Глава V. Обсуждение

Проведенное исследование убеждает в том, что нейропсихологический подход к изучению эмоционально-личностной сферы весьма, - продуктивен.

Полученные результаты пока, естественно, не могут дать ответ на все поставленные вопросы, и нейропсихология эмоций - как законченная дисциплина - и после этой работы все еще дело будущего. Тем не менее полученные экспериментальные данные могут служить основанием для некоторых заключений, важных с точки зрения проблемы "Мозг и эмоции".

В работе мы попытались реализовать нейропсихологический подход к изучению эмоционально-личностной патологии с позиций нейропсихологической теории, разработанной в трудах Л. С. Выготского, А. Р. Лурия и их учеников. Этот подход предполагает распространение основных принципов теории системной динамической локализации высших психических функций на эмоционально-личностную сферу и прежде всего - рассмотрение эмоций как особых функциональных систем, обладающих рядом специфических особенностей по сравнению с функциональными системами, обеспечивающими когнитивные процессы.

Как уже говорилось выше, изучение эмоций представляет собой сложную методическую задачу. Ее сложность возрастает еще и в связи с тем, что необходимо исследовать эмоционально-личностную сферу не только у здоровых испытуемых, но и у неврологических больных. Экспериментальная работа с больными, как известно, требует модификации методических приемов, их соответствия возможностям больных. Поэтому важнейшей предпосылкой успешности исследования была разработка методик, адекватных как замыслу, так и объектам исследования.

Нарушения эмоционально-личностной сферы у больных с локальными поражениями мозга - как в основном, так и в дополнительном исследовании - изучалось с помощью познавательных процессов. Принцип "единства аффекта и интеллекта" (Л. С. Выготский) предполагает, что изменение аффекта (эмоциональной сферы) не может не влиять на интеллект (когнитивную сферу), то есть не может не отражаться (не проецироваться) в особенностях когнитивных процессов.

Как известно, в общей экспериментальной психологии накоплено большое количество фактов, свидетельствующих о влиянии эмоций на когнитивную сферу, о проявлении эмоций в познавательных процессах, о плодотворности изучения эмоций через память, восприятие, интеллектуальные процессы. Однако экспериментальное изучение эмоций через познавательные процессы проводилось в основном на здоровых испытуемых и, как правило, на модели лишь одного какого-нибудь познавательного процесса (чаще мнестического).

Для реализации этого подхода в клинике локальных поражений мозга прежде всего надо было решить методическую задачу, т. е. разработать ряд приемов, пригодных для изучения нарушений эмоций, в условиях клиники. В настоящем исследовании был апробирован ряд методов оценки эмоциональной сферы, позволяющих анализировать нарушения эмоций по знаку, интенсивности и самооценке через различные познавательные процессы (память, восприятие, ассоциативное мышление) у больных с локальными поражениями головного мозга (основное исследование). При построении методики исследования эмоциональных нарушений через познавательные процессы мы опирались на тот опыт, который был уже накоплен при изучении познавательных процессов в нейропсихологии. Были использованы элементарные познавательные процессы (запоминание и воспроизведение слов, выполнение простых ассоциативных тестов, восприятие картинок с изображением людей в разных эмоциональных состояниях), доступные для людей различного возраста и образования.

Предложенные методики в основном исследовании были направлены на реализацию следующих задач: а) на выявление влияния эмоций ("эмоционального фактора") на познавательные процессы (память, ассоциативное мышление); б) на выявление влияния знака и интенсивности эмоций на познавательные процессы (память и восприятие); в) на выявление способности к самооценке своего эмоционального состояния по знаку и интенсивности через познавательные процессы (восприятие); г) на изучение взаимосвязи между проявлением эмоциональных состояний в различных познавательных процессах и особенностями самооценки. Основная задача при создании методов состояла в разработке приемов, пригодных для изучения эмоциональной сферы и ее нарушений у больных с локальными поражениями головного мозга. При их создании мы руководствовались рядом принципов (см. главу II), которые касались стимульного материала, способов его отбора, характера верификации методики, особенностей ее использования в клинике локальных поражений мозга.

Как уже говорилось выше, методика включала восемь специальных заданий, с помощью которых были исследованы 100 здоровых испытуемых различного возраста и образования и 124 больных с локальными поражениями головного мозга.

Оценивая главный итог настоящего исследования с методической точки зрения, можно сказать, что оно показало пригодность данной батареи методик для изучения эмоциональной, сферы и ее патологии при локальных поражениях мозга.

Анализируя результаты настоящего исследования, можно, выделить две группы фактов.

Первая группа фактов имеет отношение к норме, к определению характеристик эмоциональной сферы у здоровых испытуемых. К этой группе фактов относятся прежде всего данные (полученные в основном исследовании), показывающие четкое отражение в познавательных процессах эмоционального состояния испытуемых. Это влияние можно видеть и в мнестических, и в гностических, и в интеллектуальных процессах. При этом был обнаружен и факт влияния самого "эмоционального фактора" на все познавательные процессы и - более дифференцированно - влияние знака эмоций, положительного или отрицательного.

Влияние эмоций как таковых на память и ассоциативное мышление в мнестических процессах проявилось в том, что эффективность воспроизведения "эмоциональных" слов в целом по группе статистически значимо была выше воспроизведения "нейтральных". Факт преимущественного воспроизведения "эмоциональных" слов перед "нейтральными" согласуется с литературными данными.

Настоящее исследование подтвердило преимущественную устойчивость "эмоциональных" слов к тормозящему влиянию про- и ретроактивной интерференции (М. Кагр, G. Dershowitz, 1976; и др.).

Влияние эмоций на ассоциативное мышление проявилось в том, что у здоровых испытуемых в ответах на "эмоциональные" слова изменялась скорость ассоциативного процесса и его продуктивность, а именно - увеличивалось количество быстрых и медленных ассоциативных ответов, а также увеличивалось количество ответов с минимальным и максимальным числом ассоциатов, т. е. возрастал разброс ответов по времени и семантическим характеристикам. На "нейтральные" слова преобладали ответы со средним временем ассоциативной реакции и со "средним" числом ассоциатов. Эти результаты согласуются с данными Дж. Брунера и Л. Постмена (J. Bruner, L. Postman, 1947), которые обнаружили два типа ассоциативных ре-акций (быстрых и медленных) на эмоционально значимые слова.

Как уже говорилось выше, был установлен не только факт влияния на познавательные процессы эмоций как таковых, но и их знака и интенсивности. Влияние знака и интенсивности в мнестических процессах проявилось в индивидуальных предпочтениях воспроизведения слов положительного или отрицательного знака. Данные свидетельствуют о существовании широкого разброса индивидуальных различий предпочтения запоминания слов определенного знака, что согласуется с другими исследованиями (J. Bruner, L. Postman, 1947; R. Durga- nand, R. Naidu, 1977; и др.) и, по-видимому, связано с эмоциональным состоянием и индивидуально-личностными свойствами испытуемых (М. Maltin, P. Derby, 1978; М. Natale, М. Hantas, 1982; J. Teasdale, М. Russel, 1983; W. Nasby, R. Yando, 1982; и др.). Однако вопрос о специфике эмоционального состояния здоровых испытуемых и индивидуальных различиях в эмоциональном реагировании нуждается в специальном исследовании.

Полученные нами результаты свидетельствуют об отсутствии единого феномена предпочтения запоминания положительных или отрицательных слов в целом по группе, что согласуется с данными И. Балкина (Е. Ваlкеn, 1933; и др.).

