Психология и диалектический материализм (О психологии Анри Валлона) (Р. Заззо)

Анри Валлон - ученый-марксист... Мне хотелось бы показать, что в научных исследованиях Валлона марксизм не есть нечто внешнее, но является тем методом, благодаря которому Валлон смог избежать всякого рода теоретических противоречий и проникнуть в противоречие самих предметов, охватить весь человеческий разум, сознание во всей его сложности.

Рассмотрение творчества Валлона во всей его глубине означало бы одновременно выделение перечня всех основных трудных проблем психологии и предполагаемых путей их научного разрешения в свете идей марксизма. Если мы сразу же обратимся к главным из этих проблем, то их можно сформулировать следующим образом. Как перейти от биологического к психическому? От индивидуального к социальному? Другими словами, если мы используем более традиционные формулировки: каковы отношения между индивидом и обществом, каковы отношения между душой и телом?

Эта последняя формулировка может показаться несколько устаревшей, но ее достоинством является ясное выражение метафизического субстанциолистского подхода, который часто стремятся затушевать более хитроумными формулировками. Конечно, с точки зрения науки не может быть речи о допущении понятия души. Но, до тех пор пока не будет объяснено полностью, как происходит качественное преобразование физиологического в психическое, понятие души сохранится, хотим мы этого или нет. Оно сохранится потому, что мы все обладаем чувством нашего "Я", автономности, духовной реальности, которую нельзя просто свести к нашему телу. Механистический материализм, который сводит психическое, духовное к физиологическим коррелятам, или тот тип позитивизма, который - как у Уотсона - исключает сознание и сохраняет только мышечные движения, по всей вероятности, были полезны в некоторый исторический момент с критической и описательной точек зрения. Однако они оставляют основную проблему психологии, а именно: что представляет собой психическое как новый план реальности, каким образом это дело является личностью, как эти движения становятся сознанием?

Це отрицая духа и сознания в сложной реальности мира, Валлон в то же время не признавал их как реальности в себе, как объяснительный принцип, он пытался понять их происхождение, т. е. исследовал условия их существования. Если для того чтобы понять, что такое психическое, наилучшим методом будет рассмотрение его генеза, тогда исследование психики ребенка, по-видимому, является наилучшим средством ответить на вопросы, которые ставит общая психология. Психология ребенка, по мысли Валлона, позволяет исследовать диалектику человеческого существа. Говоря так, я ни в чем не хочу уменьшить интереса Валлона к детству как к таковому. Как врач и как педагог, он не прекращал своей деятельности по оказанию помощи и лечению больных детей. Как психолог, он всегда считал, что в каждом возрасте каждый ребенок является самобытным, своеобразным существом, с которым следует обращаться почтительно и с любовью. Однако ничто не будет более далеким от чувств и сознания Валлона, если представлять его позицию по отношению к ребенку, исходя из сентиментального подчеркивания детской наивности. С одной стороны, его концепция детства динамична. Признавая у ребенка присущие ему характеристики, он представляет его себе в отношении к тому взрослому, которым этот ребенок когда-либо станет, причем в совершенно определенном обществе. "Ребенок стремится к взрослому, - говорит он, - как стремится система к состоянию равновесия". С другой стороны, детство является не только предметом изучения, целью самой по себе, оно также выступает средством, методом анализа в психологии. Для того, кто умеет наблюдать, изучение развития путем выявления в нем последовательных стадий, противоречий позволяет осуществить самый тонкий, но и самый объективный анализ, потому что в этом процессе нет ничего искусственного. Можно сказать, что все направления современной философии отмечены динамизмом, чувством времени. Но самое знаменитое из них - бергсонизм - показывает, насколько само понятие длительности может превратиться в чистую абстракцию, если освободить его от всякого материального содержания. Хотя Валлон связан со своей эпохой (движением мысли, начало которому было положено эволюционизмом Дарвина), хотя он сам был учеником Бергсона, он ни в коей мере не примкнул к этой мистической философии движения. Не существует чистой, абсолютной длительности, но лишь существа, которые живут во времени, которые рождаются, развиваются как функция свойственного им органического статуса, а также материальных и культурных условий их среды.

