Глава VIII. Проблема развития умственной деятельности в трудах Анри Валлона

Философские основы и методологические принципы исследования мышления

Анри Валлон - крупнейший современный психолог Франции, ученый-коммунист, сочетающий углубленную теоретическую работу в области психологии с обширной общественно-политической деятельностью (Валлон является автором таких широко известных трудов, как "Трудный ребенок" (1925), "Принципы прикладной психологии" (1930), "Источники характера ребенка" (1934), "Психическое развитие ребенка" (1942), "От действия к мысли" (1942), "Происхождение мысли у ребенка" (1945), "Школьная психология" (1953) и др).

Теоретическая работа Валлона строится на богатом экспериментальном психологическом материале, на глубоком знании физиологии, медицины, психиатрии, философии.

Центральной темой всех теоретических и экспериментальных исследований Валлона является психическое развитие ребенка, диалектика формирования его сознания. В этой обширной сфере проблема происхождения мышления, основных условий и стадий его становления занимает в свою очередь одно из ведущих мест.

Уже для первых работ А. Валлона характерен стихийно-материалистический и диалектический подход к объекту исследования-психической деятельности ребенка. Этот подход выявился в докторской диссертации Валлона "Трудный ребенок" при толковании эмоций и их роли во взаимоотношении ребенка с окружающей средой. Вскрывая противоречия в развитии эмоций, Валлон показывает, что эти аффективные процессы, являясь висцеральными, органическими, в то же время выполняют важную социальную - коммуникативную - функцию. Эмоции дезорганизуют движения, действия, но только так они могут осуществлять функцию выражения определенных состояний индивида, требующих участия других индивидов.

Изучение работ классиков марксизма привело Валлона к попыткам сознательно строить свою психологическую концепцию на принципах диалектического материализма. По признанию самого Валлона, овладение марксизмом плодотворно сказалось на его исследованиях. По-новому было им осмысленно направление работы и метод научной работы. Такую эволюцию своих философских взглядов Валлон считает совершенно тождественной развитию позиций Ланжевена, в работах которого В. И. Ленин открыл не осознающую самое себя диалектическую мысль.

В 1933 г. Валлон объединил группу ученых, которые не только пытались истолковать результаты своей работы с позиций диалектического материализма, но ставили своей задачей осмыслить диалектический материализм как метод научного исследования. Члены этого кружка исходили из положения, которое позднее Валлон сформулировал следующим образом. Принципы диалектического материализма "являются общей концепцией, которая должна равным образом распространяться на все, что может быть объектом познания, так как они передают то, что существенно для всякой действительности: ее постоянное становление и законы ее изменения" (Н. Wаllоn. Materialisme dialectique et psychologic. Paris, 1946, p. 15).

Овладение диалектическим материализмом позволяет, по мнению Валлона, глубже проникнуть в природу изучаемого объекта, увидеть там то, что даже при стихийном диалектико-мате-риалистическом подходе не замечается и что вообще не видят ученые, стоящие на идеалистических или механистических позициях. И это потому, что ученые разных философских убеждений работают различными методами. Марксистская философия - это плодотворная методология наук, в частности психологии. Внимание к философским и методологическим проблемам психологии Валлон развил и у своих учеников, среди которых выделяется имя Рене Заззо, широко известного своими трудами о развитии близнецов и формировании личности.

Какие большие трудности встречает среди ученых капиталистических стран положение о марксистской философии как методологии наук, показывает пример Р. Заззо. Когда, будучи студентом, он услышал о применении диалектического материализма к математике, он решил, по его словам, что над ним зло шутят. Однако глубокое изучение материалистической диалектики, этой логики противоречий и движений, как выражается Заззо, убедило его, что она является ценным орудием научной работы. Заззо приводит положение Энгельса, высказанное им в "Анти-Дюринге", что большинство ученых применяет диалектику, хотя не осознает этого. В связи с этим Заззо ставит вопрос об отношении "спонтанной" и сознательной диалектики в эффективности научного исследования, в исправлении идеалистических ошибок. Решая этот вопрос в пользу сознательного применения диалектики, Заззо посвящает специальную работу анализу методологических принципов своей научной деятельности. Основное положение этой работы гласит, что "в психологии материалистическая диалектика является эффективным руководством (guide)" (R. Zazzо. Le dialectique de la personnalite. - "La Pensee", 1960, N 93, p. 50).

