5.3. Проксимические переменные при стрессе

Возрастание значения социальных стресс-факторов в жизни населения индустриальных стран, в частности фактора скученности жителей больших городов, обострило внимание исследователей к проблеме взаиморасположения людей в ходе их взаимодействия. Западная социальная психология рассматривает человека (персону, личность) как основную исходную единицу отсчета объекта своего исследования, недооценивая то, что увеличение численности людей создает следующие уровни целостности: группу, организацию и т. д. За точку отсчета пространства, на котором разворачивается жизнедеятельность людей, часто принимается место расположения отдельного человека ("личная территория"). Недостатки такого методологического приема очевидны. Деятельность человека как "общественного существа", даже если он так или иначе изолирован, всегда остается общественной. Это не может не учитываться при анализе пространственной среды его жизни и деятельности, тем более в случае скученности, тесноты, большой плотности расположения людей, характерных для современного урбанизированного общества. Исходной причиной указанного ошибочного методологического приема послужила опора исследователей на данные интроспекции людей, изучаемых в условиях скученности.

В этих условиях во избежание дистресса скученности часто при социальном взаимодействии усиливается опора "на себя". При этом в сознании отдельного человека возрастает значимость представления о собственной автономности.

Принцип отсчета пространства жизнедеятельнсти людей "от отдельного человека" породил наименование научного направления по изучению среды обитания - "проксимика"^*. За 15 лет "самостоятельного" существования проксимика еще не накопила массива данных, дающих ей право называться самостоятельной наукой. Тем не менее ее научный багаж позволяет ей активно и эффективно внедрять свои достижения в практику организации человеческой жизнедеятельности.

^* (В результате перенесения латинского термина "проксимальный" (ближайший, приближенный) в английскую научную литературу, затем из английской в русскую и др. возникло двойное написание наименования дисциплины, изучающей пространственный фактор в межличностных отношениях: "проксимика" и "проксемика". Второе - результат деформации латинского прототипа.)

Было показано, что характер взаимодействия и взаимоотношения людей определяет некоторые оптимальные расстояния между ними. Холл [406] описал нормы приближения человека к человеку, характерные для социокультурной среды Северной Америки. Эти нормы определены четырьмя расстояниями. Указанные расстояния определяют концентрические пространства с субъектом общения в центре: 1. Интимное расстояние (радиус) от 0 до 45 см используется при общении самых близких людей: жена - муж, мать - ребенок. 2. Персональное расстояние от 45 см до 120 см используется при обыденном общении со знакомыми людьми. 3. Социальное расстояние от 120 до 400 см оказывается предпочтительным в общении с чужими людьми и при официальном общении. 4. Публичное расстояние от 400 до 750 см используется при выступлениях перед различными аудиториями.

Холл указывал на то, что расстояние, предпочтительное для той или иной формы общения, избирается человеком в значительной мере неосознанно. Тем не менее человек почти всегда так или иначе реагирует, если принятое им расстояние "нарушается".

Соммер [532] предположил, что пространство непосредственно вокруг человека последний воспринимает как удлинение самого себя. Мерой этого "персонального пространства" субъекта является его эмоциональное напряжение при "вторжении" в него другого человека. Персональное пространство - это "пространственная сфера вокруг человека, очерченная мысленной чертой, за которую другим не следует входить" [532]. Персональное пространство не строго концентрично. Его граница может быть более удаленной со стороны приближающегося другого человека, тем более если тот неизвестен или нежелателен. Особенности пространственной среды также могут сказываться на размерах персонального пространства, как бы способствуя объединению людей (социопетальная среда) или, напротив, мешая их объединению (социофугальная среда) [406, с. 108].

Часть пространственной среды человек может считать в той или иной мере своей собственностью, которой он может распоряжаться и должен сохранять от чужих посягательств. Это персонализированное пространство, "собственная" персональная территория может быть его жилищем, местом работы человека, его кроватью в общежитии и т. п., "принадлежащей" ему (первичная территория). Человек может "по привычке", "по традиции" использовать какую-либо территорию, которая тем не менее не подчинена его жесткому контролю, - место в библиотеке, место на пляже (вторичная территория). Оказавшись на непродолжительное время на улице, в парке, человек еще в меньшей степени идентифицирует с собой окружающее пространство, подчиняясь правилам поведения для всех (публичная территория) [299, с. 112-120].