Если расположить главные идеи Валлона в логическом порядке, которые в его трудах переплетаются, то в качестве первой следует выделить мысль о том, что ребенок с самого рождения является существом одновременно и биологическим, и социальным. Эта двойная детерминация уничтожает основное противоречие между организмом и социумом. Но как более точно следует понимать эту мысль Валлона? Поведение новорожденного определяется физиологическими причинами, это несомненно. Но в каком смысле можно сказать, что он уже в этот период является социальным существом? Ответ может быть двоякий. Человеческое дитя действительно является социальным существом. "Появление мозговых полей, например речевого поля, предполагает наличие общества, - говорит Валлон, - так же как наличие легких предполагает наличие атмосферы". Таким образом мы видим, что социальное в человеке уже предопределено в органическом. Однако эта предопределенность - хотя она и первична - еще не все. Если бы Валлон ограничивался этим утверждением, можно было бы сказать о его творчестве, что оно лишь совершенствует теории организма, но не выходит за их пределы. Заслуга Валлона в данном случае заключается в привлечении нашего внимания к такому факту, что неспособность, первичная бедность психики ребенка, является негативным, но решающим условием его социализации. "Индивидуум, - говорит он, - является социальным существом не вследствие внешних условий, но вследствие . некоей глубокой внутренней необходимости. Он является им генетически".

Эта простая и новая идея Валлона не всеми была понята правильно. Пиаже, знаменитый женевский психолог, и некоторые советские психологи поразились возможности рассматривать новорожденного как социальное существо и выразили опасения, что Валлон превращает социальное в биологическое. По всей вероятности, эти авторы придавали термину "социальный" другой смысл и были не в состоянии понять диалектические рассуждения Валлона. Не споря о словах, но твердо удерживая свою позицию, Валлон пытается быть более ясным. "Может быть, будет преувеличением сказать, - уступает он, - что ребенок является с этого момента социальным существом". Новорожденный, конечно, не является членом общества, однако он тем не менее является существом, первично и полностью ориентированным в направлении общества. Он требует помощи: чтобы его накормили, переменили неудобное положение, прервали состояние неподвижности - и удовлетворения других подобных основных неотложных потребностей. В результате вся его активность, все его способности направлены на какого-то человека. Таким образом, из этого совершенно банального наблюдения Валлон выводит чрезвычайно важную и на первый взгляд парадоксальную идею. Физическая слабость новорожденного задает человеческому существу с самого рождения некоторые социальные параметры. Его первоначальная слабость является условием превосходства над всеми другими видами животного мира. Такое освещение Валлоном детства человека окончательно удаляет нас от механистического материализма, органицизма. Для органицизма именно организм, взятый изолированно, является началом всех явлений, присущих жизни, и тех, которые присущи обществу. Для Валлона, наоборот, непрерывное взаимодействие живого существа и окружающей его среды объясняет все закономерности этого живого существа. Здесь также следует избегать недоразумений в понимании, которые лежат в основе многочисленных научных споров. Валлон, конечно, не отрицает существование физиологических факторов, которые можно изучать отдельно. И конечно, он: допускает некий план социальных реальностей, которые выходят за рамки индивидуума и во времени, и в. пространстве. Но если речь идет о психологическом: плане, необходимо хорошо понимать, что индивидуум не является сложением биологических и социальных факторов. В одном из своих ответов Пиаже, который обвинял его не в органицизме, а в социологизме, Валлон писал: "Я никогда не мог разделить биологическое и социальное, не потому, что я считаю их сводимыми: одно к другому, но потому, что мне кажется, что в человеке они настолько дополняют друг друга с самого" его рождения, что невозможно рассматривать психическую жизнь вне их взаимных соотношений". Эта диалектика соотношения биологического и социального проявляется еще более четко, когда в возрасте двух или трех месяцев ребенок начинает обращаться к окружащим его людям не только криками, связанными с его материальными потребностями, но и улыбками, которые представляют собой его первые эмоциональные связи со средой, различной мимикой, которая представляет собой язык, появляющийся до настоящего языка. Именно из наблюдений за этим эмоциональным общением с окружающими, и главным образом с матерью, Валлон развил свою теорию эмоций, являющуюся одним из самых существенных аспектов его трудов, одним из удачных достижений его марксистской мысли. В классических теориях, которые изучали эмоции главным образом у взрослых, эмоции рассматривались прежде всего в своих негативных аспектах, как нарушающие двигательную и интеллектуальную активность. Исследуя эмоции в их возникновении у маленького ребенка, Валлон показал, что эмоции обладают положительными функциями большой значимости. Прежде всего эмоции осуществляют тесную связь ребенка с окружающей его средой. "Благодаря своим эмоциям ребенок принадлежит своей среде раньше, чем он начинает принадлежать самому себе". Они являются средством общения, но они представляют собой также систему выражения, сообщения. Парадокс эмоций заключается в том, что они являются одновременно фактором нарушения, беспорядка и первичным условием интеллектуальной жизни. Невозможно было бы прийти к такому открытию, которое я излагаю здесь, значительно обедняя его, если не наблюдать эмоцию при ее возникновении, т. е. у ребенка, и не признавать - как нас учит этому марксистский метод - логику противоречий. Теория эмоций естественно подводит нас к понятию сознания, которое несомненно является пробным камнем всех психологических систем. Известно, что под влиянием бихевиоризма - доктрины, пришедшей к нам из Америки и вдохновленной позитивизмом, понятие сознания в течение долгого времени было исключено из лабораторных исследований по психологии. В те времена, когда это положение преобладало как во Франции, так и в других странах, Валлон отказался от такого игнорирования сознания. "Какова бы ни была необходимость в критической реакции на признание тенденциозной роли, приписываемой сознанию идеализмом в ущерб его познанию как научной реальности, необходимо, однако, признать сознание в качестве реальности среди других. Это та реальность, которая предполагает познающего, рассуждающего, решающего проблемы субъекта и в зависимости от которого этот субъект совершает различные деятельности". Здесь у Валлона мы находим два дополняющих друг друга аспекта положительной и негативной критики. Против идеализма: он отказывает сознанию и интроспекции в их претензии дать нам точную картину, вещей и в еще большей степени картину нашей внутренней жизни. Против позитивизма: он считает, что сознание является реальностью, без которой психология представляет собой лишь сумму слепых констатации. Всем своим творчеством, начиная со статьи под названием "Происхождение характера у ребенка" и до самых последних работ, Валлон стремился показать, каким образом возникает сознание, каковы его материальные условия, в каких противоречиях оно развивалось, с одной стороны, у ребенка, а с другой - в истории цивилизации при различных социальных условиях.

