Побудительные силы поведения

Новая трактовка сознания соединилась в XVII в. с индивидуалистической трактовкой поведения личности, ее побудительно-аффективных сил.

Гоббс одним из первых проповедовал тезис об "естественном человеке", ставший краеугольным камнем буржуазной концепции личности. Он утверждал, что человек от природы наделен неистребимым стремлением к самосохранению и к собственной выгоде. Естественное состояние - это "война всех против всех", которая вынуждает людей построить искусственное тело - государство и передать ему свои права. Воля является, согласно Гоббсу, производной от двух основных чувственных мотивов: стремления и отвращения. Иногда в человеческой душе они попеременно сменяют друг друга по отношению к одному и тому же предмету. Человек то порывается действовать, то сдерживается. Пока это состояние продолжается, оно называется обдумыванием (взвешиванием). Такое обдумывание и обозначает границы, в которых поступок непредопределен. За их пределами никакой свободы воли не существует.

Гоббс и Спиноза покончили с волей как самостоятельной силой. Но это вовсе не означало превращения личности в пассивный субстрат, автоматически управляемый внешними толчками. Материалистам важно было переместить источник активности из сферы бесплотной, непротяженной духовной субстанции, где его локализовали Декарт и Лейбниц, в сферу телесную, имманентно наделенную у живых существ чувственным стремлением, которое и является главным двигателем человеческого поведения. Отрицая индетерминизм, свободу воли в ее христианском понимании, Гоббс вместе с тем полагал, что в известных пределах человек может выбирать между различными мотивами и способами действия.

Спиноза учил, что "воля и разум ...одно и то же" (9, 447). Иллюзия свободы воли - результат незнания предшествующих причин. Взамен спонтанного волевого импульса, идущего из сферы сознания, выдвигалось влечение.

Желание относилось к разряду основных аффектов, которые включали наряду с ним еще две побудительные силы - удовольствие и неудовольствие. Первое увеличивает, второе уменьшает способность тела к действию. Кроме них, подчеркивал Спиноза, "я не признаю никаких других основных аффектов... и остальные аффекты берут свое начало от этих трех" (9, 466). И он предпринимает удивительную попытку внести строгость геометрического анализа в беспорядочную массу традиционных сведений о человеческих эмоциях и чувствах, вывести их все из одного принципа (стремления вещи пребывать в своем существовании) и нескольких далее неразложимых аффектов. Доказывая, что "аффекты ненависти, гнева, зависти и т. д., рассматриваемые сами в себе, вытекают из той же необходимости и могущества природы, как и все остальные единичные вещи" (9, 455), Спиноза вносил принцип материалистического детерминизма в психологию чувств. При этом чувства не просто упорядочивались. Они рассматривались в их объективной роли регуляторов человеческого поведения. За исходный пункт при характеристике чувств принимались не свидетельства интроспекции, не субъективные переживания, а независимая от сознания реальная система отношений между человеком и миром. Независимость от сознания не означала слепоты эмоций. Влечение, удовольствие, неудовольствие в трактовке Спинозы невозможны без идеи, в которой представлены объекты этих чувств. По существу имеется столько аффектов, "сколько существует видов тех объектов, со стороны которых мы подвергаемся аффектам" (9, 501). Объект и дан в виде идей, различающихся по степени адекватности. Таким образом, результат взаимодействия человеческого тела с другими телами оказывался, согласно Спинозе, двояким. Он всегда выражен в идее вещи, а в тех случаях, когда возникшее состояние увеличивает или уменьшает способность тела к действию, он выражен также и в аффекте. Материалистическое учение об особых чувственно-побудительных состояниях - аффектах как детерминантах поведения свидетельствует о стремлении объяснить реальную функцию психического, не покидая почвы детерминизма.

Аффект - это состояние, испытываемое организмом. Будучи включено в цепь причин, оно является не первичным, а производным. Вместе с тем оно само имеет причинное значение. От характера аффекта зависит большая или меньшая способность тела к действию. Тем самым психическое выступало не только как продукт, результат взаимодействия организма с природой, но и как фактор, активно влияющий на это взаимодействие.