"Персонализированную территорию" в определенном отношении можно рассматривать как аналог персонального пространства; если последнее является самым элементарным пространственным "удлинением" человека, то территория - это уже более развитое и сложное его "удлинение", включающее как определенное пространство (территорию), так и различные объекты. Но оба эти образования выполняют выраженную функцию создания и изменения "границы" между "собой" и "другими", функцию регуляции межличностных отношений [274, с. 152]. Таким образом, понятия "персональное пространство" и "персонализированная территория" определяют феномены, сочетающие как мнимые, так и реальные объекты [352, 364, 518]. Характер проксимических переменных, как было обнаружено в наших исследованиях, усложняется в ситуации длительной групповой изоляции в условиях скученности, создающей наряду с другими факторами дистресс у испытуемых. Условия тесного размещения испытуемых и ограничения изолированного пространства, а также практически постоянное пребывание испытуемых на одном и том же месте обусловливают как бы совмещение персонального пространства и персонализированной территории каждого из испытуемых. Кроме того, сложность взаимозависимости персональных пространств и персонализированных территорий в этих условиях создает эффект как бы наслоения их друг на друга. Указанные обстоятельства побудили нас использовать термин "межличностная территория" для обозначения представления каждого из испытуемых о занимаемом им и "принадлежащем" его напарнику по изоляции пространстве кабины экспериментального стенда.

Рассмотрим литературные данные относительно особенностей проксимических переменных при стрессе. Затем изложим результаты собственных исследований динамики изменения проксимических показателей при остром и хроническом стрессе.

Оценивая современное состояние проксимических исследований, можно видеть, что пока нет упорядоченной проблематики этого научного направления. Сложность возникающих проблем можно проиллюстрировать данными о влиянии скученности на развивающиеся организмы. Показано, что дети вплоть до юношеского возраста имеют меньшие, чем взрослые, зоны личного пространства [298]. В связи с этим, казалось бы, дети должны быть способными переносить более высокую плотность людей в своем окружении, так как известно, что увеличение зон личного пространства провоцирует дистрессовое ощущение скученности [361, 362]. Анализ широкого круга литературы, посвященной влиянию чрезмерной скученности на развивающиеся организмы, свидетельствует об обратном [365]. Молодые организмы, растущие в условиях чрезмерной скученности, задерживаются в своем развитии [338]. Следовательно, скученность для них не является простым гиперстимулирующим фактором [348, 490]. Сообщалось, что приостановка созревания молодых организмов после рождения может возникнуть из-за скученности, имевшей место в пренатальном периоде и отсутствующей после рождения [443]. Потомство скученных мышей было менее активным и пассивно реагировало в тестах на новизну, чем контрольные мышата. Это различие сохранялось у потомства от ранее скученных и нескученных матерей независимо от наличия или отсутствия скученности потомства.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что проксимические факторы являются отражением сложного динамического "овладения" популяцией среды обитания. Это овладение содержит различные активные и пассивные, осознаваемые и неосознаваемые, уравновешенные и неуравновешенные между собой проявления. Исследования сущности указанного процесса популяционного овладения средой с позиции проксимики только начаты. До сих пор отсутствуют исследования соотношения концептов персонального и физического пространств. Не только не раскрыто, но даже нечетко обозначено соотношение психологического отражения персонального и группового пространств. Крайне разрозненны данные и суждения относительно субъективизации факторов, скученности и вторжения в персональное пространство.

Ниже мы приведем литературные и собственные данные, свидетельствующие о взаимозависимости концепта персонального пространства и чувства вторжения в него в ходе развития хронического дистресса, в частности вследствие групповой изоляции, скученности, кинетоза и т. д.

Продуктивным, открывающим возможность для психофизических решений задач проксимики является заключение Г. Эванса и Б. Айхельмана [362] о том, что скученность при стрессе можно представить в показателях порога, который зависит, конечно, от некоторой минимальной плотности индивидов. Более того, этот порог связан с когнитивными их тенденциями, которые либо снижают, либо увеличивают потребность человека в пространстве [344] и его чувствительность к пространственным ограничениям [256].