Именно в этой атмосфере все расширяющегося влияния марксистской философии, внимания прогрессивных ученых к методологии марксизма Анри Валлон создал свою концепцию психического развития человека и, в частности, развития мышления. Его работы 40-х годов, в частности труд "От действия к мысли", написаны с позиций сознательного применения диалектического материализма.

Основным положением в области психологии, воплощающим диалектико-материалистический подход к изучаемому объекту, является, по словам Валлона, требование рассматривать и изучать психику и мышление не через них же самих и не самих по себе, а в их связях и отношениях с материальной организацией человека и объективной действительностью - окружающей средой, с которой человек активно взаимодействует. Отсюда следует, что при изучении психики основным отношением, из которого нужно исходить, является практическое отношение человека к окружающей среде, а не психики к объективной действительности. Связь "психика - реальный мир" лишь абстрагируется из этого действительного отношения.

Дополнением к первому принципу является следующее требование. Рассматривая индивида в его связи со средой, необходимо помнить, что суть этой связи заключается в их взаимодействии. Это значит, что особое внимание в изучении формирования психики и мышления должно уделяться ответной деятельности индивида. Те или иные видоизменения условий могут вызвать образование новых форм мышления и познания только потому, что они порождают новые формы деятельности. Эти положения Валлон противопоставляет исходным принципам различных идеалистических теорий в психологии и философии. Так, сенсуализм, указывает Валлон, всегда исходил из ощущений, отрывая их от действительности; основываясь на этом сенсуализме, ассоциативная психология раздробила сознание на статичные элементы - образы. В этих дробных, пассивных, связанных фиксированными ассоциациями элементах растворилась личность человека, единство его сознания, его активность.

Невозможность воссоздать целостную личность из совокупности исходных единиц - образов, противоречие этой механистической картины жизни человека обусловили попытки преодолеть омертвление мысли ассоциационистами. Так, Бергсон выступил с положением, что все существа одарены "жизненным порывом", придающим сознанию активный и единый характер. Практическому познанию мира, якобы дающему лишь искаженную его картину, Бергсон противопоставил интуицию. Только она, по его мнению, может схватить постоянное становление бытия.

Критикуя концепцию Бергсона, Валлон показывает, что Бергсон, стремясь преодолеть метафизичность ассоциационизма, лишь заменяет ее иррационализмом. Ведь Бергсон, говорит Валлон, пытается понять интуицию через самое себя, отрывая ее от объективной действительности и противопоставляя практической деятельности. Тот факт, что сам человек не осознает причин появления в своем сознании интуитивных мыслей, не может предвидеть их возникновения, не отдает отчета в связи интуиции с деятельностью, выдается Бергсоном за якобы господствующий в психике человека индетерминизм, за присущий его сознанию иррационализм.

Подвергая критике разного рода идеалистические и механистические теории, Валлон стремится каждый раз показать их классовые корни. Но такое необходимое указание на классовую сущность разных психологических концепций Валлон считает совершенно недостаточным для их научного анализа. Он стремится вскрыть гносеологические корни разных теорий. В их ошибках и односторонности он видит проявление определенных закономерностей, присущих самому процессу познания. Познание огрубляет изучаемую действительность; абстрагируя отдельные ее моменты, оно вырывает их из естественной связи с другими; наталкиваясь на присущие действительности противоречия, оно пытается решить их, искусственно отвлекаясь или уничтожая одну из борющихся сторон. Неудачи такого метафизического подхода заставляют познающего учитывать диалектику изучаемой им действительности, преодолевать противоречия, а не стараться от них избавиться.

В развитии, в смене разных философских и психологических теорий Валлон видит как раз проявление той диалектики познания, которая должна соответствовать диалектике объективной реальности. Анализ психологических теорий приводит Валлона к убеждению, что каждая из них стремится преодолеть метафизичность предыдущих теорий. Так, Бергсон правильно подметил постоянное становление, обновление, присущее психике; экзистенциализм указал на противоречия, свойственные личности в определенных социально-политических условиях. Но все эти теории, хотя и содержат элементы диалектики, продолжают оставаться в плену метафизики. Их подход к психике метафизичен, потому что они вырывают ее из естественных связей с материальной организацией тела и мозга, с окружающей средой и деятельностью человека. Игнорируя практическую деятельность, многие психологические теории вынуждены опираться на разные философские концепции, пытающиеся объяснить соответствие познания бытию некоторой предустановленной гармонией и т. п. Эти теории не могут вскрыть движущих факторов познания и мыслительной деятельности. Ибо эти факторы - существование противоречий между познанием и действительностью, мыслью и вещами - Валлон считает необходимым рассматривать психику и, в частности, все познавательные процессы в их отношении к окружающему миру. Это "отношение он характеризует как диалектическое, как постоянное разрешение противоречий и конфликтов, возникающих между организмом и средой. Мышление и выступает как одна из форм преодоления таких противоречий. "Свести познание к усилию, преодолевающему противоречия, - пишет Валлон, - это значит не противопоставить его реальному как нечто искусственное, ...а наоборот, слить его самым тесным образом с реальным, заставить участвовать в его законах. Ибо ничто не может существовать иначе, как реагируя на испытываемые действия, побеждая в конфликте, осуществляя новое равновесие, новое состояние, новую форму бытия" (А. Валлон. От действия к мысли. М., 1956, стр. 28).