При решении гностической задачи (ранжирования и интерпретации положительных и отрицательных эмоциональных состояний разной интенсивности, которые были изображены на картинках) проявление знака и интенсивности эмоций имело следующую закономерность: подавляющее большинство здоровых испытуемых (83%) оценивали эмоции, изображенные на картинке, одинаково, однако 17% давали более разнообразные оценки эмоциональных состояний, причем только в среднем диапазоне интенсивностей эмоций. Если принять оценки 83% испытуемых за правильные, а 17% - за ошибочные, то можно сказать, что все здоровые испытуемые безошибочно ранжировали и интерпретировали картинки с изображением максимально интенсивных эмоций - радости, удовольствия, гнева, страдания и ошибались лишь в эмоциях средней интенсивности - удивления, спокойствия, тревоги, страха; причем одна часть испытуемых ранжировала и интерпретировала картинки с изображением эмоций, которые большинство здоровых испытуемых оценивали как отрицательные, положительным образом, а другая, наоборот, признанные большинством испытуемых положительные эмоции трактовала как отрицательные.

Важным результатом исследования влияния эмоций на познавательные процессы в норме явилось и то, что знак и интенсивность эмоций проявлялись не только в памяти, восприятии, но и в самооценке своего эмоционального состояния, изучаемой через идентификацию своего эмоционального состояния с одним из изображенных на картинке. Закономерность проявления знака и интенсивности эмоций в самооценке такова, что подавляющее большинство здоровых испытуемых (82%) в качестве тождественных своему эмоциональному состоянию предпочитали эмоции средней интенсивности, причем чаще - положительные по знаку. Однако 18% испытуемых предпочитали интенсивные положительные или отрицательные эмоции как соответствующие их эмоциональному состоянию. Следует отметить, что среди этих 18% испытуемых большинство обосновывали свой выбор тем, что это состояние они испытывали только в данный момент (и объясняли причину).

Новым и интересным фактом явилось то, что закономерность идентификации своего эмоционального состояния с одним из изображенных на картинке в целом соответствует той, которая была обнаружена и при изучении самооценки своих психических качеств методом Дембо - Рубинштейн (С. Я. Рубинштейн, 1970) - это все та же оценка себя "чуть выше середины".

Важным результатом исследования было и то, что, как показали опыты, влияние знака и интенсивности проявляется взаимосвязанно в ряде познавательных процессов (памяти, восприятии, самооценке), о чем свидетельствует корреляционная зависимость между предпочтением воспроизведения слов определенного знака, ошибками в ранжировании и интерпретации эмоций того же знака и выбором эмоций максимальной интенсивности соответствующего знака в качестве тождественной своему эмоциональному состоянию. На взаимосвязь проявления эмоционально-личностных факторов во всех познавательных процессах указывали Л. Постмен и Б. Шнайдер (L. Postman, В. Schnider, 1951; и др.).

При наличии этой взаимосвязи оказалось, однако, что различные познавательные процессы испытывают на себе влияние эмоций в разной степени. Экспериментальный материал свидетельствует о различном проявлении знака и интенсивности эмоций в мнестических и перцептивных процессах. Согласно полученным данным, мнестические процессы испытывают большее влияние знака и интенсивности эмоций, чем перцептивные. Этот факт известен из литературы. Так, Л. Постмен с соавтором (1951) специально исследовали влияние фактора, частотности употребления слов в речи и эмоционально-личностных факторов на их восприятие и запоминание. Тахистоскопически предъявлялись слова различной эмоциональной значимости и различной частоты употребления в речи. Испытуемый должен был правильно назвать слова вслух, затем ему предлагалось записать все стимульные слова на бумаге. Оказалось, что если при узнавании слов частотность употребления их в речи играет существенную роль (правильное узнавание высокочастотных слов значимо выше низкочастотных), то при воспроизведении фактор частотности не дает значимого эффекта. Авторы делают вывод о том, что эмоционально-личностные особенности в мнестических процессах проявляются сильнее, чем в восприятии, что объясняется большей "прооективностью" мнестических процессов по сравнению с перцептивными. Аналогичные факты наблюдались и в нашем исследовании.

В целом исследование показало, что у здоровых испытуемых влияние знака и интенсивности эмоций на познавательные процессы имеет две особенности. Первая связана с достаточно широким разбросом индивидуальных различий эмоционального реагирования, проявляющимся во всех познавательных процессах. Наличие этого разброса требует специального изучения и прежде всего сопоставления результатов по оценке влияния эмоций на познавательные процессы и личностных характеристик испытуемых (тревожности и др.), что, однако, не входило в задачу нашего исследования, главной целью которого было дифференцирование нормы и больных. Вторая особенность связана с самими познавательными процессами, через которые проявляются эмоциональные состояния испытуемых, их способности отражать те или иные эмоциональные особенности. Можно думать, что при существовании общего влияния "эмоционального фактора" на все познавательные процессы существуют и частные закономерности, в силу которых различные познавательные процессы обладают свойствами "проективности" в разной степени.

Как показали результаты исследования, эмоциональный статус здорового человека закономерно связан с особенностями межполушарной организации его мозга (или "профилем асимметрии"). Испытуемые с чисто правосторонним типом асимметрии (,по моторным, слухоречевым и зрительным тестам) являются в большей степени "оптимистами" и обладают большей эмоциональной устойчивостью, чем испытуемые с левосторонним типом асимметрии (или с накоплением левосторонних признаков). При выполнении заданий на ранжирование эмоциональных стимулов (изображений) чистые правши склонны положительно оценивать "неопределенные" изображения, хотя при запоминании эмоциональных стимулов (слов) предпочтения в запоминании положительно окрашенных слов они не об-наруживают (как это свойственно ряду больных с локальными поражениями мозга). Оценка собственного эмоционального состояния (методом идентификации своего состояния с одним из изображенных на картинке) у чистых правшей выявила также преобладание у них положительно окрашенного самочувствия (средней интенсивности). Их выбор картинки, идентичной своему состоянию, был довольно однородным - в 87,5% случаев такие испытуемые отбирали картинки с положительным эмоциональным содержанием. Менее оптимистична и менее устойчива эмоциональная сфера у испытуемых - чистых левшей и леворуких.

При апробации других методик, направленных на оценку эмоциональной сферы (дополнительное исследование), также получен ряд интересных фактов, характеризующих эмоциональную сферу в норме. Здоровые испытуемые обнаружили достоверные различия эмоционального статуса по половому признаку: при оценке эмоционального выражения лиц на фотографиях методом "выбора из списка" женщины достоверно чаще, чем мужчины, используют такое название эмоции, как "обида", а мужчины - "решительность". Имеются и возрастные различия: молодые испытуемые чаще используют названия "ненависть" и "презрение", а испытуемые более старшего возраста - "решительность".

Если допустить, как это следует из целого ряда работ, что исходное эмоциональное состояние испытуемого "проецируется" на восприятие им выражений лиц на фотографиях, то следует признать существование половых и возрастных эмоциональных различий. Как показали результаты применения метода корреляционных плеяд (использованного для анализа матрицы интеркорреляций), выделены несколько групп названий эмоций, внутри которых параметры объединены высокими корреляциями. В одну группу входили "ненависть", "презрение", o"возмущение", "гнев" (т. е. активные эмоции с отрицательным знаком), в другую - "решительность", "гордость" (активные эмоции с положительным знаком), в третью - "горе", "обида" (пассивные отрицательные эмоции), в четвертую - "удовольствие", "нежность", "радость" (пассивные положительные эмоции), в пятую - "страх", "тревога" (отрицательные эмоции, направленные на избегание ситуации). Логичность объединения этих эмоций в каждую из пяти плеяд очевидна, что свидетельствует в пользу предложенной методики (С. В. Квасовец, 1977, 1982).