Вопреки данным о неблагоприятном действии скученности на показатели функционального состояния и на эффективность деятельности, Фридман и др. [379, 380] не нашли между этими факторами никакой зависимости. Сопоставление методов получения этих противоречивых результатов показало, что в экспериментах Фридмана сложность и напряженность деятельности были столь невелики (составление слов из группы 10 букв), что дополнительная нагрузка на организм за счет скученности не исчерпала возможности выполнять эту деятельность на удовлетворительном, близком к исходному уровню. В указанной работе был неудовлетворительным критериальный подход к определению критического уровня внешней стимуляции, делающего ее стрессогенной. По мнению Каплана [439-441], этот уровень достигается при комплексе показателей стимулирующей информации. При этом должны быть достаточными ее количество, присутствующее одномоментно, напряженность умозаключений, необходимых для понимания этой информации, кроме того, должна существовать перспектива для субъекта быть в состоянии узнать больше о среде как об источнике критической стимуляции. Существует мнение, что критический уровень стимуляции обусловливается большой величиной сигнала, конкурирующими сигналами при дефиците времени ответа на них, высокой неопределенностью (непредсказуемостью) сигнала [362].

Было обнаружено, что экстремальная скученность может быть отнесена к типу стрессоров, для которых характерен неблагоприятный эффект последействия. К такого типа стрессорам относится экстремальное шумовое воздействие в отличие, например, от теплового стрессора, создающего немедленный дистрессовый эффект [324, 435, 442]. Это положение было подтверждено исследованиями эффектов комбинированных стрессоров: тесной скученности и шума [380], тесной скученности и температурного воздействия [400].

Обнаружено, что после пребывания в условиях экстремальной тесноты испытуемые значительно хуже переносили предъявление им неразрешенных задач, чем лица, пребывавшие перед аналогичной деятельностью в нестесненных условиях [362]. Сходные данные были получены Д. Шеррод [526]. Надо полагать, "вовлечение" испытуемых в пассивное стрессовое реагирование за счет неразрешимых задач усугублялось последействием предшествующей пассивности, генерируемой стрессором скученности (в случае, когда последний не чрезмерен и не вызывает взрыва агрессивного (активного) противодействия среде). Эпстейн и Карлин нашли, что после скученности субъекты лучше решали простые задачи. Причем у женщин отмечены увеличение социопетального поведения (сплоченности, желания сидеть ближе друг к другу), увеличение групповой сплоченности кооперативного поведения. Напротив, у мужчин после непродолжительной экстремальной скученности уменьшились групповая сплоченность и кооперативное поведение. Цитировавшие эту еще не опубликованную работу Г. Эванс и В. Айхельман [362] сообщают, что в ней приведены интересные объяснения указанных половых различий, однако не приводят этих объяснений.

В многочисленных исследованиях проксимических переменных на животных, а также в ранних исследованиях поведения людей при скученности авторы анализировали значение ситуационных факторов, упуская индивидуальные и личностные различия объектов исследования. Это породило многочисленные данные, не отражающие всей сложности реальной действительности. В частности писали, что якобы как аксиому следует принимать утверждение об увеличении личного пространства при стрессе и об увеличении стресса при возрастании плотности индивидов. Между тем было показано, что индивиды с зонами большего личного пространства испытывают больший стресс скученности, чем люди с меньшим личным пространством, помещенные в одни и те же условия [344]. Жители больших городов тяжелее, чем сельские жители, переносят пространственные ограничения во время многомесячной работы на рыбопромысловых базах [256]. Важную роль в возникновении стресса играют темпераменты, характеры и стрессовая реактивность общающихся в условиях скученности людей, их психологические установки, мотивы деятельности, морально-этические и социально-культурные нормы [362 и др.].