Так Валлон приходит к формулированию второго методологического принципа исследования психики, говорящего о необходимости выявлять моменты противоречий в развитии психики и мышления и вычленять условия их преодоления.

Третьим методологическим принципом в работах Валлона является требование рассматривать психическую деятельность в становлении, формировании, развитии. Генетический подход пронизывает все экспериментальные и теоретические работы как самого Валлона, так и его сотрудников и учеников. Необходимо, подчеркивает Валлон, прослеживая эволюцию психики и интеллекта, не удовлетворяться показом преемственности разных стадий, но выявлять их качественное различие. Необходимо раскрывать противоположности и противоречия, возникающие между отдельными этапами развития психики.

Требования генетического принципа реализуются Валлоном в ответственной и трудоемкой попытке проанализировать и сопоставить развитие элементарного интеллекта животных, развитие мышления первобытного человека и умственное развитие ребенка для выявления общих и специфических закономерностей. Основной задачей при этом остается изучение развития мышления современного человека, остальной материал привлекается Валлоном для сравнения и подчеркивания роли в развитии мышления принципиально различных условий среды.

Естественно, что в свете этого третьего методологического принципа иначе выступает и первый, требующий рассматривать психику в ее существенных связях. Это последнее положение должно конкретизировать именно суть генетического подхода: необходимо исследовать, как формируется психика в своих существенных отношениях. Только генетический анализ показывает взаимообусловленность мысли и практической деятельности, которые кажутся противоположностями у взрослого человека.

Применение к анализу развития мышления этих основных методологических требований, непосредственно вытекающих из философии диалектического материализма, позволило Валлону наметить диалектическую концепцию развития мышления, особенно разработанную по отношению к ранним его этапам.

Оценивая работы А. Валлона и значение его исследований для научной материалистической психологии, известный французский философ-марксист Роже Гароди пишет: "Заслуга Анри Валлона и его существенный творческий вклад во французскую марксистскую мысль заключается в том, что он экспериментально установил на уровне психогенеза первые этапы диалектики познания" (R. Gаraudу. Perspectives de l'homme. Paris, 1960, p. 264-265).

Валлон исследует мышление в широком плане - как умственную деятельность вообще, как формирование специфического плана умственных действий человека в воображаемой ситуации. Этот план Валлон иногда называет умозрительным. Такой подход к мышлению выделяет теорию Валлона среди других исследований мышления, ограничивающихся изучением процесса решения задач. Эта последняя проблематика буквально потопила все другие вопросы, входящие в область мышления. Напомним, что выделилась она еще в Вюрцбургской школе и с тех пор образовала тот стержень, вокруг которого стали вращаться исследования мышления. Проблема же собственно умственной деятельности отступила далеко на задний план. Одной из причин такого резкого и все углубляющегося сдвига в проблематике психологии мышления было влияние прагматизма на психологию. Проникновение в психологическую науку этой философии вообще отодвинуло ряд теоретических проблем, решение которых не давало непосредственно практических результатов.

Для определенного этапа развития психологических исследований подчеркивание общей линии развития психики человека и животных, доказательство того, что интеллектуальная деятельность на разных ступенях филогенеза имеет одни и те же закономерности, имело большое прогрессивное значение. Но уже давно наступило время наряду со сходством выявить и качественное различие в строении психических процессов животных и человека, в частности их интеллектуальной деятельности. Эту задачу и ставит перед собой Валлон. Основное положение его теории гласит, что наглядно-действенный, или практический, интеллект, который исследовался на материале животных и еще не говорящего ребенка, является качественно отличным от мышления человека. Только это последнее и может носить собственно название мышления. Для обоснования этого положения Валлон привлекает первый методологический принцип. Он доказывает, что интеллект животных и мышление человека формируются в различных отношениях, определяются связями с различной средой. Психическая деятельность животных формируется во взаимодействии с естественной средой, с окружающими предметами и практическими отношениями между ними. Мышление же человека с самого начала формируется в социальной среде; оно требует применения языка и имеет общественную природу.