Модифицированные "лицевые" методики на оценку эмоциональных состояний изображенных на фотографиях лиц позволила установить, что здоровые испытуемые свободно и достаточно одинаковым способом совершают когнитивные операции (С эмоциональными стимулами. При ранжировании эмоционально положительных стимулов здоровые испытуемые "а первое место ставят фотографию с ярко выраженной радостью (реже - с выражением умеренной радости); большой разброс наблюдается при ранжировании отрицательных эмоций: на первое место здоровые испытуемые могли поставить сильно выраженные эмоции горя, страха, ужаса или гнева, в чем проявлялись их индивидуальные особенности.

При классификации эмоционально выразительных фотографий норма отбирает 6 групп, в которые логично объединены изображения сходных чувств, а именно: 1) "радости", 2) "горя", "скорби", "печали", 3) "гнева", "злости", "возмущения", 4) "страха", "ужаса", "испуга", 5) "безразличия", "апатии", "неопределенного состояния", 6) "удивления".

В задании "Четвертый лишний" на выделение "лишней" фотографии здоровые испытуемые строили свое заключение на основании именно эмоциональных, а не каких-либо других признаков (половых, возрастных и др.). При узнавании заданного эмоционального эталона здоровые испытуемые также руководствовались эмоциональными признаками изображения, отвлекаясь от других - несущественных для данного задания.

Таким образом, все перечисленные модифицированные приемы продемонстрировали свою адекватность поставленной задаче - получению исходных нормативов для последующего сравнения их с результатами больных. Они оказались достаточно просты для здоровых испытуемых, что и позволяет рекомендовать эти тесты для изучения больных. Важно отметить, что здоровые испытуемые совершают правильные когнитивные операции со всеми без исключения эмоциональными стимулами, адресующимися к разным базальным эмоциям - "радости", "горю", "страху", "гневу" и др.

Весьма интересные данные по норме были получены и по показателю эмоциональной устойчивости (ЭУ), который определялся как сумма эмоциональной реактивности (ЭР) и эмоциональной адаптации (ЭА).

С помощью эмоциональной интерференции (положительной, отрицательной) установлено, что у здоровых испытуемых запоминание эмоциональных стимулов (слов, обозначающих различные эмоции) после эмоционального воздействия четко изменяется: после положительного воздействия возрастает объем воспроизведения положительных "эмоциональных" слов (в 2,6 раза), а после отрицательного - отрицательных (в 1,8 раза). При этом изменяется и динамика воспроизведения "эмоциональных" слов соответствующего знака (при 3 последовательных тестированиях). У одних испытуемых эффект эмоциональной интерференции относительно краток, у других - более затянут, иными словами, эмоциональная реактивность у разных испытуемых оказалась различной. Различна и эмоциональная адаптация, т. е. скорость возвращения объема воспроизведения "эмоциональных" слов после интерференции к фоновому.

Анализ материалов показал, что здоровые испытуемые делятся на две категории: с высокой (60% испытуемых) и с низкой (40%) эмоциональной устойчивостью. Обнаружено, что высокая ЭУ лишь у немногих испытуемых имеет генеральный характер, у большинства она избирательна; высокая ЭУ наблюдается лишь по отношению к эмоциональной интерференции одного знака. В отдельных случаях отмечаются низкие показатели ЭУ как при положительных, так и при отрицательных воздействиях. Введение новых показателей, характеризующих динамический аспект эмоциональной сферы (и прежде всего эмоциональную реактивность), открывает новые возможности исследования как нормы (например, при различных функциональных состояниях), так и больных различной этиологии.

Исследование показало, что определенный вклад в изучение эмоциональной сферы у нормы может внести и методика "когнитивной" и "эмотивной" самооценки базальных эмоций. При прямой когнитивной самооценке испытуемые - по прямой инструкции - шкалировали у себя частоту переживания основных базальных эмоциональных состояний (радости, удовольствия, печали, страха, гнева); при косвенной эмотивной - те же названия эмоций подвергались процедуре семантического дифференцирования (СД). Результаты оказались достаточно однородными. По частоте самые высокие баллы получили эмоции "радость" и "печаль", а редкие - "страх" и "гнев"; по СД-оценкам наиболее приятными были "радость" и "удовольствие", а наименее - "страх"; наиболее сильной ("прочной", "большой", "напряженной") - "гнев", а наименее сильной ("хрупкой", "маленькой", "спокойной") - "печаль"; наиболее активной - "радость", наиболее пассивной - "страх", "печаль". Эти данные указывают на относительную стабильность и однородность самооценок в норме, на возможность оценивать собственную эмоциональную сферу не только прямым, но и косвенным способом.

Анализируя данные, полученные на норме с помощью различных методик, можно сказать, что эти материалы позволяют лучше представить себе так называемую "среднюю норму" эмоционального состояния и эмоционального реагирования. Хотя норма разнообразна, вариативна, однако на фоне определенного разброса показателей можно выделить определенные границы средней "эмоциональной нормы".

Итак, средняя эмоциональная норма проявляется в лучшем запоминании эмоциональных стимулов по сравнению с нейтральными, в большей устойчивости эмоциональных следов по отношению к интерференции, чем нейтральных, в большей вариативности речевых ответов (словами - "ассоциатами") на эмоциональные стимулы, чем на нейтральные, в склонности достаточно однородным способом воспринимать эмоционально выразительные стимулы (фотографии лиц) и умении совершать с ними различные когнитивные операции (сравнения, ранжирования, узнавания, классификации, обобщения), в достаточно высокой эмоциональной устойчивости в ситуации эмоциональной интерференции, как правило, в большей степени по отношению к раздражителям одного знака, в склонности оценивать свое собственное эмоциональное состояние (актуальное и типичное) как положительное (средней интенсивности).

Совершенно очевидно, что для более полного представления о средней норме и ее вариациях необходимо использовать не одну-две, а целый набор методик, направленных на анализ различных аспектов (параметров) эмоциональной сферы с последующей математической обработкой экспериментальных данных. Совершенно очевидно также, что изучение более сложных по уровню организации эмоциональных явлений (эмоционально-личностных качеств) нуждается в иных методических приемах и должно сопоставляться с эмоциональными явлениями другого ряда (эмоциональные реакции, эмоциональные состояния), что не входило в задачу настоящего исследования.

Вторая группа фактов, полученных в настоящей работе, относится к больным с локальными поражениями мозга.

Как уже говорилось выше, в соответствии с клиническими наблюдениями за патологией эмоционально-личностной сферы (неврологическими, психиатрическими, нейропсихологическими) главным контингентом больных, участвовавших в экспериментальной работе, были больные с поражением лобных долей мозга. Эта категория больных была главным объектом и в основном, и в дополнительном исследовании. Помимо "лобных" исследовались также больные с поражением задних отделов больших полушарий (теменных, затылочных, височных), а также с внеполушарными очагами (в области задней черепной ямки). Исследовались также больные с поражением гипофизарно-диэнцефальной области мозга.

В основном исследовании эмоциональной сферы у больных с поражением лобных долей мозга получен ряд результатов, свидетельствующих о первичном нарушении у них влияния эмоций, их знака и интенсивности на познавательные процессы, а также о нарушении у них способности к самооценке собственных эмоций.