При скученности и ограничении пространства, выступающих как стрессор, у мышей были обнаружены физиологические показатели выраженного стресса: увеличение надпочечников и вилочковой железы, уменьшение выделения андрогенных гормонов тестикулами, снижение лактации [338]. При высокой скученности резко возрастала электропроводимость кожи у людей [357]. Психофизиологические исследования подтвердили возникновение стресса при вторжении в личное пространство [363, 472 и др.]. Скученность и эмоциональная напряженность межличностных взаимоотношений приводили к срыву выполнения заданной деятельности. Однако это происходило только когда сокращение межличностной дистанции осуществлялось при решении задачи, требующей высокой скорости обработки информации; скученность практически не влияла на выполнение сравнительно простых задач, без дефицита времени [363]. Различные стрессоры, не являющиеся проксимическими факторами, при достаточной интенсивности и значимости вызывают стрессовые изменения проксимических переменных: увеличение личного пространства и дискомфорта от скученности [363].

Существует ряд интересных, но недостаточно обоснованных подходов к интерпретации феноменов, возникающих при скученности. Эссер [358] предположил существование конфликта между "старым" мозгом (основание мозга и лимбическая система) и "новым" мозгом (неокортекс). "Старому" мозгу приписывается преимущественная регуляция эмоциональных проявлений, которые якобы чаще связаны с личными контекстами эмоций и с интимным взаимодействием в малой группе, в "микрогруппе". Предполагается, что социальные подтексты, межгрупповое взаимодействие в "макрогруппе" преимущественно сопряжены с функциональными возможностями "нового" мозга. Согласно цитированному автору, конфликт между "старым" и "новым" мозгом в какой-то мере обусловливает стресс столкновения потребности личности как в уединении, так и при ее социализации.

Было высказано предположение о том, что потребность человека в установлении и поддержании той или иной степени уединенности связана, в частности, с его способностями "когнитивного картографирования", т. е. со способностью представлять себе физическое и социальное окружение, которая зависит как от индивидуальных, так и от внешних факторов [362]. Предполагается, что при этом важную роль играют характер прогнозирования субъектом социальных и физических переменных среды, а также баланс между потребностями личности в автономии и "агрегации" с другими людьми. Можно полагать, что этот фрагмент функциональной модели скученности как социологического феномена реально существует. Вместе с тем нельзя ограничиваться только этим фрагментом для понимания этого феномена и для разработки методологии управления стрессом, возникающим при скученности.

Ряд частных решений проблемы стресса при скученности содержится в исследованиях влияния на переносимость скученности индивидуальных особенностей "места опоры" индивида в процессе межличностных взаимодействий (интернальность - экстренальность) [352], а также в исследованиях влияния индивидуальных различий тревожности [371] и вероятного прогнозирования [299].

Теоретическим основанием, лежащим в основе большинства проксимических исследований, является предположение, что близость к другому индивиду, увеличение числа приближающихся индивидов, предметное, примыкающее к субъекту окружение - все это действует как информационная нагрузка. В случае перегрузки возникает стресс и дистресс. Многие исследователи ограничиваются анализом количественных показателей такой нагрузки: чем ближе и чем больше ее агенты, тем быстрее и больше должен субъект обрабатывать информацию о них, чтобы приблизиться к овладению ситуацией. В ряде работ, кроме количественных, отмечают качественные показатели среды, обусловленные субъективной неопределенностью, субъективной невозможностью и тому подобными характеристиками тех или иных агентов среды. Высказаны сомнения в правомерности указанной модели информационной перегрузки для интерпретации данных проксимических исследований [362].

Известно, что люди в хорошо структурированных лабораторных ситуациях реагируют на пространственные и социальные ограничения иначе, чем в менее структурированных полевых [460]. В полевых условиях зоны личного пространства детей увеличиваются в ходе их развития вплоть до возраста полового созревания. В лабораторных условиях обнаруживается обратная направленность изменений размеров личного пространства, продолжающаяся до того же возраста. Объяснение этих данных с позиции модели информационной перегрузки, предложенное их автором, нельзя считать удовлетворительным. При скученности стрессогенный фактор сложнее, чем влияние разной структурированности информации. При анализе цитированных данных следует учитывать и психологические установки различные в полевых и лабораторных условиях, и преимущественное участие в одном случае образной, в другом - логической сферы мышления, и различную эмоциональную окраску состояний испытуемых, и т. п. Увеличение размера группы повышает познавательную сложность ситуации для индивида: тогда вторжение в его личное пространство можно было бы рассматривать как высший уровень информационной перегрузки [513]. Но только ли этим объясняется эффект скученности? Конечно нет.