возбудимости - минимальным числом установочных экспозиций объектов, необходимым для возникновения шести последовательных контрастных иллюзий. Д. Н. Узнадзе подчеркивал, что эти свойства относятся к характеристике самой фиксированной установки и "отражают готовность к деятельности". Кроме того, поскольку количественные показатели установки (свойства возбудимости и прочности) характеризуют процесс фиксации и угасания, их анализ представляется значимым для исследования мнестического компонента в структуре установки.

Изучение структуры нарушений памяти при локальных поражениях мозга позволило описать некоторые синдромы мнестических расстройств, характерные для определенной локализации патологического процесса. Среди них особого внимания заслуживают дефекты отсроченного воспроизведения, возникающие при введении в интервал между произвольным запоминанием и воспроизведением интерферирующей деятельности. Последняя оказывает тормозящее влияние на возможность актуализации материала, доступного непосредственному воспроизведению. Фактор повышенной тормозимости следов определяет структуру модально-неспецифических расстройств памяти при поражении гиплокампова круга и модально-специфических мнестических дефектов при локализации патологического процесса в анализаторных зонах левого полушария. При этом подчеркивается нейродинамическая природа указанных нарушений памяти [11; 13]. Характерно, что нарушения процессов памяти, возникающие при поражении правого полушария, не определяются фактором патологической тормозимости следов интерферирующими воздействиями и относятся к непроизвольному запоминанию и к непосредственному воспроизведению материала, т. е. они в меньшей мере связаны с нейродинамическими параметрами деятельности мозга и возникают скорее всего на этапе восприятия и фиксации поступающей для запоминания информации (Э. Г. Симерницкая, 1975).

Представляется возможным поставить вопрос о соотношении свойств прочности и возбудимости с теми факторами, которые являются значимыми на разных уровнях осуществления мнестической функции, а также вопрос о характере изменения этих свойств (и самой фиксированной установки) в связи с локализацией поражения мозга и дифференцированной структурой расстройств памяти. Данная работа представляет собой попытку подойти к решению этого вопроса.

Исследование было проведено на 20 здоровых испытуемых и 17 больных с поражением мозга височно-теменной локализации в левом и правом полушариях. Изучение процессов памяти проводилось с помощью метода заучивания словесного ряда из 10 элементов и последовательного запоминания двух рядов слов, из которых второй оказывал интерферирующее влияние на возможность отсроченного воспроизведения первого ряда [3].

В качестве экспериментальной модели для исследования установки применялся модифицированный метод фиксированной установки. Изучение свойств возбудимости и прочности фиксированной установки проводилось в трех сериях экспериментов. В первой серии использовалась стандартная методика выработки фиксированной установки, варьировалось лишь количество установочных экспозиций объектов [2; 6; 20], т. е. методика была направлена на исследование возбудимости установки. Во второй серии (исследование прочности) после 20 установочных экспозиций интервал времени (1,5-2 минуты) заполнялся интерферирующей деятельностью; испытуемому предлагалось либо вычитать последовательно из 100 по 7 (гетерогенная интерференция), либо ощупывать деревянные фигурки и называть их (гомогенная интерференция). Затем давалось 5-6 критических экспозиций для выявления интерферирующей деятельности на прочность фиксирования установки. По показателям прочности фиксации установки были вычислены различия между здоровыми и больными испытуемыми. Затем свойства, отражающие фиксацию и угасание - возбудимость и прочность, - сопоставлялись с данными, полученными при исследовании мнестических процессов (заучивание 10 слов и отсроченное воспроизведение серии слов в условиях интерферирующей задачи).

Исследование фиксированной установки выявило четкие различия в состоянии ее возбудимости и прочности у здоровых и больных с локальными поражениями мозга. Для того, чтобы у здоровых испытуемых сформировалась контрастная иллюзия, было достаточно 5-6 установочных экспозиций. В условиях 20 установочных экспозиций количество контрастных иллюзий возрастало и достигало в среднем 18. Во второй серии исследований было выявлено, что фиксированная установка у здоровых испытуемых в интервале до двух минут сохраняется достаточно прочно и не разрушается под влиянием интерферирующих воздействий. Анализ результатов исследования больных с поражениями теменно-височных зон левого полушария показал, что для больных этого типа характерна высокая возбудимость установки: достаточно было 2-3 установочных экспозиций для того, чтобы сформировалась контрастная иллюзия. Вместе с тем, у этих больных обнаружилось снижение прочности установки (в 2 раза по сравнению со здоровыми), проявляющееся в легком ее разрушении в условиях выполнения интерферирующей задачи. Характерно, что степень отрицательного влияния интерферирующей деятельности не определялась содержанием последней.

