2. О непонимании

Из всех участников эксперимента лишь одной паре удалось понять друг друга сразу. В среднем же для достижения 100-процентного взаимопонимания требовалось значительно больше десяти серий. В первой серии оно достигало лишь 48%, т. е. в четырех-пяти картинках из девяти названия расшифровывались верно. В остальных случаях было непонимание.

Результаты эксперимента позволяют дать оценку отношениям партнеров с точки зрения легкости обозначения этих отношений такими словами, которые сразу же безошибочно понимает другой человек. Проще всего "сердцу высказать себя" там, где и высказывать нечего - в нейтральных отношениях на равных (случаев непонимания здесь меньше всего: 16%). Труднее быть понятым, когда чувства переполняют-в отношениях Вы Свой, Ты Свой, Вы Чужой, Ты Чужой (54% ошибок). Но самую трудную задачу на понимание приходится решать, когда в картинках задействован лишь один признак - или рост, или наклон человечков (64% ошибок). Итак, можете быть уверены: знаки вашего безразличия почти всегда будут поняты верно, а ваши сильные чувства в половине случаев будут недопоняты (если вы понадеетесь на то, что партнеру они столь же ясны, как и вам, и не постараетесь облегчить его задачу). Ваши переходные состояния от безразличия к страстям и обратно - самая большая трудность для партнера: в двух случаях из трех он припишет вам иные чувства.

А как вы думаете, признаки каких отношений видятся чаще всего там, где их нет и в помине? Оказывается, симпатия большого к малому, забота, покровительство - Ты Свой. Возможно, это связано с образом жизни участников эксперимента. Отцовской и материнской опеки так не хватает нашим студентам-супругам, что они готовы услышать ее в любом слове.

Значит, в повседневных мимолетных ситуациях общения, в которых неопределенность бывает намного выше, чем в наших простых картинках, люди тем более не понимают друг друга? Почему полное взаимопонимание с лёта не удается? В чем причины непонимания?

Легче всего искать корень зла в говорящем - в неумении или нежелании точно и полно высказаться, найти наиболее подходящие формы воплощения своих мыслей и чувств. "Кто ясно мыслит, тот ясно излагает" - эти слова звучат приговором непонятому из-за неумения. А о "нежелающем" древние говорили: "Кто не хочет быть понятым, того не стоит и читать".

Вряд ли найдется человек, который искренне хотел бы остаться для всех навсегда непонятым. Но часто общаются так, чтобы остаться для другого в чем-то загадочным. Английский философ Фрэнсис Бэкон в начале XVII в. хорошо описал, например, правила мнимой мудрости: "Некоторые настолько скрытны и сдержанны, что будут показывать свои товары (т. е. то, чем богаты) только при тусклом освещении и всегда сделают вид, будто они что-то удерживают про себя; и даже когда они сами знают, что говорят о вещах, в которых хорошенько не разбираются, тем не менее у других людей они создают такое впечатление, будто знают и то, о чем не могут говорить" (Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1978. С. 407).

У желания остаться непонятым имеются свои психологические основания. Прежде всего оно возникает по отношению к тем людям, которые воспринимаются чужими или далекими, не внушают доверия. И поэтому причины непонимания коренятся не только в говорящем, но и в слушающем, вернее, в их отношениях.

Изменим условия нашего эксперимента. Пусть теперь к двум его участникам присоединится третий. Первые два должны стараться так называть картинки, чтобы, понимая друг друга, оставаться непонятыми третьим. Язык двоих в этих условиях станет как бы секретным, в нем появятся пароли, подобные тем, что издавна служат для отличения своих от неприятеля или от посторонних. "Треугольники отношений", в которых используются пароли, могут быть обнаружены не только на военной службе или в условиях конспирации, но практически повсюду. Оглянитесь вокруг: в транспорте, в театре, на работе, у себя дома вы без труда заметите двоих, которые, пользуясь знакомыми вам словами, вкладывают в них общий смысл, вам (третьему) не совсем ясный. Интересно отметить, что само слово "пароль" происходит от французского parole, которым обозначается любое слово, речь. Возможно, для французов и в самом деле каждое слово - это пароль для своих. Не будем гадать о том, что лучше для взаимопонимания - говорить обычными словами или паролями, а обратимся к данным нового эксперимента.

В нем участвовало 27 человек: 9 супружеских пар, которые играли во "взаимопонимание по картинкам" в присутствии знакомого их семьи. Супруги, стремясь к взаимопониманию, должны были остаться в то же время непонятыми третьим. Этот Третий всегда находился в роли того партнера, который расшифровывал названия. В конце каждой серии экспериментатор сообщал, сколько названий правильно расшифровал один из супругов, а сколько - их знакомый.