Первым основным результатом явились факты, свидетельствующие о нарушении собственно "эмоционального фактора", т. е. способности эмоций как таковых, независимо от их знака и интенсивности, оказывать влияние на мнестические и ассоциативные интеллектуальные процессы. В памяти это выразилось в том, что продуктивность запоминания "эмоциональных" слов у них не отличалась от продуктивности запоминания и воспроизведения "нейтральных" слов. В отличие от нормы, "эмоциональные" слова у этих больных были неустойчивы к действию гомогенной и гетерогенной интерференции (как и "нейтральные"). Более подробный анализ позволил выделить две группы больных, у которых действие "эмоционального фактора" проявлялось по-разному. В наиболее многочисленной группе больных с выраженными изменениями эмоционально-личностной сферы (по данным клинического и нейропсихологического исследования) влияние "эмоционального фактора" на запоминание и воспроизведение слов отсутствовало полностью. У другой группы больных с относительно легкими нарушениями эмоционально-личностной сферы наблюдалось сравнительно лучшее воспроизведение "эмоциональных" слов по сравнению с "нейтральными", однако степень влияния "эмоционального фактора" была существенно меньше, чем в норме. На воспроизведение слов, в том числе и "эмоциональных", у больных оказывало определенное влияние также и нарушение самих мнестических процессов. Действие этого фактора проявлялось в виде общего снижения объема воспроизведения любых слов, в том числе и "эмоциональных". Результаты экспериментов свидетельствуют о том, что нарушение "мнестического фактора" проявляется независимо от "эмоционального", поскольку больные с грубыми мнестическими дефектами (с поражением диэнцефальной области мозга), но с сохранной эмоционально-личностной сферой обнаружили ту же закономерность в виде явного преимущественного воспроизведения "эмоциональных" слов перед "нейтральными", что и здоровые испытуемые. С другой стороны, у больных с поражением лобных долей мозга, имеющих нарушения эмоционально-личностной сферы и разной степени нарушения мнестических процессов (вплоть до грубых мнестических расстройств), наблюдалась сходная картина отсутствия влияния "эмоционального фактора" на воспроизведение "эмоционального" материала в условиях интерференции. Как известно, патологически усиленное отрицательное влияние интерференции на воспроизведение материала является одной из основных закономерностей мнестических нарушений в клинике локальных поражений головного мозга (А. Р. Лурия, 1973, 1974; Н. К. Киященко, 1973; и др.).

В ассоциативном мышлении нарушение влияния "эмоционального фактора" на течение интеллектуальных процессов выразилось в том, что время ассоциативной реакции на "эмоциональные" слова не отличалось от времени реакции на "нейтральные" слова, как это наблюдается в норме. Отсутствовало у больных с поражением лобных долей мозга и различие между числом ассоциатов (речевых ответов) на "эмоциональные" и "нейтральные" слова, характерные для нормы. Результаты свидетельствуют о том, что больные с выраженными нарушениями эмоционально-личностной сферы по данным клинического и нейропсихологического исследования и больные с легкими нарушениями эмоций по этим данным различаются и по действию эмоционального фактора на скорость течения ассоциативного процесса и его продуктивность: если первая группа больных демонстрирует отсутствие такого влияния, то вторая - снижение его влияния на скорость и продуктивность ассоциативных процессов. Качественный анализ ответов ("ассоциатов"), данных больными, у которых отсутствовало влияние "эмоционального фактора" на скорость и продуктивность ассоциативного мышления, показал, что у них в речевых ответах и на "эмоциональные", и на "нейтральные" слова преобладали эхолалические повторения предъявленных слов, персеверации и стереотипные ассоциации, штампы.

Более подробный анализ характера ассоциативных процессов у больных с поражением лобных долей мозга показал, что на скорость течения ассоциаций и их продуктивность оказьь вал влияние также и чисто "динамический фактор", который влиял на тип ассоциативной реакции любых слов, в том числе и "эмоциональных". В зависимости от стороны поражения лобных долей мозга для больных характерна та или иная динамика ассоциативных процессов: правосторонние больные реагируют преимущественно быстрыми ответами с коротким временем ассоциативной реакции и довольно "высокой" продуктивностью на "эмоциональные" и "нейтральные" слова, а левосторонние характеризуются более медленными ответами, большим временем ассоциативной реакции и более низкой продуктивностью на оба типа слов. Клинически первые больные описывались как "импульсивные", а вторые - как "аспонтанные". Следует отметить, что "динамический" и "эмоциональный" факторы действуют независимо, поскольку обе группы больных различались влиянием "динамического" фактора и были схожи между собой по действию "эмоционального", а именно - ни; у тех, ни у других скорость и продуктивность на "эмоциональные" и "нейтральные" слова не менялись.

Как известно, "эмоциональный фактор" как таковой изучался и в контексте проблемы межполушарной ассимметрии мозга (L. Morrow et al., 1981). К. Хейльман (К. Heilman et al., 1978) показал факт сглаживания различий кожно-гальванической реакции на "эмоциональные" и "нейтральные" стимулы ("эмоциональные" картинки и болевые раздражения) у больных с поражением правого полушария. Авторы, однако, расходятся в результатах измерения КГР у больных с поражением левого полушария. Л. Морроу и др. (1981) обнаружили, что кожно-гальванический ответ на "эмоциональные" картинки резко' уменьшается у этих больных по сравнению со здоровыми испытуемыми, оставаясь в то же время значимо отличным от КГР на нейтральные картинки, а Хейльман и др. (1978) нашел возрастание ответа КГР на эмоциональные стимулы по сравнению со здоровыми испытуемыми.

Важным результатом исследования явилось также обнаружение того, что у больных с поражением лобных долей мозга не только нарушается способность эмоций как таковых влиять на познавательные процессы, но и патологически изменяется влияние знака эмоций на познавательные процессы, а именно: у них наблюдается не встречающееся в норме явное предпочтение или эмоционально положительного, или эмоционально отрицательного материала в мнестических и перцептивных процессах в виде ошибочного ранжирования и интерпретации картинок с изображением эмоций разного знака и интенсивности. Особенно четко этот феномен проявлялся у больных с ярко выраженными в клинической картине эмоциональными нарушениями (первая группа больных).

В мнестических заданиях это выразилось в том, что подавляющее большинство больных преимущественно воспроизводят слова одного знака (положительного или отрицательного) в зависимости от стороны поражения. Преимущественное воспроизведение негативных по эмоциональному значению слов связано с поражением левой лобной доли, а позитивных - с поражением правой. Эти результаты согласуются с данными К. Гравис и др. (К. Gravis et al., 1981), обнаруживших лучшее узнавание негативных слов, когда они подаются в левое визуальное поле (т. е. в правое полушарие), и с данными Э. Штраусса (Е. Strauss, 1983) о лучшем узнавании позитивных слов по сравнению с негативными, когда они подаются в противоположное визуальное поле. Результаты подтверждают данные А. Векслера (A. Wechsler, 1973) о худшем непосредственном запоминании и воспроизведении эмоционально отрицательного вербального материала больными с правосторонним поражением коры головного мозга по сравнению с левосторонними больными. Данные нашего исследования согласуются и с литературными сведениями, полученными на здоровых испытуемых, касающимися роли лобных долей мозга в запоминании позитивного и негативного материала. Р. Дэвидсоном с соавторами (R. Davidson et al., 1979) обнаружено, что позитивные воспоминания из личной жизни вызывают четкую ЭЭГ - активацию левой лобной доли, а негативные - правой.