Эта логика доказательства делает понятным выдвижение Валлоном следующего ведущего положения. Мышление не может возникнуть путем простой интериоризации практической деятельности. Этот тезис Валлон полемически заостряет против психологов, которые считают, что практический интеллект продолжается в другом интеллекте вследствие простого развития своих операций. Такая точка зрения не отвечает на вопрос, каким образом из совокупности моторных схем возникает специфически человеческое сознание. Для решения этого вопроса необходимо, по мнению Валлона, разобраться в узловой проблеме формирования у ребенка представлений: именно план действий по представлению и образует план сознания человека, сферу его умственной деятельности.

Функционирование элементарного сенсомоторного интеллекта не требует регуляций действий представлениями: оно осуществляет приспособление животного только к окружающей физической среде. Невозможно поэтому видеть источники формирования плана представлений непосредственно в сенсомоторных реакциях животного или маленького ребенка, в усложнении их приспособительного поведения в природном физическом окружении. Условия, порождающие деятельность по представлениям, создаются, согласно Валлону, лишь социальной средой. Так Валлон ставит перед психологией мышления очень важную проблему, которую, как правило, обходили во всех предшествующих теориях мышления и которая являлась уязвимым их местом.

Эта проблема просто не ставилась в тех теориях, которые с самого начала при интроспективном или феноменологическом исследовании мышления исходили из признания образа, как непосредственной данности. Но она должна была возникнуть при изучении истоков мышления, заложенных в практических действиях животных и ребенка в раннем онтогенезе. Простые' ссылки на то, что в процессе развития двигательные реакции входят в число промежуточных переменных и начинают регулировать практическую деятельность, оказываются недостаточными даже на уровне животных. Эксперименты, приводившиеся в главе, посвященной необихевиористической теории мышления, показали, что действия животных направляются некоторым процессом предвосхищения определенных вещей в окружении животных. Следовательно, в число промежуточных переменных следовало бы ввести какие-то элементы, осуществляющие представительство отсутствующих в данный момент предметов.

Теория мышления необходимо должна раскрыть генезис представительства окружающего мира в плане сознания.

Опираясь на исходное положение о роли ответной деятельности индивида в развитии его психики, Валлон подчеркивает, что качественно новые уровни интеллекта или мышления формируются на основе новых способов, новых форм деятельности ребенка. Возникновение умственного плана, плана представлений опосредствуется особой, социально обусловленной деятельностью индивида - его имитирующе-подражательными действиями.

По мнению Валлона, было бы, однако, большим упрощением сводить проблему формирования действий по представлению лишь к выяснению двух вопросов - об интериоризации внешних действий и о возникновении образов отсутствующих предметов. При такой формулировке проблемы исчезает важнейшая сторона процесса формирования сознания - появление субъекта, который осознает себя отличным от окружающего мира, и объекта, который осознается субъектом как предмет его действий или мышления. Действия по представлению не безличны - они осознаются субъектом как его собственная деятельность, направленная на нечто ему противостоящее как объект его действий. Это введение в теорию мышления проблемы субъекта отличает концепцию Валлона почти от всех проанализированных в предшествующих главах концепций мышления, в которых мышление представало как безличностный процесс. Личность, субъект растворялись то в "состояниях сознания", то в идущих от "задачи" детерминирующих тенденциях, то в интеллектуальных операциях. Но Валлон не только ставит эту проблему, он намечает и методологический план ее решения - через исследование условий формирования действий по представлению.

Анализ всех этих основных положений теории мышления под углом зрения вопроса, пронизывающего все исследования мышления Валлоном: "каково взаимоотношение между действием и мыслью?" приводит Валлона к выводу, что между этими двумя явлениями существуют сложные и опосредствованные связи. Как бы ни казалось привлекательным положение о возникновении человеческого интеллекта прямо из двигательных схем, оно, в действительности, не отражает диалектику перехода от чувственного познания к качественно новой ступени познания. Основной вывод Валлона в сжатой формулировке А. Н. Леонтьева гласит: "Нельзя изучение развития подменять простой констатацией последовательности явлений (post hoc propter hoc).

Мысль не рождается по прямой линии из действия, хотя действие и лежит в ее основе. Процесс развития от действия к мысли может быть понят лишь при признании одновременно и их противоположности, и их тождественности" (Цит. по книге: А. Валлон. От действия к мысли, стр. 17).