Дифференциальная психология

Опытное исследование психических явлений ориентировалось первоначально на понятия и методы наук о физическом мире.

Поэтому главным вектором экспериментального поиска являлись общие закономерности психических процессов. Между тем с древнейших времен социальная практика заставляла человеческий ум выделять в психологическом облике окружающих людей прежде всего те признаки, которые отличают одного индивида от другого. Переход от эмпирического решения этого жизненно важного вопроса к его разработке с помощью экспериментальных и математических методов привел к образованию специальной отрасли знания - дифференциальной психологии. Ее предмет - индивидуальные различия между людьми или группами людей, объединенных по какому-либо признаку (либо совокупности признаков).

Проблема, о которой идет речь, издавна привлекала внимание философов, моралистов, художников, врачей, педагогов. В Древней Греции любимый ученик Аристотеля, "отец ботаники" Теофраст, набросал живые и меткие описания различных типов людей в трактате "Этические характеры", пользовавшемся большим успехом в течение многих веков. Тонкие наблюдения содержались в высказываниях мыслителей XVI-XVIII вв., в особенности Монтеня ("Опыты", 1580), Лабрюйера ("Характеры Теофраста". 1688), Ларошфуко ("Сентенции и максимы о морали", 1665) и др. Отнести их произведения к истории научной психологии можно лишь с большой долей условности.

Попытки перейти от житейской мудрости к научному знанию, содержавшиеся в учениях о темпераментах и о способностях (ср. Хуан Уарте), сыграли свою прогрессивную роль. Но только с внедрением в психологию эксперимента и появлением новых критериев научности ее представлений создаются предпосылки для зарождения соответствующих этим критериям знаний об индивидуальных различиях между людьми. Подчеркнем, что дифференциально-психологическое изучение человека вовсе не было простым логическим развитием экспериментально-психологического. Оно складывалось под влиянием запросов практики, сначала медицинской и педагогической, а затем и индустриальной. В системе самого Вундта учение об индивидуальной психологии отсутствовало, поскольку предполагалось, что всякая экспериментальная психология и есть индивидуальная (в отличие от "психологии народов", в которой экспериментальный метод якобы неприменим). Но уже у первых учеников Вундта - Крепелина, Кеттела и других - зарождается установка на переориентацию эксперимента, на его приложение к индивидуальным особенностям людей.

Э. Крепелин (1856-1926) перенес экспериментально-психологические методы в психиатрическую клинику. Некоторое время он работал в России, где создал в Дерптском университете при психиатрической клинике лабораторию типа вундтовской. В дальнейшем ею руководил русский психиатр и психолог В. Ф. Чиж (1855-1936). Клиника и побудила Крепелина изменить направленность эксперимента, подчинить его задаче выяснения индивидуальных признаков и способов их сочетания в целостные картины душевной жизни, отличающие одного человека от другого. Эту задачу он выдвинул в статье "Психологический опыт в психиатрии".

В те же годы появляется другая статья об индивидуальной психологии, авторами которой являлись французские ученые Бине и Анри. Альфред Бине (1857-1912), по образованию врач, в сотрудничестве с неврологом Шарко провел экспериментальное исследование лиц, обладающих способностью запоминать большие числа. Различия между ними были истолкованы как подтверждение предложенного Шарко разделения типов памяти на зрительный, слуховой и двигательный. К такому разделению он пришел, опираясь на клинический материал, а также на уже сложившееся тогда учение о локализации сенсорных функций в различных участках мозга.

В 1897 г. в выходившем под редакцией Бехтерева "Обозрении психиатрии" была опубликована статья молодого врача Лазурского "Современное состояние индивидуальной психологии". В ней рассматривались первые достижения этой науки, целью которой считалось исследование того, "как видоизменяются душевные свойства у различных людей и какие типы создают они в своих сочетаниях" (8, 351). В 1900 г. вышла работа В. Штерна "О психологии индивидуальных различий (идеи о дифференциальной психологии)". Термин "дифференциальная психология" приобрел с тех пор права гражданства. Штерн, однако, строго ограничивал предмет этой отрасли психологии анализом отдельных сторон личности, отклоняя как типологический подход, так и изучение личности в целом.

В работах Крепелина, Бине, Анри, Шарко, Лазурского, Штерна зарождалась новая дисциплина, отличная и от экспериментальной психологии, и от культурно-исторической. В ней экспериментальный метод применялся к объекту, не интересовавшему вундтовскую школу. Параллельно с новым направлением в экспериментальном изучении психики складывались иные (отличные от фехнеровских) приемы приложения математических методов к психологии индивида. Заслуга их разработки принадлежит Гальтону.