Результаты нашего экспериментального исследования хорошо коррелируют с клиническими наблюдениями относительно нарушений эмоциональной сферы. Опыты показали, что больные, клинически характеризующиеся как эйфоричные, по данным экспериментального исследования, предпочитают воспроизведение эмоционально положительных слов, а имеющие "пониженный фон настроения", "депрессивные" больные предпочитают эмоционально отрицательные слова при запоминании и воспроизведении "эмоциональных" слов.

При решении гностических задач у больных с поражением лобных долей мозга патологическое проявление влияния знака и интенсивности эмоций выразилось в большем количестве ошибок ранжирования и интерпретации или положительных, или отрицательных состояний (изображенных на картинках) по сравнению с нормой. Как уже говорилось выше, в норме эмоционально отрицательные картинки ошибочно интерпретируются как эмоционально положительные или, наоборот, эмоционально положительные - как отрицательные только у 17% испытуемых и только в диапазоне средних интенсивностей. Среди больных количество пациентов, которые ошибались в ранжировании и интерпретации эмоций, изображенных на картинке, по знаку увеличилось до 59%, а количество таких ошибок больше почти в шесть раз по сравнению с нормой. В отличие от здоровых испытуемых, больные с поражением лобных долей мозга неверно ранжировали и интерпретировали не только средние по интенсивности эмоции, но и эмоции максимальной интенсивности. В зависимости от стороны поражения, правосторонние больные ошибочно ранжировали и интерпретировали эмоционально отрицательные эмоциональные состояния как положительные, а левосторонние - эмоционально положительные состояния как отрицательные. Экспериментальные данные подтверждаются клиническими наблюдениями исследованных нами больных. "Эйфоричные", "благодушные" больные ошибаются в эмоциях отрицательного знака, оценивая и интерпретируя их как положительные, а "депрессивные" больные дают ошибки противоположного характера.

Полученные в настоящем исследовании факты о различных нарушениях эмоций по знаку при поражении левого и правого полушарий мозга согласуются с многочисленными литературными данными о связи особенностей восприятия эмоционального материала по знаку с функционированием того или иного полушария (G. Dimond, L. Farrington, 1977; G. Ahern, G. Shwartz, 1979; G. Cacioppo et al., 1979; M. Sackeim, K. Gur, 1978; и др.). Различное отношение доминантного и субдоминантного полушарий к эмоциям разного знака установлено и работами, посвященными изучению феномена предпочтения восприятия эмоционально положительных или отрицательных лиц в зависимости от функционирования полушарий (см. обзор Р. Кемпбелла (R. Campbell, 1982; и др.). Клинические описания эмоциональных изменений в зависимости от стороны поражения лобных долей мозга, соответствующие полученным нами фактам, содержат ряд работ (Т. А. Доброхотова, Н. Н. Брагина, 1977, 1981; и др.). Результаты настоящего исследования подтверждают и прежние нейропсихологические данные, полученные при исследовании особенностей восприятия и оценки эмоционально-выразительных лиц у больных с поражением лобных долей мозга (Д. В. Ольшанский, 1979; С. В. Квасовец, 1982).

Наконец, к числу основных результатов исследования эмоциональной сферы больных с поражением лобных долей мозга явилось обнаружение особенностей самооценки своих эмоций у больных, изучаемой через идентификацию своего эмоционального состояния с одним из изображенных на картинке. По сравнению со здоровыми испытуемыми, которые в подавляющем большинстве (83%) идентифицировали свое эмоциональное состояние с эмоциями средней интенсивности и только в 17% случаях - с максимально интенсивными, подавляющее большинство (80%) больных с поражением лобных долей мозга определяют свое эмоциональное состояние как максимально интенсивное (положительное или отрицательное).

Неадекватную самооценку своего эмоционального состояния у "лобных" больных можно рассматривать как одно из проявлений нарушения самосознания, характерного для этой категории больных. Нарушение правильной оценки своего эмоционального состояния, свойственное этим больным, в целом соответствует закономерностям нарушения самооценки своих психических качеств и психологических характеристик, обнаруженных другими методами, - в частности, методом Дембо-Рубинштейн (Т. В. Виноградова, 1979; Д. В. Ольшанский, 1979).

Важно отметить, что неадекватность самооценки соответствует типу эмоционального нарушения по знаку и интенсивности, а именно: в зависимости от стороны поражения, больные "нечувствительны" к эмоциям средней интенсивности положительного или отрицательного знака - правосторонние поражения лобных долей ведут к тому, что больные в качестве тождественных своему эмоциональному состоянию предпочитали положительные эмоции максимальной интенсивности, а левосторонние поражения приводят к противоположной картине - большинство больных идентифицировали свое эмоциональное состояние с максимально отрицательными эмоциями, изображенными на картинке. Сопоставление клинических данных с экспериментальными также показывают, что в большинстве случаев "эйфоричным" больным свойственно оценивать свои эмоции как максимально положительные, а "депрессивным" - как максимально отрицательные.

Таким образом, у больных с поражением лобных долей мозга обнаружена единая логика нарушения эмоций по знаку и интенсивности, которая проявлялась в разных познавательных процессах: памяти, восприятии и самооценке. В мнестических заданиях это выразилось в феномене предпочтения слов того знака эмоций, который является доминирующим у больных. В гностических тестах это выразилось в феномене "нечувствительности" к эмоциям средней интенсивности, в ошибочном их оценивании в соответствии с тем знаком эмоции, который являлся доминирующим у больного. При оценке своего состояния это выразилось в феномене идентификации своего эмоционального состояния с максимально интенсивными эмоциями в соответствии с тем знаком, который являлся доминирующим у субъекта.

Все эти нарушения взаимосвязаны и их можно рассматривать как единый комплекс симптомов или синдром эмоциональных нарушений, характерный для левостороннего и правостороннего поражения лобных долей мозга. Этот вывод подтвердился и результатами корреляционного анализа эмоциональных нарушений, показавшего, что в основе таких феноменов, как предпочтение запоминания "эмоциональных" слов определенного знака, ошибочного ранжирования и интерпретации эмоциональных состояний по знаку, а также идентификации своего эмоционального состояния с максимально интенсивными эмоциями соответствующего знака, лежит общий фактор - нарушения эмоций по определенному знаку и интенсивности.

Итак, синдром нарушения эмоций при поражении левой лобной доли включает следующий комплекс симптомов: патологическое предпочтение при воспроизведении эмоционально отрицательных слов, ошибочное ранжирование и интерпретация положительных эмоциональных состояний, изображенных на картинке, как эмоционально-отрицательных и, наконец, предпочтение максимально отрицательных эмоций в качестве тождественных своему эмоциональному состоянию.

Синдром нарушения эмоций при поражении правой лобной доли включает набор симптомов, а именно - патологическое предпочтение эмоционально положительных слов при воспроизведении, ошибочное ранжирование и интерпретация отрицательных эмоциональных состояний как положительных и предпочтение максимально положительных эмоций при идентификации своего эмоционального состояния с одним из изображенных на картинке.

Специальная задача исследования состояла в изучении эмоциональных нарушений, проявляющихся в познавательных процессах, у "легких" больных с поражением лобных долей мозга, не обнаруживающих явных эмоциональных симптомов при клиническом и общем нейропсихологическом исследовании (вторая группа), т. е. с субклинической формой эмоциональной патологии.

