5.1. Социально-психологические исследования стресса

Первые фундаментальные социологические исследования западных авторов были вызваны такими чрезвычайными явлениями, как рост числа самоубийств, алкоголизма, преступности. Названные в последующем проявлениями эмоционального стресса, эти атрибуты развития капиталистического общества потребовали их тщательного анализа. Дюркгейм в своей книге "Самоубийство" показал, что процент самоубийств детерминируется степенью" интеграции социальных структур - будь то церковь, семья, политическая партия, государство и т. п. [353]. Вместе с тем, определяя причины учащения самоубийств, он переводит акцент с социальной античеловеческой структуры капитализма на "психологическую конституцию" человека, которая, по его словам, "требует цели, стоящей выше его". В слабо интегрированном обществе такая цель отсутствует и, как полагает Дюркгейм, "индивид, обладающий слишком острым восприятием самого себя и своей ценности... стремится быть своей собственной единственной целью, а поскольку такая цель не может его удовлетворить, он влачит апатичное и безучастное существование, которое впредь кажется ему лишенным смысла" [353, с. 38]. На такую смену акцентов указывает А. Инкельс [102]. В другом исследовании той же проблемы

А. Ф. Хенри и Д. С. Шорт [415] рассматривают самоубийство п убийство как акты агрессии, якобы различающиеся по направленности выражения агрессии: при суициде она обращена на себя, при убийстве - вовне. Авторы, затушевывая сущность самоубийства как акта отчаяния, направленного на прерывание жизненной активности, вместе с тем усматривают в качестве ведущего звена суицида активность и даже якобы агрессивность, необходимую, чтобы его совершить. В рассмотренных и в более поздних работах зарубежных авторов используется утверждение, что социальная структура общества и личность должны рассматриваться как важные независимые, хотя и взаимодействующие переменные, оказывающие каждая свое влияние на ход социального процесса [102, 437, 438]. Психологические исследования западных авторов, особенно выполненные в последние годы, еще более, чем цитированные выше социологические работы, устремлены на поиски частных причин социально-психологических проявлений стресса и "находят" эти причины в несовершенстве человеческой личности.

В значительной мере игнорируя влияние на судьбы людей их классовой принадлежности, социальных и экономических форм давления на человека, буржуазные психологи основную причину возникновения "стресса жизни" видят в том, что, стремясь к удовлетворению своих биологических и социальных потребностей, индивид сталкивается с тем, что социокультурные изменения, слишком быстрые для абсорбирования, становятся основанием для "болезней стресса". Так, Доротея Лайгтон справедливо указывает, что важнейшей причиной социального стресса становится "внешнее блокирование цели". Вместе с тем она редуцирует комплекс основных причин социального стресса до якобы фатального несоответствия возможностей человека адаптироваться к чрезмерно быстрому темпу социокультурных изменений. Реакция индивида на лишение его возможностей самопроявления - "это еще "больше стараться достигнуть цели, замещать другим предметом недостижимый, сдаться (прекратить борьбу) и продолжать стремиться к цели, но с развитием вызывающих стресс ментальных и физических симптомов" [456, с. 33]. Предотвращение стресса жизни лежит, как считает Д. Лайгтон, на путях улучшения службы здравоохранения и гуманизации общества. В этом, казалось бы, справедливом суждении скрыт оппортунистический смысл, который понимают многие на Западе. Приравнивание политических методов коррекции социальных условий, порождающих стресс, к психолого-психиатрическим методам их предотвращения и лечения, как указывает X. Феер, притупляет остроту проблемы. Психолого-психиатрическое снижение проявлений социального дистресса не уничтожает, а затушевывает его социально-политические причины. В связи с этим X. Феер поднимает вопрос о моральности психиатрических методов борьбы со стрессом.

Необходимо признать, что многие углубленные исследования ряда частных проблем, связанных с проблемой "стресса жизни", существенно обогатили наши знания социально-психологической сущности стресса.

Было показано, что социально-психологический стрессор характеризуется, в частности, изменением субъективной значимости общественного мнения для субъекта. Для одних его значимость при "социальном давлении" возрастает, для других может снижаться. Показано, что направленность этих изменений зависит, в частности, от оценки субъектом взаимоотношений в группе, т. е. психологического "климата" [496].

