Педагоги - помощники врачей

Куда следует обратиться, если у школьников обнаружились психические отклонения? Педагог должен рекомендовать родителям обратиться с ребенком к детскому или подростковому психиатру по месту жительства или в районном (городском) психиатрическом диспансере.

Все психиатрические учреждения условно делятся на два основных вида: стационары и внебольничные учреждения (в первую очередь психиатрические диспансеры). В больницы госпитализируются очень немногие школьники: это в основном тяжелобольные или пациенты, которых в силу разных причин не удается лечить дома (например, у школьника легкие тики, врач назначил ему лечение, а лечение не проводится, так как отец пациента - пьяница и семье не на что купить лекарства).

Следует подчеркнуть, что очень многим пациентам психиатрические диспансеры выдают лекарства бесплатно, а в психиатрических стационарах все больные обеспечиваются лекарствами бесплатно.

Если раньше психиатрические больницы служили одной цели - изоляции душевнобольных от общества, а возможности лечебного воздействия на таких пациентов были весьма ограничены, то с 50-х годов XX века функции психиатрических лечебниц постепенно изменились. Психиатрическая помощь стала очень дифференцированной, возникли психиатрические больницы разного профиля: одни служат целям изоляции душевнобольных с использованием их остаточной трудоспособности, в других в основном занимаются лечением душевнобольных, и число полностью или почти полностью излеченных в этих больницах иногда превышает 70-80 %. Третьи стационары специализируются по оказанию помощи пограничным больным; в свою очередь эти стационары делятся на психиатрические больницы (с психотерапевтическим уклоном) и психоневрологические санатории. Конечно, такие учреждения ни внешне, ни по существу не напоминают прежние больницы.

В каждой психиатрической больнице широкого профиля имеется много разных отделений. В одних отделениях находятся мальчики, в других - девочки, в одних - дети, страдающие неврозами, в других - эпилепсией, в третьих - так называемые беспокойные больные и т. д. Иными словами, современная психиатрическая больница - большое и сложное учреждение, составные части которой строго профилированы и мало похожи друг на друга. В большинстве психиатрических больниц есть отделения для беспокойных больных. Однако не следует думать, что в этих отделениях действительно так уж беспокойно. На самом деле в большинстве из них не намного беспокойнее, чем в остальных отделениях психиатрической больницы или в обычной соматической лечебнице. Ведь благодаря назначению соответствующих препаратов и новым методам лечения атмосфера психиатрических лечебниц за последние 25-30 лет сильно изменилась.

Возникла также стройная система внебольничной психиатрической помощи, включающая в себя в первую очередь психоневрологические диспансеры и психиатрические кабинеты в районных поликлиниках общего типа. Именно в этих учреждениях и наблюдается основная масса пациентов. Если же возникает необходимость в консультации у специалиста более высокого класса, то школьника направляют в районный или межрайонный психоневрологический диспансер либо в научно-исследовательское учреждение, где устанавливается диагноз, назначается лечение, либо пациент направляется на стационарное лечение. После выписки из стационара больной какое-то время должен наблюдаться детским или подростковым психиатром по месту жительства для предотвращения рецидивов. Всякое стационирование проводится лишь через психиатрический диспансер.

Многим людям приходится обращаться в психиатрические учреждения, чтобы получить справку о том, состоят ли они на учете у психиатра или нет. Как сформулирован вопрос - так и дан ответ. Некоторые, придя к психиатру, сразу требуют, чтобы им выдали справку, что они психически здоровы, забыв, что все заключения психиатров идут только в ответ на соответствующий запрос.

Выдающийся югославский сатирик Бронислав Нушнч в своей шуточной "Автобиографии" приводит такую историю: "В Белграде хорошо известен Драголюб Аврамович Бертольд - человек, которого одни власти сажают в сумасшедший дом, а другие - выпускают из сумасшедшего дома. Поскольку власти менялись, очень часто и Бертольду приходилось то отправляться в сумасшедший дом, ю выходить оттуда; ему это, наконец, надоело, он явился к властям и потребовал официального свидетельства о том, что он не является сумасшедшим. С тех пор как Бертольд получил такое свидетельство, он бьет себя в грудь и твердит, что он единственный человек в Сербии, который официально признан не сумасшедшим.