В среднем для достижения 100-процентного взаимопонимания нашим новым испытуемым потребовалось столько же серий, сколько и участникам предыдущего эксперимента. Зато в самых первых сериях уровень взаимопонимания стал выше - 57% верно понятых названий (прежде было 48%). Таким образом, задача "остаться непонятыми посторонним" способствует лучшему взаимопониманию внутри пары. А удавалось ли постороннему о чем-нибудь догадываться, несмотря на тайны и секреты? Реже, чем секретничающим супругам, но столь же часто (47% верно понятых слов), как не секретничающим партнерам в первой серии прежнего эксперимента.

Наличие Третьего делает явным тот факт, что в процессе взаимопонимания происходит знакомая нам поляризация на Своих и Чужих. Свои пользуются во многом знаками-паролями, эти пароли - секрет от Чужих. Когда Третий отсутствует, его роль, к сожалению, часто переходит непосредственно к партнеру. Поэтому-то в замкнутом парном общении непонимание- слишком частый гость.

Выходит, без Чужих - Третьих - не сохранить центростремительные силы Мы? Б. Ф. Поршнев задавал подобный вопрос применительно к общечеловеческому Мы: "...кто же "они" (Чужие. - А. К., Е. К.) для становящегося единым человечества?" Считая фантастикой существование внеземных "братьев по разуму" или ужасных носителей инопланетной неорганической жизни, он нашел неожиданный ответ: "Только древнейшая стадия его собственного прошлого. Вместе с тем - и следы отдаленнейшего прошлого в настоящем" (Поршнев Б. Ф. Контрсуггестия и история//История и психология. С. 34). Это - блестящий ответ. И все же он предполагает отношение к предыстории Мы как к чему-то чуждому, а тем самым лишает Мы собственных корней. Конечно, Поршнев глубоко прав в стремлении доказать, что можно избежать внешнего, пространственного раскола любой общности на Своих и Чужих, сделать его достоянием времени. Однако не все в прошлом - Чужое и в будущем - Свое. В биографии значимых отношений Свое и Чужое могут находиться в самых разных точках хронологического прошлого и будущего. Поэтому Чужое для любого Мы, будь то человечество в целом или конкретная пара значимых друг для друга людей,- это и печальные фрагменты истории, вопреки которым Мы находим силы стать еще более Своими, и возможные конфликты, подножки которых Мы хотим избежать, стремясь к росту. Чужое, таким образом, - это все то в самом Мы, что мешает его развитию, Свое - то, что способствует.

Каждый знак, обращенный к Своему понятным смыслом, а к Чужому - таинственным значением, является паролем. А найдется ли хоть одно слово, одинаково ясное всем живущим? Конечно, нет. И тогда каждое слово - пароль, каждое слово что-то обозначает, а что-то скрывает, каждое слово - средство и открытия и сокрытия истины. Остается только удивиться тонкости французского языка, в котором "parole" и "слово" тождественны. Остается согласиться с тютчевским: "Мысль изреченная есть ложь" (Тютчев Ф. И. Стихотворения. Письма. М., 1957. С. 72), вспомнить Людвига Витгенштейна: "Язык переодевает мысли. И притом так, что по внешней форме этой одежды нельзя заключить о форме переодетой мысли, ибо внешняя форма одежды образуется совсем не для того, чтобы обнаруживать форму тела" (Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958. С. 44).

Что же остается делать в таком случае? Silentium! (Молчание!) Знакомый ответ: "Молчи, скрывайся и таи..." (Ф. Тютчев), "О чем невозможно говорить, о том следует молчать" (Л. Витгенштейн). Человечеству давно известны примеры практической реализации подобных принципов в обете непрерывного молчания, который в течение многих лет соблюдали отдельные приверженцы христианства и буддизма. Трудно найти более яркую реакцию на злоупотребление фальсификационными возможностями слова, т. е. на его способность дезинформировать, вводить в заблуждение, искажать реальность. В пределе отказ от использования слов ведет к отказу от любых знаковых средств общения, а в конечном счете - к полному затворничеству и отрицанию жизни, ведь и саму реальность можно считать лишь обманчивым знаком чего-то иного.