Изменение при стрессе субъективной значимости окружения находится в зависимости от уровня выраженности и динамики изменений таких показателей личности, как "место опоры" при оценке ситуации, степень невротизма и интра-экстраверсии, тревожности, циклоидных колебаний настроения и т. п. Субъективная значимость ситуации находится в сложной, нелинейной зависимости с интенсивностью и продолжительностью стресса. Важным фактором в определении направления изменений отношения к мнению окружающих при кратковременном стрессогенном воздействии того или иного рода является исходная, возникшая до стресса оценка субъектом отношения к нему. Социальная "поле- зависимость" при неподтверждении при стрессе имевшихся до него "полесигналов" свертывается (уменьшается), снижается поведенческая активность [366]. При доминировании социальнопсихологических проявлений стресса (социально-психологического синдрома стресса) обращение субъекта к общественному мнению увеличивается. У экстериалов это может проявляться в вид0, усиления опоры на окружающих, у интервалов - в попытке увеличения психологического давления на них. При доминировании в экстремальных условиях интеллектуальной активности (как проявления стресса) экстравертивная ее форма увеличивает субъективную значимость общественного мнения, интравертивная форма - снижает [366, 367 и др.]. Широко обсуждаются изменчивость и управляемость состояния тревожности. Райтменом в эксперименте было показано, что у ряда субъектов тревожность снижается в присутствии других людей. Однако П. Спектор и ф. Зайсфрунк [533] не подтвердили "всеобщности" его выводов. В их экспериментах снижение в присутствии других людей тревожности в ожидании шокового воздействия (ситуационной тревожности) возникало только как результат отвлечения внимания обследуемых. Видимо, влияние окружающих лиц на тревожность характера является значительно более сложно дифференцированным явлением.

Были высказаны по меньшей мере две альтернативные гипотезы относительно влияния поддержки со стороны лидера рабочей группы и товарищей по группе на проявление "производственного" стресса. Согласно первой гипотезе, стрессогенные факторы и поддержка влияют на развитие стресса у субъекта независимо друг от друга, т. е. каждый из этих двух факторов оказывает прямое влияние при стрессе на такие психологические феномены, как удовлетворение деятельностью, самооценки и т. п. Вторая гипотеза предполагала, что поддержка, оказываемая субъекту во время его деятельности в стрессогенных условиях со стороны рабочей группы, препятствует возникновению у данного субъекта проявлений стресса. Исследования, проведенные на группах моряков военно-морского флота США с регистрацией таких эффектов социально-психологического синдрома стресса, как "ролевая неопределенность (двусмысленность)", "ролевой конфликт" и т. п., показали большую правомерность первой гипотезы [451]. Если расценивать эти данные как заслуживающие доверия, то следует считать, что социальная "поддержка" в группе, работающей в стрессогенных условиях, не снижая выраженности стресса, способствует "переводу" его неблагоприятных проявлений в благоприятные, т. е. дистресса в эустресс.

В зарубежных исследованиях психологии стресса можно выделить ряд направлений, отличающихся методическими подходами к исследованию реакций при стрессе. На протяжении ряда лет широко используется определение социальной интраверсии - экстраверсии с помощью опросника Айзенка [366]. Этот метод ассимилирует методологические основы гештальтпсихологии, интерпретируя их в социально-психологическом смысле. При этом в качестве "фигуры" выступает внутренний мир субъекта, в качестве фона - его социальное окружение. Еще более близки к методам гештальтпсихологии исследования так называемой социальной полезависимости. Они проистекают из сопоставлений индивидуальных показателей сенсорной полезависимости индивида с его представлением себя в социальном окружении [570]. Сходные методологические принципы легли в основу метода определения "точки опоры" субъекта при организации и выполнении им своих социальных действий: на себя, на свои силы или же на окружающих людей, на внешние события. Этот метод, предложенный Роттером [511], в последующие годы стал наиболее популярным среди исследователей социально-психологических и социальных факторов стресса, т. е. так называемого стресса жизни. Широкое распространение получило в последние годы использование в психологических исследованиях дифференцированного определения двух видов тревожности: "тревожности характера" и "ситуационной тревожности", предложенное Шпильбергером [535]. Этот метод является примером привлечения к психологическим исследованиям медицинских и психоаналитических принципов.