Результаты экспериментального исследования эмоциональных нарушений у больных данной категории показали, что и у них наблюдаются различные аномальные эмоциональные явления - и феномен патологического предпочтения запоминания слов определенного знака, и неверная интерпретация эмоциональных состояний по знаку, изображенных на картинке, и идентификация своих эмоций с максимальными по интенсивности эмоциональными состояниями, изображенными на картинке. В отличие от больных с выраженными нарушениями эмоционально-личностной сферы, эти феномены могут проявляться не во всех, а только в каком-либо одном познавательном процессе, и количество ошибок ранжирования и интерпретации допускаются этими больными меньше, чем больными с грубым "лобным" синдромом. Однако почти все больные этой категории обнаружили признаки патологического проявления знака и интенсивности эмоций в тех или иных познавательных процессах. В зависимости от стороны поражения легкие "лобные" больные демонстрируют те же синдромы поражения левой и правой лобной доли мозга, что и больные с выраженными нарушениями функций лобных долей. Это свидетельствует о том, что предложенные методики могут выявлять достаточно тонкие нарушения эмоциональной сферы, недоступные для обычного клинического исследования.

Согласно результатам дополнительного исследования, больные с поражением лобных долей мозга при оценке выражения лиц на фотографиях (методом "выбора из списка") использовали такие названия эмоций и их сочетания, которые не были свойственны здоровым испытуемым. Хотя выборка больных с поражением лобных долей мозга была невелика, наблюдалось достоверное преобладание названий "ненависть", "презрение", "решительность" по сравнению с нормой. Оперирование с эмоциональными стимулами (фотографиями лиц с различным выражением) даже в облегченных условиях (наличие списка, названий эмоции) оказалось для "лобных" больных трудной задачей.

Специальное исследование особенностей выполнения различных когнитивных операций с теми же стимулами выявило разнообразные нарушения, характер которых зависел и от локализации поражения, и от самой операции. В заданиях на Ранжирование" фотографий больные с поражением правой и левой лобной доли дали различные результаты: правосторонние больные наиболее неадакватно (по сравнению с нормой) оценивали отрицательные эмоции ("страх", "гнев", "печаль"), левосторонние - положительные ("радость", "удовольствие").

В задании на "Классификацию" эмоционально-выразительных фотографий также выявились латеральные различия в их оценке: левосторонние "лобные" больные достоверно больше относят фотографий к группе "безразличие". Есть и другие особенности классификации эмоциональных изображений.

В задании "Четвертый лишний", требующем объединения; фотографий по принципу их эмоционального сходства, наихудшие результаты обнаруживают больные с поражением левой лобной доли, у которых в максимальной степени проявляются нарушения процессов обобщения эмоциональных признаков, лежащих в основе этого задания.

Достоверно большее количество ошибок при узнавании фотографий лиц по эмоциональному выражению допускают больные с поражением правого полушария (особенно правой лобной доли). Наибольшее количество ошибок они проявляют при узнавании эмоций гнева в отличие от больных с поражением левой лобной доли. Результаты этой серии опытов убеждают в том, что такие параметры эмоций, как знак, интенсивность и модальность эмоционального стимула, а также характер когнитивной операции (узнавание, обобщение, сравнение и др.) имеют самостоятельное значение в решении проблемы мозговой организации эмоций.

Изучение эмоциональной устойчивости у больных с поражением левого и правого полушарий (методом оценки влияния эмоционального воздействия стимулов разного знака на последующее запоминание слов) показало, что при положительной "эмоциональной интерференции" у правосторонних больных отсутствует эффект возрастания положительно окрашенных эмоциональных слов в последующем запоминании, который характерен для нормы, снижен эффект и отрицательной интерференции. Низкая эмоциональная положительная реактивность выявлена и у левополушарных больных, однако отрицательная интерференция дает эффект - и даже большой - в виде роста числа запоминания негативных "эмоциональных" слов. Эти данные подтверждают результаты, полученные на норме, относительно существования двух самостоятельных видов эмоциональной реактивности - реактивности по отношению к положительным и к отрицательным эмоциональным стимулам.

Интересные, хотя пока и предварительные (из-за малой выборки) результаты получены и методом прямой (когнитивной) и косвенной (эмотивной) оценки базальных эмоций больными с поражением лобных долей мозга.

При когнитивной самооценке частоты переживания пяти основных базальных эмоций больные с поражением лобных долей мозга (различной локализации, не имеющие клинически четко выраженных нарушений эмоционально-личностной сферы, 10 человек) дали необычно редкую оценку эмоции "страх" ("испытывают очень редко"); эмоции "гнев", "радость" и "удовольствие" тоже оценивались как испытываемые "иногда" или "редко"; согласно самооценке, чаще всего больные испытывают "печаль". Подобного рода распределение оценок отличает этих больных от нормы и от больных с другой локализацией очага поражения.

Косвенная (эмотивная) самооценка тех же эмоций (по параметрам "оценка", "сила" и "активность") больными о поражением лобных долей мозга также дала отличные от нормы и других больных результаты. Эмоция "страх" по фактору "сила" получила наименьшее значение, а эмоции "радость", "удовольствие" - самое высокое среди всех групп испытуемых. Эти данные свидетельствуют об изменении у "лобных" больных способности оценивать не только актуально переживаемые эмоции, но и характерные для них в прошлом.

Таким образом, данные, полученные с помощью различных методик, складываются в общее непротиворечивое целое, свидетельствующее о том, что поражение лобных долей мозга ведет к нарушениям различных параметров эмоционально-личностной сферы: знака, интенсивности эмоций, способности адекватного узнавания эмоционального выражения лиц, способности совершать различные когнитивные операции с эмоциональными стимулами ("Классификация", "Четвертыйлишний", "Ранжирование"); одновременно страдает и самооценка (когнитивная, эмотивная) собственного эмоционального состояния (актуального, типичного). Все эти симптомы складываются в два основных самостоятельных "эмоциональных синдрома" - левосторонний и правосторонний.

Результаты исследования влияния эмоций на познавательные процессы у больных контрольных групп (в основном исследовании) показали, что они относительно близки к нормальным, а именно: у них "эмоциональный фактор" влияет на скорость, продуктивность и устойчивость к воздействию интерферирующих влияний на познавательные процессы - память и ассоциативное мышление. Проявление знака и интенсивности эмоций в памяти, восприятии близко к закономерностям, обнаруженным у здоровых испытуемых. Самооценка своих эмоций в целом адекватна по знаку и интенсивности. Вместе с тем, у этих больных обнаружена своя специфика проявления эмоций, их знака и интенсивности в познавательных процессах.

Рассмотрим более подробно результаты влияния "эмоционального фактора" у двух контрольных групп больных - с поражением, локализующимся вне лобных долей мозга (в области задней черепной ямки, с поражением задних отделов коры больших полушарий и с диффузными поражениями головного мозга) и с поражением в хиазмально-селлярной области. Обе группы больных, по данным клинического и нейропсихологического исследования, характеризовалась сохранной эмоционально-личностной сферой и различной степени нарушениями познавательных процессов - памяти, речи и др. Больные с поражением в хиазмально-селлярной области имели выраженные нарушения памяти по модально-неспецифическому типу. Результаты исследования влияния "эмоционального фактора" на память показали, что обе группы больных демонстрировали феномен предпочтения запоминания "эмоциональных" слов перед "нейтральными" и феномен преимущественной устойчивости "эмоциональных" слов к тормозящему влиянию интерференции. Этот феномен не только сохранен у этих больных, но выражен даже ярче, чем в норме. На фоне общего снижения продуктивности любых слов (особенно в группе больных с поражением в хиазмально-селлярной области, у которых были выражены модально-неспецифические нарушения памяти) относительное запоминание "эмоциональных" слов было выше, чем в норме. Больные с внелобным очагом поражения, с разной степенью нарушения мнестических процессов, но сохранной эмоционально-личностной сферой на фоне общего снижения продуктивности воспроизведения любых слов (в том числе и "эмоциональных") демонстрируют сохранность изменения запоминания и воспроизведения (продуктивности и устойчивости к тормозящему влиянию интерференции) на слова различной эмоциональной значимости. Специфика больных проявилась в том, что на общую продуктивность запоминания и воспроизведения слов, в том числе и "эмоциональных", оказывали влияние чисто мнестические нарушения, которые снижали продуктивность воспроизведения любых слов, причем особенно сильно мнестическне нарушения проявили себя в группе больных с поражением в хиазмально-селлярной области. На этом фоне "эмоциональный фактор" не только сохранил свое влияние на продуктивность, но даже увеличил его, что, вероятно, можно объяснить спецификой эмоционального состояния больных и ситуацией болезни, в которой они находятся. В этой ситуации слова, связанные с болезнью, становятся остро эмоциональными. Таким образом, результаты контрольных групп больных подтверждают предположение о независимости проявления мнестических и эмоциональных нарушений.

