Экспериментальное направление ассоциативной психологии и вопросы мышления

Введение в психологию эксперимента открыло новый период в истории психологической науки. Первые психологические экспериментальные исследования, проведенные В. Вундтом, а затем его многочисленными учениками и последователями (Первая экспериментальная психологическая лаборатория была организована В. Вундтом в 1878 г. в г. Лейпциге. Вслед за ней был создан в Германии ряд других психологических лабораторий, а также во Франции, Америке, Англии. В России первая экспериментальная психологическая лаборатория была создана В. М. Бехтеревым в 1885 г), развертывались на основании ассоциативной доктрины. Однако ассоциативная психология, вступая на новый путь и делая важный шаг к сближению с естествознанием, ни в какой мере не хотела поступаться своими теоретическими принципами: интроспективной концепцией сознания, учением о внутреннем опыте и субъективным психологическим методом. Она сохраняла свое понятие о структуре сознания и об ассоциативных законах, определяющих течение психических явлений. По-прежнему заявляя об отказе от "метафизики", под которой подразумевались философские проблемы науки, психология и в новых условиях исходила из идеалистической трактовки природы психического. По-прежнему своей задачей она считала описание и классификацию психических фактов, а критерием их - все, что дано сознанию.

Сближение с физиологией осуществлялось на основе теории психофизического, вернее, психофизиологического параллелизма. Психологический эксперимент строился на сочетании объективных физиологических методов, заимствованных в первую очередь у физиологии органов чувств, с интроспективным методом. Объективные средства исследования применялись, как то утверждали адепты экспериментальной психологии, для того, чтобы создать лучшие условия для интроспекции и для точной регистрации полученных таким путем результатов. Однако для высших психических процессов, в числе которых было мышление, эта связь психических и физиологических процессов отрицалась и они оставались за пределами экспериментального исследования. Такое разграничение послужило основанием для разделения эмпирической психологии на две дисциплины: физиологическую психологию и автономную - учение о психических процессах без отношения к физиологическим (См. Т. Циген. Физиологическая психология в 15 лекциях. СПб., 1909, стр. 2-4).

Ассоциативной психологии экспериментальные исследования не только не помогли преодолеть трудности, с которыми она столкнулась, но и усугубили их. Решение вопросов мышления в этот период ясно обнаруживает те внутренние противоречия, которые оказываются губительными для ассоциативной психологии. В новых условиях происходит отрыв ощущений от мышления, что наносит удар самой теоретической основе ассоциационизма - единому ассоциативному принципу построения всех психических образований из простейших состояний сознания. Углубляя этот разрыв, Вундт предложил и особый метод для изучения мышления - изучать его по продуктам человеческой культуры, что фактически подменяло изучение психологии мышления историей культуры. Оставляя главенство ассоциативного принципа для низших форм психической деятельности, Вундт утверждает новый принцип деятельности для высших форм психической жизни. Он развивает учение об апперцепции как синтетическом процессе более высокого порядка, чем ассоциативные. В апперцепции он усматривает конечный детерминирующий фактор мыслительной деятельности, считая, что в потоке явлений сознания их ассоциации направляются апперцептивными процессами.

Вундтовское учение вызвало большие споры, поскольку оно вступало в противоречие со всей теоретической программой ассоциативной психологии. Такие крупные представители экспериментального ассоциационизма, как Г. Эббингауз, Г. Мюллер, Т. Ци-ген, не разделяли учения Вундта и продолжали считать первичными и универсальными законами законы ассоциации. Расходясь с Вундтом в отношении к учению об апперцепции, эти представители экспериментальной психологии присоединялись к его решительному заявлению о том, что мыслительные процессы не. могут подвергаться экспериментальному исследованию. Занимаясь изучением ощущений, памяти, внимания, а также представлений, они в анализе фактов, особенно при изучении памяти, близко подходили к некоторым вопросам мышления, но в экспериментах не шли далее измерения скорости последовательных словесных ассоциаций, с помощью которых прослеживали течение представлений и их актуализацию. Мышление характеризовалось ими в соответствии с общими положениями ассоциативной психологии.