Несмотря на несомненные успехи социально-психологических исследований общественного поведения человека при действии на него социально-психологических стресс-факторов, проблема "личность при стрессе" не решена. Наряду с очевидным прогрессом в изучении индивидуальных особенностей человека при стрессе один за другим в литературе но проблемам стресса возникают все новые малорезультативные подходы к анализу структуры межличностных отношений людей, все новые фрагментарные раскрытия особенностей взаимодействия людей при "социальном давлении". Однако с каждым таким новым частным успехом исследователи не преуспевают в осмыслении глобальной проблемы "стресса жизни" и тем более в разработке методов предотвращения стресса, вызываемого "социальным давлением". Причины такого своего неуспеха теоретики западной психологической науки видят: 1) в исключительной сложности и разнообразии индивидуальных особенностей человека, мобилизуемых для защиты от социальных экстремальных факторов; 2) в постоянном и сравнительно быстром изменении сложнейшего конгломерата факторов среды (социальных, биологических, физических и т. п.), действующих на людей в современном обществе. Такая методологическая установка побуждает большинство западных исследователей все более детализировать изучаемые особенности личности, а также постоянно модернизировать методики исследований в попытках поспевать за изменяющимися особенностями социальной среды.xd Вместе с тем буржуазные психологи игнорируют тот факт, что особенности межличностного взаимодействия определяются общественными взаимоотношениями в группе, в коллективе и, главное, в обществе. Причем в капиталистическом обществе решающим фактором "социального давления" на личность оказываются антагонистические межклассовые отношения. Беда в том, что буржуазная наука, обслуживающая господствующий класс, заинтересованный в выжимании всех человеческих возможностей из трудящихся любыми способами, в том числе мобилизуя для этого "социальное давление" на личность, вынуждает ученых уходить от анализа классового антагонизма как главного стресс-фактора капиталистического общества, скатываться на различные частные решения проблемы "человек и социальный стресс".

Советская психология, вооруженная марксистско-ленинской философией и методологией диалектического материализма, вскрывает этот порочный круг попыток решить проблему "стресса жизни". При этом она кардинально, с учетом неантагонистических классовых отношений в советском обществе решает проблемы, возникающие в ходе постоянного развития нашего общества, в ходе постоянного совершенствования личности советского человека, его коллективистских тенденций, устремлений [7, 8, 18, 22, 41, 185, 268, 287]. Большинство зарубежных социальных психологов посвящают свои усилия анализу преимущественно негативных социально-психологических проявлений стресса, т. е. социальной активности, ведущей к деструкции группы, коллектива. Действительно, развитие таких тенденций в капиталистическом обществе порождает его "дегуманизацию" и возникновение таких явлений, как рост преступности, наркомании, психических и соматических заболеваний и т. д. При этом становится более редкой возможность социально-позитивных тенденций при стрессе, консолидирующих группу как коллектив. Уродливые, парадоксальные проявления таких тенденций можно усмотреть в возникновении антиобщественных групп: уголовных, фашиствующих. Их "сплоченная" активность приводит к ускоренному деструктурированию, разобщенности и дегуманизации общества. Аморальность кодексов, уставов, лежащая в основе формирования этих групп, не создает сплоченности, поскольку истинная сплоченность базируется на гуманистических началах. Для успешного решения задачи позитивного управления при стрессе общением (в широком смысле) необходимо помнить, что "социально-психологический угол зрения позволяет увидеть ее (личности - Л. К.) особенные способности или общественные "органы", которые вырабатываются жизнью в коллективе. Эти общественные способности - чувство долга, ответственности и общественная инициатива" [10, с. 238]. При анализе истоков и перспектив развития: факторов, консолидирующих и деструктурирующих группу, следует иметь в виду, что "в социально-психологическом аспекте на; первый план выступает общественная основа и того и другого" [Там же]. Личность, начиная общение, уже включена в многоуровневую сеть общественных отношений.

Изменения функционального состояния человека при стрессе меняют его отношение к окружающему миру, в том числе к миру людей. Рождающееся в общении и порождающее дальнейшее общение взаимодействие людей рассматривается различными направлениями психологической науки. Продуктивным явилось изучение человеческого общения с позиции общей психологии [184. 185], ввиду того что "общение и психика внутренне связаны: в актах общения осуществляется как бы презентация так называемого "внутреннего мира" субъекта другому субъекту" [185, с. 8]. Для изучения психологических феноменов общения (особенно наглядно проявляющихся при стрессовом изменении общения) могут быть использованы методологические принципы разных психологических направлений [24, 271 и др.]. При стрессе у людей изменяется не только характер физиологической и психологической активности, но и показатели активности общения. Это- отражается на взаимодействии индивида с социальной средой: с окружающими людьми, с группой, с коллективом, с членами производственной организации, в которую он включен, и т. д. Социальное взаимодействие заметно изменяется, когда стресс возникает одновременно у многих людей.