Только что мы говорили о первых эмоциональных проявлениях у ребенка. Это для Валлона первая фаза, которую проходит сознание ребенка. Первым материальным условием для возникновения сознания, по-видимому, является созревание нервной системы. Но в конечном счете оно является результатом непрерывных встреч, эмоциональных, моторных, речевых и интеллектуальных актов между ребенком и его окружением. Именно в непрерывном, непрекращающемся общении с живыми существами и предметами ребенок мало-помалу получает картину самого себя. Тем же путем, благодаря которому из первоначального беспорядка вырисовывается сознание самого себя, образуется и сознание других. Здесь также нет перехода от замкнутой в себе индивидуальности к социализированному существу, но налицо нерасторжимое единение индивидуальности и социальности.

Валлон - марксист во всех поворотах и деталях своей мысли. О том, что представляет собой такая позиция для ученого, Валлон сам говорит так: "Владение диалектическим материализмом позволяет открыть или объяснить различные формы каузальности: аутогенные конфликты, разрешение противоречий, взаимодействие и т. д. Оно необходимо тем более, чем более сложные и переплетающиеся соотношения между самыми разнообразными факторами включает предмет изучения, как например в случае психологии, которая служит соединительным звеном между так называемыми науками о прлроде и науками о человеке". Таким образом, диалектический материализм является рабочим методом, а не совокупностью догм.

Диалектический материализм не является словесной диалектикой, жонглированием словами и терминами, но активным открытием диалектики вещей, предметов. Наконец, марксизм - это здравый смысл, но здравый смысл нового человека, человека будущего, здравый смысл, который нам еще малознаком. Валлон обладает этим здравым смыслом. Вот почему его творчество одновременно так смущает и волнует, но и в то же время оно поразительно ясно, когда нам, наконец, удается его понять.