Такие курьезные истории, конечно, возможны лишь в юмористических книгах; в реальной жизни все сложнее, однако и тут следует быть всегда очень осторожным в отношении психиатрических документов.

Во многих детских психиатрических больницах и санаториях имеются общеобразовательные школы: таким образом, дети не отстают от школы, даже находясь в больнице длительное время.

Если пациенту исполнилось 15 лет, то его "передают" подростковому психиатру. Тут не нужно думать, что все, кто были на учете у детского врача, автоматически становятся пациентами подросткового, а затем и взрослого психиатра. Нет большего заблуждения, чем думать таким образом. Подавляющее большинство тех, кто лечились у детского врача, к 15 годам давно уже выздоровели или не нуждаются в дальнейшем лечении, поэтому их амбулаторные карточки складываются в архив, а через некоторое время чаще всего уничтожаются.

У детского психиатра лечатся тысячи школьников, подростковому же передаются лишь единицы, но что это за единицы? Это прежде всего больные шизофренией, эпилепсией, олигофренией.

Может ли случиться, что школьнику поставили неправильный диагноз или когда-то поставили верный диагноз, но потом он выздоровел, хотя и продолжает оставаться на учете у психиатра? Все в жизни бывает и такие случаи тоже. Для коррекции таких случаев предусмотрена процедура снятия устаревшего или неверного диагноза; чаще всего это делается амбулаторно. Бывает и так: родители больного убеждены, что он здоров, требуют снять с него тот или иной диагноз. Собирается комиссия, которая решает вопрос, и если родители заблуждаются, то диагноз сохраняется.

Почти всегда в психиатрических учреждениях требуют, чтобы школьник принес характеристику, подписанную классным руководителем. Получить объективные сведения от школы, очень важно для детского или подросткового психиатра, так как это поможет ему лучше узнать своего пациента, подскажет оптимальные пути установления контакта с ним и лечения. Иными словами, трудно переоценить значение педагогической характеристики. Однако нередко педагоги пишут эти характеристики очень скупо или даже необъективно. В одних случаях, просто перечисляют какие-то формальные признаки, за которыми совершенно не стоит личность школьника: участвует в общественной работе, следит за чистотой в классе, учится посредственно... В других случаях педагоги так сгущают краски и до такой степени выступают в качестве судьи, или прокурора, что с подобной характеристикой следует идти не к врачу, а сразу же в тюрьму для несовершеннолетних преступников.

Характеристика должна быть полной, подробной, объективной, освещающей все стороны характера и поведения школьника. Одновременно она должна быть и психологической: кто, помимо учителя и родителей, знает школьника так же хорошо? Поэтому педагог обязан раскрыть характер ребенка, его манеры, поведения, увлечения, отношения с окружающими, систему ценностей. Педагог должен помочь врачу понять душу пациента, а не увести врача по ложному следу.

Есть категория пациентов, которые вызывают, как правило, антипатию: это прежде всего школьники с психопатическими или психопатоподобными свойствами. Чаще всего, когда педагог пишет характеристику на таких детей, он испытывает раздражение и даже злость, поэтому нередко теряет объективность и чувство меры. Тут очень важно сохранить холодный рассудок и не поддаваться эмоциям. Если педагогу трудно быть точным в анализе состояния своего подопечного, лучше просто приводить примеры поступков школьника, впрочем, это лучше и во всех случаях при составлении характеристики.

Но педагог должен не только констатировать то, что имеется в поведении и характере школьника. Он должен по мере возможности подсказывать врачу, от чего в первую очередь следует избавить ученика, в каком направлении должны идти лечебные мероприятия. Например, нужно ли вначале уменьшить несдержанность, горячность школьника, а потом уже заниматься его воспитанием, следует ли прежде всего изъять его из ненормальной семейной обстановки, требует ли такой пациент крепкого нагоняя или, наоборот, ласкового и ободряющего слова.

Врач в первую очередь видит в ребенке пациента: он быстро улавливает патологические компоненты его психики, а на "нормальные" компоненты часто не обращает должного внимания. Вот тут-то педагог и должен помочь медику, подробно описав всю совокупность личностных свойств школьника. От этого во многом зависит своевременная и верная диагностика, а следовательно и лечение.