Существуют два подхода в оценке активности общения в экстремальных условиях. Одни авторы говорят о тех или иных формах, видах общения людей при стрессе, подразумевая, что стресс сказывается на этом взаимодействии (взаимосодействии, взаимопротиводействии и т. п.). Другие рассматривают активность общения людей при стрессе как собственно стресс, т. е. как определенного рода в той или иной мере неспецифические проявления адаптационно-защитной активности человеческого сообщества. Эта активность интегрируется из общественного поведения отдельных людей при стрессе. Авторы, придерживающиеся второго подхода к анализу изменений общения при стрессе, рассматривают измененное в экстремальных ситуациях взаимодействие людей как особую форму стресса, как его социально-психологический суб-синдром.

Таким образом, речь идет либо о результате влияния на характер общения стрессовых преобразований в индивидуальной структуре личностных особенностей и в функциональных системах организма индивида, либо об одном из проявлений стресса, но о проявлении иного уровня, чем стресс индивида. Во втором случае следует предполагать реальность стрессовых трансформаций уже не в одном человеке, а в группе, организации, коллективе - в массе людей. Целесообразными могут стать и тот, и другой подходы к анализу специфики общения при эмоциональной напряженности большинства взаимодействующих людей. Первый из указанных подходов может оказаться оправданным, когда основной массив исследования общения состоит из изучения таких феноменов, как общение при стрессе индивида, личности, общение в группе, в коллективе, но без подробного анализа экологических, эргономических, социологических аспектов адаптации людей к экстремальным факторам среды. Второй подход более целесообразен при изучении адаптации общественного человека, сообщества людей при экстремальных условиях, вызванных природной и социальной средой. Использование в настоящей работе как предмета исследований прежде всего человека в его целостной биологической и социальной, общественной сущности делает целесообразным рассмотрение особенностей общения в экстремальных условиях как субсиндрома стресса, сплетающегося и взаимодействующего с другими формами проявлений стресса, с другими его субсиндромами.

Изменения общения при стрессе могут возникать как при действии на человека физических, физиологических стрессоров, так и в результате контактов с людьми, характер общения которых изменен имеющимся у них стрессом. Целесообразно использовать три уровня анализа изменения общения как субсиндрома стресса [184]. Первый (метауровень) должен охватывать анализ взаимодействия людей в их общении на протяжении больших отрезков времени, сопоставимых с продолжительностью жизни поколений, с учетом так называемого "стресса жизни", т. е. изменения особенностей личностных характеристик и показателей здоровья, возникающих под влиянием длительных социальных, биологических и физических стрессоров, действующих локально на группу людей или на широкие слои населения. Второй (метауровень) относится к анализу отдельных актов общения людей при стрессе с учетом их индивидуальных профессиональных и т. п. особенностей, а также с учетом специфики стресс-факторов. Третий уровень анализа (микроуровень) должен относиться к изучению отдельных, сопряженных элементов общения при стрессе, раскрываемых специальными методами исследования (психофизическими, инженерно-психологическими и т. п.).

Естественно полагать, что признаки субсиндрома общения при стрессе могут так или иначе проявляться на разных этапах развития стресса как важный элемент адаптационно-защитных ответов индивида на экстремальность ситуации. Взаимодействие совокупности людей при стрессе должно создавать более эффективный защитный потенциал, чем антистрессовый потенциал отдельного человека. Стрессовые изменения общения вплетаются в структуру жизнедеятельности, поведения, рабочей активности людей. Они могут существенным образом, отрицательно или положительно, влиять на психологический климат коллектива, на производительность труда, на успешность преодоления экстремальных ситуаций. При разработке мер овладения стрессом необходимо, учитывая конкретные, частные факторы формирования рассматриваемого синдрома, базироваться на анализе общих закономерностей социально-психологических феноменов, особым образом проявляющихся в экстремальных условиях. Характер и динамика субсиндрома изменения общения при стрессе обусловливаются набором стрессоров, индивидуальными и личностными особенностями людей, на которых действуют эти стрессоры, социокультурными нормами, предусматривающими набор средств управления стрессом.