В ассоциативном мышлении у контрольной группы больных (с поражениями задних отделов левого полушария мозга и в области задней черепной ямки) влияние "эмоционального фактора" так же как в норме было сохранно, а именно: время ассоциативной реакции и продуктивность ассоциативного процесса в ответ на "эмоциональные" и "нейтральные" слова были различны. "Эмоциональные" слова, как правило, вызывали более быстрые или более медленные, чем "нейтральные", а так же ответы с минимальным и максимальным количеством ассоциатов, как у здоровых испытуемых. Специфика больных проявилась в том, что по сравнению с нормой число показателей с быстрой ассоциативной реакцией и на "эмоциональные", и нар "нейтральные" слова у больных было меньше, а количество показателей со средним и медленным временем ассоциативной реакции - больше, чем у здоровых. В целом больные несколько замедленно реагируют на любые слова - и на "эмоциональные", и на "нейтральные". Особенностью больных явилось и то, что у них в ответах на "эмоциональные" слова количество показателей со средним временем ассоциативной реакции уменьшилось почти в два раза по сравнению с нормой. По-видимому, это связано с тем, что "эмоциональные" слова связаны с ситуацией болезни, а она для больных являлась остро эмоциональной.

Закономерности влияния знака и интенсивности эмоций на процессы памяти и восприятия у контрольной группы больных: были близки к нормальным. В заданиях на запоминание слов, в целом по группе больных отсутствовал феномен предпочтения запоминания и воспроизведения слов положительного и отрицательного знака. Специфика больных проявилась в том, что воспроизведение любых слов, включая эмоционально положительные и эмоционально отрицательные, у них было ниже, чем в норме, что можно объяснить действием чисто мнестического фактора, который нарушает воспроизведение всех слов. Во-вторых, анализ индивидуальных различий показал, что среди больных несколько лиц, предпочитающих воспроизведение негативных слов по сравнению с позитивными. Это можно объяснить, по-видимому, общим эмоциональным состоянием больных, снижением общего эмоционального фона из-за болезни.

В перцептивных заданиях больные почти не ошибались в ранжировании и интерпретации знака эмоциональных состояний, изображенных на картинке. Специфика контрольной группы больных проявлялась в том, что больные иначе, чем в норме, оценивали средние по интенсивности отрицательные эмоции, что также связано, вероятно, с их общим отрицательным эмоциональным фоном.

В заданиях на самооценку больные, как и здоровые лица, отождествляли свое эмоциональное состояние с эмоциями средней интенсивности, изображенными на картинке. Специфика больных заключалась в том, что большинство больных оценивали свое состояние как среднеотрицательное, а не средне положительное, как в норме. Такую самооценку своих эмоций следует, вероятно, расценивать как адекватную ситуацию болезни.

Применение дополнительных методов исследования также выявило существенное различие между больными, имеющими поражение лобных долей мозга, и больными с иной локализацией очага поражения. Это различие проявилось даже на небольших выборках больных, на которых было выполнено все дополнительное исследование.

С помощью методики "выбора из списка" названий эмоций, подходящих для предлагаемой фотографии, было установлено, что больные с поражением височных долей, в клинической картине которых эмоционально-личностные нарушения или вообще отсутствовали, или наблюдались лишь некоторые признаки негативизма, неустойчивости эмоциональных состояний, относятся либо к классу больных, у которых преобладают названия "страх", "тревога", "растерянность", либо не обнаруживают какой-либо четкой тенденции. К последней категории относились и больные с поражением в области гипофиза.

Метод "Ранжирования" фотографий лиц с различным эмоциональным состоянием не дал у больных с внелобной локализацией очага поражения каких-либо четких результатов. Коэффициенты сопряженности локализации поражения мозга с типом ранжирования находятся ниже уровня значимости.

В задании на "Классификацию" фотографий больные с поражением левого полушария мозга (вне зависимости от локализации очага) большему числу фотографий присваивают наименование "гнев" и меньшему - "удивление", по сравнению с больными, имеющими поражение правого полушария. В задании "Четвертый лишний" больные с поражением теменной области мозга (правой) обнаруживают наибольшее сходство по результатам с нормой. (Напоминаем, что наибольшие отличия - у больных с поражением левой лобной доли.) Эти данные свидетельствуют о сохранности у "задних" полушарных больных процессов, связанных с обобщением эмоциональных изображений, нарушенных у "передних" больных (и особенно у больных с поражением левой лобной доли).

В тесте на "Узнавание" эталонной фотографии по эмоциональному выражению наибольшее количество ошибок делают больные с поражением правого полушария мозга (и лобной, и теменной области). Больные с поражением левой височной области достоверно хуже узнают эмоцию "гнев".

В целом при выполнении теста на узнавание эмоциональных эталонов больные с поражением задних отделов мозга демонстрируют лучшие результаты, чем больные с поражением передних отделов.

При анализе эмоциональной устойчивости (как производной от эмоциональной реактивности и эмоциональной адаптации) у больных с поражением левого и правого полушарий мозга (без связи с локализацией внутри полушарий) выявлены латеральные различия ЭУ по отношению к положительной и отрицательной эмоциональной интерференции. У больных с поражением базальных отделов мозга отмечено общее снижение реактивности и адаптации, отсутствие различий в адаптации к стимулам разного знака, однако реакция на положительные стимулы выше, чем на отрицательные. Иными словами, у базальных больных по показателям ЭУ в целом наблюдается картина, сходная с таковой у правополушарных больных.

Анализ особенностей когнитивной самооценки пяти базальных эмоций ("страх", "гнев", "удовольствие", "радость", "печаль") - по частоте их переживаний больными с внелобной локализацией поражения - показал, что больные с поражением диэнцефальной области мозга (без четко выраженных эмоционально-личностных изменений в клинической картине заболевания) существенно чаще, чем норма, испытывают чувство удовольствия и реже - чувство печали. Еще реже, как и норма, они испытывают чувство страха и гнева. У тех же больных эмотивная самооценка этих эмоций (методом семантического дифференциала) дала те же результаты, что и норма по "приятности" эмоций (фактор оценки), но иные - по фактору силы. Наиболее "сильная" эмоция для нормы - "гнев", а слабая - "печаль", у диэнцефальных больных ,на этих полюсах "радость" и "печаль". По фактору активности здоровые люди считают "печаль" и "страх" пассивными эмоциями, а "радость" - активной, больные самой пассивной эмоцией считают "гнев". Таким образом, у больных с поражением диэнцефальных отделов мозга наибольшие отличия от нормы связаны с оценкой эмоций "радость" и "гнев" (как и у правополушарных больных).

