Заключение: "искусственный интеллект" в 1975 году

Мы рассмотрели некоторые психологические особенности интеллектуальной деятельности человека, различные методы ее изучения. Вернемся теперь к обсуждению вопросов, связанных с взаимоотношением психологии и "искусственного интеллекта".

В сентябре 1975 года в Тбилиси состоялась очередная четвертая международная конференция по "искусственному интеллекту". Материалы конференции [199а] дают основание для оценки современного состояния работ по "искусственному интеллекту" и их отношения к психологии. Программа конференции кроме пленарных заседаний включала следующие секции: "математические и теоретические аспекты "искусственного интеллекта", "представление задач и знаний", "планирование и решение задач", "обучение, отладка и автоматическое программирование", "методы поиска", "понимание естественного языка", "понимание речи", "математическое обеспечение для искусственного интеллекта", "обработка визуальной информации", "роботы и методы повышения производительности", "психологические аспекты "искусственного интеллекта". Уже этот перечень дает некоторое представление о круге проблем, относимых к "искусственному интеллекту". Естественно, что содержание последней секции представляет для нас особый интерес.

Программный комитет включил в эту секцию 12 докладов. Перечислим и кратко прокомментируем их, поскольку самый выбор докладов дает основание судить о том, как собственно понимаются психологические аспекты "искусственного интеллекта".

1. Уровни принятия решения и некоторые проблемы "искусственного интеллекта".

2. Моделирование интеллектуальной деятельности программиста.

3. Конструктивный зрительный образ и восприятие.

4. Структура проблемы и поведение при решении проблемы.

5. Семантический язык и проблема моделирования в мышлении человека.

6. Моделирование функций композитора и музыковеда на ЭВМ.

7. Аффект как мотивация познавательных и волевых процессов.

8. Организация словаря смыслов.

9. "Искусственный интеллект" и эстетика.

10. Экспериментальное исследование процесса принятия решения человеком и его моделирование с помощью метода ситуационного управления (на примере шахматного эндшпиля).

11. Нейронные механизмы определения направления на источник звука.

12. Философско-психологические проблемы "искусственного интеллекта".

Первая особенность программы секции заключается в том, что в нее были включены доклады, лишенные собственно психологического содержания. Так, Д. Фредериксену, автору восьмого доклада, был задан вопрос: "Использовали ли Вы какие-либо психологические методы в своем исследовании?" Ответ был кратким: "Нет". В докладе описывалась лексическая структура, в которой "смыслы" представлены наравне со "словами" и "фразами" отдельными единицами данных. "Смыслы" связывают с отношением между словами (размытые множества эквивалентности). Термин "смысл" используется здесь в его лингвистическом, а не психологическом содержании [107].

Вторая особенность анализируемой программы состоит в чрезвычайно расширительном толковании значения понятия "психологические аспекты". Об этом свидетельствует, в частности, одиннадцатый доклад, в котором предлагалась модель нейронных структур слуховой системы, определяющая направление на источник звуковых сигналов, имеющих выраженный фронт. При таком толковании практически любое исследование по физиологии и психологии могло претендовать на включение в программу.

Третья особенность программы заключалась в том, что во многих докладах обсуждалась проблема "моделирования" интеллектуальной деятельности. Остановимся в этой связи на докладе Р. Брукса (США), в котором рассматривалось моделирование интеллектуальной деятельности программиста. Автор выделяет в деятельности три процесса: "понимание", "планирование" и "кодирование". Такие важнейшие механизмы деятельности, как целеобразование, мотивационно-эмоциональная регуляция автор не рассматривает. Однако это не мешает ему утверждать, что моделируется именно деятельность программиста. Этот доклад характерен для современных работ по моделированию: сначала абстрагируются от ряда важнейших характеристик деятельности, которые не поддаются моделированию, а затем интерпретируют предлагаемые схемы как модель именно деятельности.