Есть такая детская игра "молчанка". Проигрывает тот, кто заговорит первым: "Чок-чок, зубы на крючок; кто слово скажет - тому щелчок". И у взрослых желание поговорить оказывается нередко сильнее, чем опасение неприятных последствий. Это вполне естественно, поскольку первым и самым главным назначением слов является все же не вводить в заблуждение, а передавать информацию, которая важна и для слушающего, и для говорящего. В общении со значимыми другими каждое слово обязательно влияет на партнеров- пробуждает новые чувства, мысли, побуждает к тем или иным действиям. В дружеских беседах человек "становится мудрее самого себя и за один час рассуждения вслух достигает большего, чем за целый день размышлений. Фемистокл хорошо сказал персидскому царю: "Речь подобна аррасскому ковру, развернутому и полностью открытому для обозрения; тем самым образы появляются в виде конкретных фигур; в то время как если они остаются только в мыслях, они подобны скатанному и свернутому ковру"" (Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 411-412).

Стать мудрее самого себя - значит пройти вместе с собеседником путь от непонимания к взаимному пониманию.

На этом пути, как мы видели, приходится пользоваться не всегда послушными нам знаками, словами. Но это еще не самые главные трудности. Существенные причины непонимания состоят также в том, что жизненный опыт каждого в чем-то уникален, неповторим. Поэтому даже при искреннем желании быть понятым, при выборе самых точных слов, при наличии встречного интереса со стороны собеседника нет гарантии, что ваши чувства поймут верно. Более того, в рамках своих представлений о границах возможного другому человеку легко увидеть в ваших переживаниях капризную выдумку, пустые фантазии, а порой даже бредовые идеи. И тогда приходится слышать: "А нормальный ли он, если засиживается за полночь на работе, или стирает в доме каждую пылинку, или "все теряет", или еще, не дай бог, воскресный день проводит в одиночестве?.." А как отнеслись бы к этим "ненормальным" другие преданные делу полуночники, не жалеющие себя хозяйки, рассеянные мыслители, любители одиночества? Наверняка они неплохо поняли бы друг друга.

Ну, а если ближний в своей странности ни на кого не похож? Все новое, каждая незаурядная идея, шутят ученые, проходит в своем развитии три стадии. Сначала о них говорят: "Какой бред!", затем: "Это любопытно", и, наконец: "Все это давно известно". Сказанное не значит, конечно, что любая странность является признаком гениальности. Однако без принятия нового, непривычного в другом человеке нет развития, нет личностного роста.

В современной психологии это положение становится "давно известным", прежде всего благодаря идеям Карла Роджерса - одного из крупнейших представителей гуманистического направления. Открытость новому жизненному опыту является главным условием личностного роста-данный принцип лежит в основе разработанной американским ученым и его последователями эффективной психотерапевтической практики (См.: Роджерс К. К науке о личности//История зарубежной психологии (30-е - 60-е годы XX в.). Тексты. М., 1986).

Другой человек - всегда для нас новый опыт. Его можно принять и понять, а можно счесть ненормальным, а точнее - оставить непонятым. Ускоряющееся развитие общества и усложнение социальных отношений требуют более глубоких преобразований во внутреннем мире человека. Новое рождается в душе каждого ежечасно. Новые переживания и надежды, новые смыслы и способы поведения бывают неожиданны даже для вас самих. Что же говорить о восприятии ваших личностных инноваций другими людьми? Поэтому-то так хочется современному человеку быть понятым.

В 70-е годы в Ленинграде было проведено обследование более двух тысяч человек, испытывающих серьезные трудности в жизни (См.: Научные и организационные проблемы суицидологии. М., 1983. С. 78-79). Оказалось, что из всех видов существующей медико-социальной помощи больше всего люди нуждаются в психологической профессиональной поддержке на основе эмпатического контакта. ("Эмпатия означает понимание любого чувства - гнева, печали, радости, - переживаемого другим человеком, и ответное выражение своего понимания этих чувств" (Атватер И. Я Вас слушаю... М., 1984. С. 59).) Печальный факт, но лишь 5,6% опрошенных питают надежды на помощь со стороны значимого лица из семейного, профессионального и т. д. круга. Приведенные данные говорят о неумении (или нежелании?) очень многих людей понимать даже тех, с кем они находятся в тесных личных контактах.

Непонятый закрывается, отдаляется, уходит... Вспомним, как меняется психологическая близость между родителями и детьми: с годами подрастающие дети воспринимаются родителями все более близкими, а родители, напротив, нередко вызывают в детях желание отдалиться (рис. 14). Не потому ли, что родители не замечают нового в душе ребенка, а заметив, не готовы его принять?

Непонимание того, что другой - не такой как вы, мешает родителям и детям, мужчинам и женщинам, руководителям и подчиненным, людям разных национальностей, темпераментов.