Педагоги должны относиться к семьям, в которых есть душевнобольные дети, тем более деликатно и щадяще, так как не менее половины этих семей распадаются из-за болезни ребенка. Отцы многих таких детей уходят из семьи или становятся горькими пьяницами, объясняя свое поведение тем, что они якобы не в силах смотреть на своего ненормального сына или дочь. Таким образом, все тяготы по воспитанию душевнобольных детей чаще всего ложатся на матерей, которым и без того нелегко. Вот они-то и нуждаются в помощи в первую очередь: порой ребенку уже трудно помочь, но приходится лечить его родителей, заболевших вследствие постоянного пребывания с психически нездоровым сыном или дочерью.

Не менее драматична судьба здоровых детей, брат или сестра которых душевнобольны. Жить в постоянном соседстве с психически неполноценным человеком - большое несчастье. Знать, что это твой брат или твоя сестра, - еще большее горе. Осознание, что и у тебя могут родиться такие же нездоровые дети (ведь во многих научных книгах утверждается, будто шизофрения и многие другие болезни являются сугубо наследственными), - самое большое страдание. Тут роль педагога в помощи таким семьям и здоровым детям в них велика. Она не исчерпывается лишь участием, жалостью, большим надзором над учениками из такой семьи, а включает в себя еще и разъяснение положения, сложившегося в семье. И тут нам придется коснуться одной старой проблемы.

С тех пор как стали создаваться дома инвалидов для подобных детей, врачи неустанно сталкиваются с одной л той же драматической ситуацией. Ребенок тяжело болен, многие специалисты считают, что болен безнадежно, что в ближайшие десятилетия никаких надежд на значительное улучшение состояния не существует. Да и сами родители это понимают не хуже медиков. Казалось бы, такого пациента следует поместить в дом-интернат для детей с тяжелыми хроническими расстройствами психической сферы. Подобных интернатов с годами становится все больше, обстановка в них хорошая, государство отпускает много средств на содержание пациентов, в интернатах таких детей в меру их способностей обучают, по возможности возвращают на некоторое время к родителям. Нередко в интернате больные получают элементарную профессию. Однако, даже прекрасно осознавая все это, родители не торопятся поместить слабоумного сына или дочь в такое учреждение. Не только потому, что еще надеются на исцеление - нет, надежды, допустим, давно уже утрачены, - а просто потому, что "жалко". Так в этой жалости идут годы. Родители вкладывают в ребенка всю свою душу, все средствa, возят его по всевозможным курортам, знахарям, добиваются помещения в самые авторитетные клиники. Постепенно родители изматываются, силы их на исходе, им самим впору лечиться у психиатра. Нередко все это я кончается помещением родителей в психиатрическую лечебницу. И тогда вместо одного инвалида в семье их становится двое и даже трое.

Материнская привязанность к ребенку обычно очень сильна. Но ведь помимо этого начала, существует еще и социальное, разумное начало, помогающее верно оценить драматизм положения и принять рациональные меры. Если ребенок будет помещен в интернат, он всегда будет ухожен и присмотрен и предотвратит инвалидизацию всей семьи. К тому же в таких семьях мать уже не работает, а только присматривает за ребенком. Поэтому и материальное положение семьи тоже оставляет желать лучшего. И все из-за того, что "жалко". А себя и других своих детей губить не жалко? А обречь себя на одиночество, а других своих детей - на неполную семью (так как отцы обычно уходят из таких семей) не жалко? Во имя чего нужно обрекать себя на такие лишения? Не лучше ли родить еще одного ребенка, предварительно обследовавшись у генетиков? Многие-многие вопросы встают перед каждым, кто сталкивается со всеми этими драматическими ситуациями. Путеводной нитью тут должны быть не только профессиональные знания врачей, но и здравый смысл и совесть окружающих. Лишь та нить Ариадны может вывести ситуацию из тупика, которая основана на учете интересов не только больных, но и здоровых, которым жить да жить, но которые обречены пребывать долгие годы в тяжелейшей психотравмирующей ситуации из-за постоянного общения с душевнобольным инвалидом. А последствия этого контакта с тяжело психически больным человеком могут быть самые печальные.

Нам доводилось сталкиваться с множеством школьников, ставших невротиками из-за тяжелого психологического климата в семье, обусловленного хроническим психическим расстройством у их брата или сестры. Снижение успеваемости, трудности поведения - это и многое другое возникает в результате вышеуказанного комплекса причин, причем, где причина, а где следствие - порой уже невозможно определить.