У больных с локализацией мозгового поражения в симметричных структурах правого полушария возбудимость установки оказалась крайне низкой: требовалось максимальное количество экспозиций (до 20) для того, чтобы сформировать контрастную иллюзию. В то же время установка у этих больных отличалась высокой прочностью и, что особенно важно, не зависела от влияния интерферирующих воздействий.

Таким образом, у здоровых испытуемых обнаруживается прямая связь между фиксацией и угасанием установки, так как прочность последней тем больше, чем больше количество установочных экспозиций.

При этом введение интерферирующей деятельности не изменяет показателей прочности, и установка легко актуализируется после ее выполнения.

Для больных с поражениями левого полушария характерна высокая возбудимость, снижение прочности и легкое разрушение установки под влиянием интерферирующих воздействий независимо от их содержания (интеллектуальная или тактильно-гностическая задача). Группа больных с локализацией мозгового поражения в правом полушарии нередко дает обратную картину: низкую возбудимость и высокую прочность установки. Как было указано выше, результаты исследований фиксированной установки сопоставлялись с процессом заучивания 10 слов. При этом больные с локализацией поражения в левом полушарии обнаружили высокую продуктивность воспроизведения при первом предъявлении материала (до 8 слов), а затем объем воспроизведенных слов не только не увеличивался, но нередко даже уменьшался. Иначе говоря, наблюдалось как бы улучшение кратковременного запечатления на первой его фазе при ухудшении возможности запомнить надолго.

У больных с локализацией мозгового поражения в правом полушарии процесс заучивания 10 слов обычно носил продуктивный характер, однако в отличие от здоровых испытуемых и больных с поражением левого полушария первое воспроизведение было, как правило, значительно менее продуктивным, и необходимо было большее число повторений материала для полного его заучивания. Результаты исследования функции памяти в условиях интерферирующей деятельности показали, что у здоровых испытуемых и больных с поражением правого полушария фактор тормозимости следов не проявлялся и продуктивность воспроизведения не снижалась под влиянием интерференции. В то же время больные с поражением теменно-височных систем левого полушария обнаруживали заметное снижение продуктивности воспроизведения при введении интерференции. При этом нейродинами-ческие особенности в изменении избирательного воспроизведения следов могли характеризоваться либо снижением продуктивности воспроизведения после выполнения интерферирующей задачи, либо инертным повторением одной из двух запоминаемых групп элементов, либо потерей избирательности при воспроизведении, когда элементы запоминаемых групп смешивались между собой (явление контаминации). Таким образом, свойства установки (возбудимость и прочность), определяющие процесс ее формирования, могут нарушаться избирательно в зависимости от локализации поражения.

Эти факты говорят об относительной независимости свойств возбудимости и прочности друг от друга и о дифференцированном вкладе различных структур мозга в формирование этих свойств и в процесс фиксации установки. Характерно, что описанные изменения свойств возбудимости и прочности прямо коррелируют со структурой мнестических дефектов, возникающих при поражениях тех же самых структур. Как было указано выше, при поражении височно-теменных систем левого полушария материал легко фиксируется в памяти, но хранится непрочно. Больные с поражением правого полушария обнаруживают противоположную картину: материал фиксируется медленно, но хранится в памяти прочно. Сопоставляя эти данные с характером изменения свойств возбудимости и прочности, можно высказать предположение, что последние не только могут избирательно изменяться, но и связаны с различными звеньями (или уровнями) в структуре мнестической функции, опирающимися на работу симметричных структур левого и правого полушарий мозга.

Специального анализа заслуживает и изменение прочности установки в сопоставлении с мнестической функцией в условиях интерферирующей деятельности. Следует подчеркнуть, что интерференция оказывает отрицательное влияние на прочность установки при поражении виеочно-теменных структур только левого полушария мозга. Аналогичным образом механизм отрицательного влияния интерферирующей деятельности проявляется и по отношению к мнестической функции (изменения прочности установки и снижения продуктивности воспрозведения в условиях интерференции при поражении тех же отделов правого полушария не наступает). Тем самым и в отношении такого свойства установки, как прочность, можно сказать, что оно прямо коррелирует с состоянием мнестичееких процессов и определяется теми же нейродинамическими параметрами деятельности мозга, что и процессы произвольного запоминания.