Г. Эббингаузу принадлежит следующее широко известное определение мышления: "Упорядоченное мышление, можно сказать, есть нечто среднее между вихрем идей и навязчивым представлением. Оно состоит в чередовании представлений, которые не только ассоциативно связаны между собой, как звенья одной цепи - хотя и это необходимо для мышления, - но вместе с тем подчинены другому господствующему представлению и содержатся в нем; отношение всех их в совокупности к высшему представлению есть отношение частей к целому" (Г. Эббингауз. Очерк психологии. СПб., 1911, стр. 153). Он, таким образом, выделяет иерархию представлений или идей, которая подчиняется главной идее, но раскрывает свое содержание в определенной последовательности, определяемой опять-таки ассоциативными законами. Целое распадается на частичные представления и частичные мысли. При известных обстоятельствах целое образует очень сложную и богато расчлененную систему господствующих и подчиненных представлений различных степеней. Наивысшим из них является представление цели, и ему подчиняются все остальные. Путем введения понятия персеверации Эббингауз делает попытку объяснить целенаправленность и упорядоченность хода ассоциаций в мышлении. Тенденции каждого представления вызывать другое была противопоставлена противоположная тенденция - всякое представление, возникшее в сознании, стремится к тому, чтобы укрепиться и задержаться в нем.

Содержание господствующих представлений, равно как и частичных, которые в них сочетаются, а также способ, каким они связаны с объединяющей их главной мыслью, основано только на опыте, т. е. на испытанных ранее состояниях сознания. Самое возникновение представлений и их чередование обусловлено ассоциациями. Обратим внимание, что и у Эббингауза содержание мышления ограничено рамками сознания. Оно черпается из про" шлых переживаний. Но хорошая память может приспособить мышление лишь к самым простым и наиболее часто повторяю-щимся комбинациям явлений. При встрече с более сложными отношениями к ней присоединяется внимание. Включая в мыслительную деятельность внимание, Эббингауз противопоставляет его ассоциативным процессам. Если ассоциативные процессы берут верх над функцией внимания или слишком слабо проявляют себя в сравнении с последней, то возникают те вышеупомянутые два отклонения от правильного мышления, крайними степенями которых будут вихрь идей и навязчивые представления.

Экспериментальные исследования Эббингауза, сосредоточенные на проблеме памяти, поставили вопрос о тождественности воспроизведения психических процессов, сохраненных памятью, и в связи с этим, вопрос о том, действительно ли мыслительные процессы складываются из ассоциации неизменных репродуцируемых идей и вновь испытываемых ощущений. Эббингауз, выделяя в процессе памяти факты тождественности, решал этот вопрос в пользу известного положения ассоциативной теории о неизменности элементарных частиц сознания, но последующие экспериментаторы все более утверждались в том, что память преобразует идеи. Этот вывод уже подрывал исходное положение ассоциационистов о том, что процесс мышления включает тождественное воспроизведение прошлого.

Противоречие, которое возникает в экспериментальной психологии между исконным положением ассоциативной психологии о сведении всех психических образований к ассоциации простых элементов и разделением психических процессов на низшие и высшие, особенно резко выступило у Т. Цигена. Следуя основным принципам ассоциативной психологии, которые он упорно отстаивает, Циген разлагает всю умственную деятельность на последовательный ряд ассоциаций представлений. Понятия, суждения и умозаключения Циген характеризует как ассоциацию представлений. "...Суждение, - пишет он, - представляет собою более высокую ступень развития обыкновенной ассоциации, а не нечто совершенно отличное от нее... Существенный признак его состоит в том, что оно опирается на более близкую и тесную ассоциацию своих представлений, на чем и основывается наше притязание считать его правильным" (Т. Циген. Физиологическая психология..., стр. 273). Ничего иного в суждениях как одновременного появления представлений или соответствующих им ощущений Циген не видит. Понятие "близкой" и "тесной" ассоциации он вводит, чтобы исключить в ассоциативном ряду противоположные представления и объяснить, таким образом, направление хода мышления. Суждения являются той избранной ассоциацией, где нет противоречивых представлений. Умозаключение представляет собой ассоциацию суждений - посылок и вывода, или заключения.