В докладе У. Фота специально рассматривалась природа аффективных процессов и возможности их моделирования в виде машинных программ. Утверждается возможность выражения аффективных процессов в "числовых структурах". Аналогичное мнение высказывалось и во время дискуссий. В качестве аргументов в пользу адекватности программной репрезентации эмоциональных процессов формулировались следующие положения.

1. В каждой эмоции человека есть познавательный компонент, поэтому правомерно представлять их как познавательные процессы.

2. Эмоции связаны с оценкой, поэтому возможно рассмотрение оценок, использованных программой как эквивалента эмоций.

Сторонники этой позиции отвлекаются от того момента, что не только в эмоциональных процессах есть познавательное содержание, но и в познавательные процессы, как правило, включены эмоции. Они игнорируют различия между вербально-логическими и собственно эмоциональными оценками, что нам представляется совершенно неправомерным.

Необходимо отметить также некоторые особенности программы конференции в целом. Лекция Ч. Ригера (США), которой открылась научная часть конференции, называлась "Вычислительные машины и мышление". По существу в ней затрагивались лишь логико-лингвистические аспекты анализа мышления. Таким образом, недифференцируемость различных аспектов анализа мышления характерна для современных работ по "искусственному интеллекту".

На конференции были доложены исследования, которые свидетельствуют о том, что происходит развитие и дальнейшее усложнение методов и приемов программирования. В качестве примера можно привести доклад В. Л. Арлазарова, М. М. Донского и Г. М. Адельсона-Вельского "Программирование шахматной игры". В этом смысле можно говорить о том, что "искусственный интеллект", понимаемый как теория программирования, не исчерпал возможностей своего развития. Вместе с тем выявились две линии такого развития: одни авторы выступают против "моделирования" человеческих способов деятельности, а другие считают наиболее перспективным путем воссоздание в работе машины именно тех интеллектуальных процессов, которые характерны для человека.

В этой связи принципиальное значение имеет вопрос о том, в какой мере справедливым остается выдвинутое нами ранее положение: "стратегическая цель - приблизиться к человеческому интеллекту - ставится в условия игнорирования или ограниченного использования данных психологической науки о человеческом интеллекте", в частности данных, описанных в этой книге.

Основное внимание на конференции уделялось понятийной структуре человеческого мышления. Было использовано специальное выражение "искусственный концептуальный интеллект", для которого "все основные информационные процессы описываются по особой процедуре при помощи системы свойств, признаков, образующих понятие объекта рассмотрения ("концепт-объекта") и фиксируемых в особой матричной форме с бинаризованными элементами" [199а, вып. 1, стр. 207]. Между тем, как уже отмечалось, строго формализованные обобщения, да еще фиксируемые в матричной форме, не исчерпывают всех видов обобщения. Достаточно указать на психологически значимое различие между научными и житейскими понятиями, хорошо описанное в работах Л. С. Выготского [39]. Это различие не учитывает теория "концептуального интеллекта". Аналогично обстоит дело с направлением, получившим название "ситуационное управление". Так, например, применительно к моделированию шахматного эндшпиля разрабатывается "семиотическая система, представляющая собой совокупность следующих трех основных множеств: X - множество базовых понятий, Р - множество базовых отношений, ХР - множество правил образования производных понятий и отношений. К базовым понятиям относится множество единиц естественного языка..." [199а, вып. 10, стр. 19]. При таком подходе не учитываются другие, внеязыко-вые формы репрезентации ситуации (чувственные образы, смыслы). Совершенно аналогично обстоит дело с проектом "гирома-та" [199а, вып. 1, стр. 164] и проектом использования семантических сетей и алгоритмов.

Анализ перечисленных проектов дает основание подтвердить сделанные ранее выводы о том, что в работах по "искусственному интеллекту" происходит в лучшем случае лишь ограниченное использование данных психологической науки и что совершенствование "искусственного интеллекта" может не сопровождаться сколько-нибудь существенным приближением к психологической структуре человеческого интеллекта. Самая возможность такого приближения еще никем не доказана.