Особого внимания заслуживает и тот факт, что степень снижения прочности установки не зависит от содержания интерферирующей деятельности. В ряде исследований было показано, что при поражении анализаторных зон левого полушария избирательно страдает запоминание материала, специфического для данного анализатора, причем дефекты памяти проявляются при введении гомогенной интерферирующей деятельности (Н. К. Киященко и др., 1975). Исследуя установку, фиксированную в гаптической сфере, можно было ожидать, что тактильно-гностическая интерферирующая задача (идентификация фигурок при тактильном предъявлении) окажет более сильное отрицательное влияние на изменение ее прочности. Однако этого не происходит, и любая интерференция приводит к снижению прочности установки при поражении левого полушария. Эти данные еще раз подтверждают вывод о внемодальной природе формирования и проявления фиксированной установки и о центральном происхождении этого феномена [6].

Связь свойств прочности установки с нейродинамическими параметрами деятельности мозга проявляется еще в одном аспекте анализа. Испытуемые с лабильной (непрочной в условиях интерференции) установкой характеризуются в отношении нарушений памяти быстро возникающей тормозимостью следов интерферирующими воздействиями (запоминание второго ряда элементов приводит к невозможности воспроизведения первого ряда). В случаях с прочной установкой, не подверженной влиянию интерференции, фактор тормозимости следовых процессов проявляется по типу инертности (инертно воспроизводится один из рядов слов) или по типу нарушения избирательного воспроизведения заучиваемого материала (контаминации обеих групп).

Таким образом, выяснилось, что в условиях интерференции прочность установки снижается, если мнестическая функция изменяется на основе патологической тормозимости следов и, наоборот, установка проявляется устойчиво, если в основе нарушения запоминания лежит патологическая инертность или дефекты избирательности извлечения следов, приводящие к контаминации.

У больных с поражением лобных долей мозга [4] иллюзии восприятия в гаптической сфере приобретают косный характер и длительно не угасают. Сравнение этих данных со структурой нарушения памяти у этих же больных, которая отличается патологической инертностью в условиях введения интерферирующей задачи, позволяет видеть как в факте косности установки, так и в структуре нарушений памяти однородное проявление фактора тормозимости.

Таким образом, экспериментальное исследование свойств фиксированной установки в сопоставлении с состоянием мнестической функции и характером ее изменения при локальных поражениях мозга позволило выявить четкую зависимость между такими свойствами установки, как возбудимость и прочность, и структурой мнестического дефекта.

Выводы:

1. Исследование показало, что при различной локализации мозгового поражения такие свойства, как возбудимость и прочность установок, могут нарушаться избирательно, что говорит о дифференцированное™ вклада различных мозговых структур в процесс формирования и актуализации установок.

2. Изменение свойств возбудимости и прочности установок коррелирует с характером нарушения мнестической функции, что дает основание для суждения об их прямой связи со следовыми процессами.

3. Отрицательное влияние интерферирующей деятельности на прочность установки имеет место при локализации патологического процесса только в левом полушарии.

4. Степень влияния интерферирующей деятельности на прочность установки не зависит от содержания этой деятельности. Этот факт дополнительно указывает на то, что фиксированная установка, выработанная в гаптической сфере, выходит за рамки модально-специфической системы.

5. Поскольку психологические установки относятся, по представлениям школы Д. Н. Узнадзе и многих других исследователей, к неосознаваемым психическим феноменам, описанные выше приемы исследования установок могут рассматриваться как методы, пригодные для выявления характерных особенностей бессознательного.

Литература

1. Анохин П. К., Вопросы психологии, 1955, 6, 16-38.

2. Бжалава И. Т., Установка и механизмы мозга, Тб., 1970.

3. Киященко Н. К., Нарушения памяти при локальных поражениях мозга, М., 1973.

4. Лурия А. Р., Бжалава И. Т., Нарушения фиксированной установки при локальных поражениях мозга. Невропатология военного времени, I, M., 1959.

5. Мясищев В. Н., О связи проблем психологии отношения и психологии установки. В сб.: Понятия установки и отношения в медицинской психологии, Тб., 1970.

6. Прангишвили А. С, Исследования по психологии установки, Тб., 1967.

7. Узнадзе Д. Н., Психологические исследования, М., 1966.

8. Хачапуридзе Б. И., Проблемы и закономерности действия фиксированной установки, Тб., 1969.

9. Шерозия А. Е., К проблеме сознания и бессознательного психического, т. I, Тб., 1969, том II, Тб., 1973.

10. Luchins, A. S., Luchins, E. H., Rigidity of Behavior, Oregon, 1959.

11. Milner, В., Teuber, H., Further analysis of the hippocampal amnestic syndrome. Neuropsychologia, 1968, 6, 267-282.

12. Sherif, M., Cantril, H., The psychology of attitudes. Psychol. Rev., 1945, 52.

13. Talland, G. A., Waugh, N.. The Pathology of Memory, N. Y., 1969.