Последовательность течения представлений, которая обусловливает мышление, зависит, по мнению Цигена, от действия четырех факторов: ассоциативного сродства, отчетливости представлений, чувственного тона и констелляции. Под констелляцией понималось взаимодействие представлений, определяющее их осознавание в определенной очередности. В результате такого взаимодействия одни представления замедляют или ускоряют репродукцию других. Этот фактор призывался на помощь, чтобы объяснить, как возникают фантастические картины и разные капризы мысли, в которых нельзя проследить ассоциативный ряд.

Вопреки первоначально принятым ограничениям сферы деятельности физиологической психологии низшими психическими процессами Циген приходит к заключению, что в отношении мышления, которое относится к высшим процессам, "основная проблема физиологической психологии состоит в том, чтобы все множество различных форм нашего мышления, вплоть до самых сложных доказательств, свести к простой ассоциации идей и ее законам" (Там же, стр. 278-279). Он возвращается к утверждению: "возможно, что тот или другой наш взгляд будет видоизменен дальнейшими исследованиями, но основная мысль о сводимости всех наших процессов мышления к ассоциации представлений во всяком случае будет сохранена" (Там же).

Несмотря на попытки уйти от философских проблем науки, Циген вынужден ответить на кардинальный вопрос об отношении психического к материальному. И ответ этот он ищет в махизме или, как он его называет, "критическом монизме". Эта теория, по его признанию, "одна остается в пределах естественнонаучной психологии". В согласии с ней Циген пишет: "Первоначально нам дано только психическое и ничего вне и помимо него... Первоначально нам дан только психический ряд. Материальный же ряд есть часть психического ряда, он покрывается нашими ощущениями и своеобразно преобразовывается только нашей ассоциацией идей" (Т. Циген. Указ, соч., стр. 366, 369-370).

Крупнейший представитель экспериментального направления ассоциативной психологии Г. Э. Мюллер ограничил свои экспериментальные исследования областью памяти, выясняя процессы актуализации ассоциаций (Результаты исследований Г. Э. Мюллера обобщены в книге: G. Е. М и 1-1 е г. Zur Analyse der Gedachtnistatigkeit und des Vorstellungsverlaufes, B. 1-3. Leipzig, 1911-1913). Пользуясь методом запоминания бессмысленных слогов, предложенным Эббингаузом, а также словесными ассоциациями, Мюллер собрал большое количество фактов, которые подверг тонкому анализу. Он подходил к выводам, касающимся мыслительной деятельности, но не брался за ее экспериментальное исследование. Будучи одним из поздних представителей экспериментального ассоциационизма, Мюллер противопоставлял свои данные исследованиям противников ассоциативной психологии - представителям Вюрцбургской школы и гештальт-теории, занимавшимся изучением мыслительной деятельности с иных теоретических позиций. Он считал несостоятельными все их возражения против ассоциативной теории умственных процессов и полагал, что факты, обнаруженные в работах Уатта, Аха, Коффки и Зельца, не доказывают существования закономерностей, отличных от ассоциативных процессов. Мюллер видел необходимость дальнейшего экспериментального исследования ассоциативных процессов и более полного выявления условий возникновения и актуализации ассоциаций. Он указывал, что важное значение для этого имеет мыслительная обработка запоминаемого материала, образование комплексов и сознавание цели. В законы воспроизведения он вводил законы субституции, персеверации, взаимодействия воспроизводительных тенденций, а также зависимость появления представлений от внутреннего внимания. При воспроизведении заученного Мюллер сделал попытку выделить особый род ассоциаций, связанных с воспоминанием о приеме выполнения тех или иных заданий, сознавание которого происходит в общем виде (П. А. Шеварев полагает, что Г. Мюллер пытался охарактеризовать ассоциации, лежащие в основе правилосообразных действий, описывая факты, сходные с фактами обобщенных ассоциаций. См. П. А. Шеварев. Обобщенные ассоциации в учебной работе школьника. М., 1959).

Таким образом, экспериментальное направление ассоциативной психологии затрагивало вопросы умственной деятельности в экспериментальных работах только в связи с актуализацией ассоциаций и измерением скорости последовательных словесных ассоциаций.