У больных с поражением в области задней черепной ямки - без эмоциональной патологии в общей клинической картине заболевания - когнитивная оценка частоты переживаемых эмоций отличалась от таковой у нормы и больных с диэнцефальными очагами. Больные использовали шкалу "иногда" для эмоций "радость" и "удовольствие" и "редко" - для эмоции "страх". Более частыми для "их были эмоции "гнев" и "печаль". В целом они придерживал ись более усредненных оценок частоты эмоций, чем предыдущая категория больных. Эмотивная самооценка тех же эмоций была довольно однородной: самые высокие показатели по факторам оценки, силы и активности по лучили эмоции радости и удовольствия, средние - эмоции страха, и низшие - эмоции гнева и печали. Отличия от нормы относились прежде всего к эмоции "гнев", оцениваемой нормой, как самой сильной. По-иному оценивалась больными и "радость". При трудностях однозначной интерпретации полученных результатов можно сказать, что эмоциональная сфера больных с поражением внелобных отделов мозга характеризуется иными когнитивными и эмотивными ассоциациями, чем у нормы и больных с поражением лобных долей мозга.

В целом эмоциональная сфера больных с поражением задних отделов больших полушарий мозга может быть охарактеризована (через познавательные процессы) как более сходная с таковой у средней нормы, чем у больных с поражением передних отделов мозга. Эта группа больных демонстрирует четкое влияние "эмоционального фактора" на процессы запоминания и воспроизведения словесного материала, на временные показатели ассоциативных процессов, на восприятие изображений.

Отличия от нормы - и в меньшей величине самих эффектов, и в большем разбросе показателей, и в ином, чем в норме, ранжировании эмоциональных состояний средней интенсивности (более трудном задании, чем ранжирование ярко выраженных эмоций). Данные больные более адекватны в выборе названий эмоций из списка, лучше узнают эмоциональные эталоны, у них более сохранны процессы обобщения эмоциональных изображений, чем у больных с поражением передних отделов мозга.

Настоящее исследование не позволяет сделать более определенные выводы относительно состояния эмоционально-личностной сферы у больных с различной локализацией поражения мозга внелобных долей мозга. Можно сказать лишь, что поражение задних отделов больших полушарий также приводит к появлению латеральных (левосторонних или правосторонних) эмоциональных феноменов (по данным ряда методик), но эти феномены выражены существенно меньше, чем при поражении передних отделов мозга. Так, например, при поражении левой височной области в оценках фотографий у ряда больных (при выборе из списка) преобладают "страх", "тревога", "растерянность", т. е. названия отрицательных эмоций, как это свойственно и больным с поражением левой лобной доли, а больные с поражением правой теменной доли - как и лобной доли правого полушария - хуже оценивают эмоцию "гнев", чем левосторонние больные. Однако для более подробного анализа внутриполушарных различий в эмоциональной патологии нужно специальное исследование.

Особо следует остановиться на больных с поражением базальных структур мозга (включая и гипофизарную область). Согласно литературным данным, эта категория больных может демонстрировать грубые эмоциональные изменения (Т. А. Доброхотова, 1974; и др.). Однако та выборка больных, которая изучалась в нашей работе, не обнаружила подобных нарушений. Клинически больные были относительно сохранны - в своем эмоциональном реагировании на ситуацию болезни и свое собственное состояние. Иногда (на поведенческом уровне) можно было отметить лишь некоторую лабильность, реже - некоторую некритичность. В целом эмоциональная симптоматика была скрыта от простого клинического наблюдения. Экспериментальный анализ данной категории больных не выявил у них существенной эмоциональной патологии (по данным основного исследования), хотя мнестические процессы у них были нарушены. Однако дополнительные методы исследования показали, что у диэнцефальных больных наблюдается общее снижение реактивности и адаптации к эмоциональным стимулам и повышенная реакция на положительные стимулы, т. е. картина, сходная с той, которая наблюдается при правосторонней локализации поражения. Изменена и когнитивная самооценка базальных эмоций по частоте: завышена частота переживания чувства удовольствия и занижена частота переживания печали. Изменена и эмотивная оценка эмоций (особенно эмоций "гнев" и "радость"), что отличает этих больных от нормы. И эти особенности когнитивной и эмотивной самооценки эмоций сближают базально-диэнцефальных больных с больными, имеющими поражение правого полушария (особенно правой лобной доли). Подобное сходство, очевидно, не случайно, если учесть особое отношение правого полушария к регуляции вегетативных функций организма, принимающих непосредственное участие в механизмах регуляции эмоций. Одним из звеньев этого механизма являются, вероятно, базально-диэнцефальные отделы мозга. Важно отметить, что эмоциональные изменения у данных больны на определенной стадии заболевания выявляются лишь при использовании специальных методов исследования.

Итак, проведенное исследование показало, что через познавательные процессы можно изучать нарушения эмоций у больных с локальными поражениями мозга. Для основного исследования были выбраны лишь некоторые параметры эмоций, а именно: способность эмоций влиять на продуктивность и скорость протекания познавательных процессов, проявление знака и интенсивности эмоций в системе познавательных процессов и способность осознания (оценки, идентификации) своих эмоциональных состояний. Эти функции и параметры эмоций отражаются в таких показателях познавательной деятельности, как предпочтение запоминания и воспроизведения "эмоционального" материала, его устойчивость к тормозящему влиянию интерференции, изменение скорости и продуктивности ассоциативного мышления, а также в предпочтении воспроизведения "эмоционального" материала по знаку, в определенных ошибках восприятия "эмоционально положительного" или "эмоционально отрицательного" материала и, наконец, в предпочтении идентификации своих эмоций с эмоциями определенного знака и интенсивности, изображенными на картинке. Влияние знака и интенсивности эмоций на эти параметры познавательных процессов носит системный, комплексный характер. Нарушения эмоций по знаку и интенсивности выражаются в предпочтении запоминания и воспроизведения материала определенного знака, в появлении ошибок восприятия материала того же знака, в предпочтении максимальных эмоций того же знака при идентификации своего эмоционального состояния. Иными словами, нарушения эмоций проявляются в целом комплексе симптомов или "эмоциональном синдроме".

Более широкий набор когнитивных операций с эмоциональными стимулами изучался в дополнительном исследовании. Изучалась способность больных оценивать эмоциональные изображения, обозначая их словесно; запоминать и узнавать эмоциональные эталоны, совершать логические действия с эмоциональными стимулами (классификации, сравнения или ранжирования, обобщения), основанные на эмоциональном опыте.

Изучалась также эмоциональная устойчивость к эмоциональным стимулам разного знака и способность испытуемых оценивать свои эмоции по частоте (прямым и косвенным методом семантического дифференциала) на когнитивном и эмотивном уровнях. Апробация указанных методов исследования эмоциональной сферы на норме и больных с локальными поражениями мозга подтвердила основную гипотезу о связи эмоциональной и когнитивной сферы ("аффекта и интеллекта") и о проявлении нарушений эмоциональных процессов в целом ряде когнитивных операций с эмоциональными стимулами (по механизму проекции эмоциональных явлений на когнитивные процессы).

Таким образом, доказана принципиальная возможность исследования различных параметров эмоционально-личностной сферы через познавательные процессы не только в норме, но и у больных с локальными поражениями головного мозга.

В целом, полученные результаты исследования подтверждают представление об эмоциях как о сложных системах, выполняющих важные функции в познавательной деятельности и имеющих ряд связанных между собой параметров или характеристик.