Педагог массовой школы обязан все это учитывать и в каждом конкретном случае должен дать семье разумный совет: или здорового ребенка перевести в интернат, или больного отправить в интернат для хронически больных детей, либо на время госпитализировать его в психоневрологический санаторий или больницу. Можно на время отдать здорового или больного ребенка к бабушке или к другим родственникам. Решений тут много, и из них следует подобрать оптимальное. И без помощи педагогов здесь не обойтись.

Что должен делать педагог, если у него в классе окажется больной (или переболевший) ребенок?

Во-первых, педагог должен вызвать родителей ребенка и поинтересоваться (конечно, очень деликатно и ненавязчиво), не замечали ли они у их дочери или сына каких-либо чрезмерных реакций, повышенной раздражительности и других явлений, о которых рассказывается в этой книге. Во-вторых, если родители заявят, что ребенок наблюдается у врача, то выяснить, получает ли он соответствующие лекарства. Если получает, то учитель должен в дальнейшем проследить, принимает ли ребенок эти лекарства, находясь в школе (если, разумеется, назначен прием лекарств именно на то время, когда он пребывает в школе). В-третьих, если выяснится, что многие особенности поведения ребенка вызваны неверным поведением родителей, педагог должен поговорить с родителями, указать им на их поведение и вместе с ними обязан как-то разрешить конфликтную ситуацию. Педагог никогда не должен подменять медика, но быть его верным и постоянным союзником обязан. В-четвертых, если педагог обнаружит, что он сам либо его коллеги как-то виновны в нарушении психологического комформа школьников, он должен изменить свое поведение, улучшить отношения с учащимися, восстановить к себе доверие. Педагог должен уметь "держать язык за зубами" - он ведь располагает очень большой информацией о психически больном ребенке, доверенной ему родителями и медиками. Если учитель будет спекулировать ею, использовать ее во вред школьнику и его родителям, то он быстро потеряет всякий авторитет. Педагог ни в коем случае не должен рассказывать школьникам о душевных болезнях одноклассников, он должен щадить больных, а не клеймить их. Он обязан быть в высшей степени деликатным и осторожным: ведь у многих душевнобольных (в том числе и у перенесших душевную болезнь) имеется повышенная чувствительность, ранимость, подозрительность, они болезненно опасаются, что окружающие узнают об их страдании и будут их высмеивать. Тут тем более необходима душевная тонкость педагога, его такт, гибкость, предусмотрительность, чуткость. Педагог, конечно, должен быть добрым, но не добреньким: когда необходимо, он обязан быть требовательным и даже жестким. Дети требуют постоянного воспитания, душевнонездоровые - тем более, а одна доброта тут всего не решает. Однако требовательность - это не хамство, не жестокость, не злопамятность, не садизм.

Если эти общие принципы будут выполняться (не говоря о тех частных требованиях, которые упоминались при рассмотрении тех или иных расстройств), то можно быть уверенным, что коэффициент полезного действия детского и подросткового психиатра резко возрастет, а это пойдет лишь на пользу больным. О чем же еще может мечтать врач? И педагог тоже?

Книги М. И. Буянова, ознакомившись с которыми читатель может расширить свои представления о проблемах, поднятых в этой книге

Ребенку нужна родительская любовь. - М., 1984.

Недержание мочи и кала. - М., 1985.

Рассказы о нервных детях. - Алма-Ата, 1986.

Необычные характеры. - Тбилиси, 1987 (на груз, яз.),

Ребенка направили к психиатру. - Ташкент, 1989 (на узб. яз.).

Преждевременный человек. - М., 1989.

В кабинете детского психиатра. - Киев, 1990.

Основы психотерапии детей и подростков. - Киев, 1990.

Тайны детской психотерапии. - М., 1990.

Лики великих: Гений или безумец? - М., 1992.

Страсти и судьбы. - М., 1990.

Приключения древней загадки (истерия, история, суеверия). - М., 1991.

Профессия - психиатр. - М., 1991.

Дюма, гипноз, спиритизм. - М., 1991.

Отврати от себя беду! - М., 1992.

Смятение душ. - М., 1992.

От издательства От автора ...