Неистощимо изобретательный ум Гальтона породил множество новаторских идей в различных областях - от метеорологии до антропологии. В психологии его заслуга состояла в создании техники изучения индивидуальных различий, и прежде всего внедрении статистического метода. Мышление Гальтона формировалось в общем русле складывающихся тогда экспериментально-психологических направлений. Изучая пороги чувствительности, ВР, ассоциации и другое, он внес ряд усовершенствований и новых приемов, среди которых можно отметить изобретение специального свистка для определения верхнего порога слуховых ощущений (Гальтонов свисток), изобретение приспособления для оценки мышечного чувства и др.

Во всех опытах Гальтона интересовал совершенно необычный в то время аспект - генетическая (наследственная) основа индивидуальных различий между испытуемыми. Именно этот интерес побуждал его изобретать экспериментальные модели и планы. Он предложил, в частности, так называемый метод близнецов с целью выяснить соотношение между наследственностью и внешними влияниями. Для изучения воображения Гальтон придумал специальный вопросник. Испытуемому давалось задание представить определенный объект, а затем ответить на вопросы об особенностях возникших у него представлений, сопоставить эти представления с восприятиями в отношении их яркости, определенности. И здесь Гальтона интересовала прежде всего наследственная обусловленность обнаруженных различий: каково, например, сходство образов у братьев и сестер.

На индивидуальные различия наталкивались и многие экспериментаторы (в работах по психофизике, ВР и др.) - Они рассматривали их, однако, как варианты общего закона, которые должны быть нивелированы, чтобы получить его в "чистом виде" (как, например, формула Фехнера). Гальтон же искал способ, позволяющий математически описать закономерность, которой подчинены сами индивидуальные вариации. В качестве методического орудия он использовал статистику.

Еще в молодости Гальтон изучил работы одного из создателей современной статистики - бельгийца Адольфа Кетле (1796-1874). В книге "Социальная физика" (1835), произведшей глубокое впечатление на умы современников и вызвавшей острые споры, Кетле, опираясь на теорию вероятностей, показал, что ее формулы позволяют обнаружить подчиненность поведения людей некоторым закономерностям. Анализируя статистический материал, он получил постоянные величины, дающие количественную характеристику таких человеческих актов, как вступление в брак, самоубийство и др. Эти акты считались произвольными. Теперь же выяснялась известная регулярность их совершения. Противники концепции свободной воли восприняли "социальную физику" Кетле как свидетельство правоты своих взглядов. Сам Кетле исходил в интерпретации полученных результатов из идеи "среднего человека", типично буржуазной по своей классовой сути. Он предполагал существование извечной человеческой природы как своего рода идеала, от которого люди отклоняются соответственно нормальной кривой вероятностей. Именно поэтому средняя величина есть наиболее частая. По закону Гаусса - Лапласа божественная мудрость все уравновешивает как в физическом мире, так и в морально-интеллектуальном.

Хотя концепция Кетле была неразрывно связана со свойственным буржуазному мировоззрению метафизическим подходом к общественным явлениям, она вносила ряд новых моментов. Если среднее число является постоянным, то за ним должна стоять реальность, сопоставимая с физической (ср. метеорология), благодаря чему становится возможным предсказывать явления на основе статистических законов. Для познания же этих законов безнадежно изучать каждого индивида в отдельности. Объектом изучения поведения должны быть большие массы людей, а методом - вариационная статистика. Кетле установил, как распределяются различные отклонения от средней величины, показав, что, чем такое отклонение больше, тем оно встречается реже, причем этому можно дать точное математическое выражение.

В 1869 г. вышла книга Гальтона "Наследственный гений". В ней давался статистический анализ биографических фактов и излагался ряд остроумных соображений в пользу приложимости закона Кетле к распределению способностей. Подобно тому как люди среднего роста составляют самую распространенную группу, а более высокого роста встречаются тем реже, чем чаще они отклоняются от нормы, точно так же, полагал Гальтон, люди отклоняются от средней величины и в отношении умственных способностей. Но чем детерминированы эти отклонения? Кетле объяснял их "игрой случая". Гальтон же под влиянием дарвинизма утверждал, что они строго определяются фактором наследственности.

Мы встречаемся здесь с еще одним направлением мысли, возникшим в психологии под влиянием эволюционной теории. Принцип приспособления к среде был одним из аспектов этой теории, но в ней имелся и другой аспект - принцип естественного отбора, в свою очередь предполагающий действие механизма наследственности. Приспособление вида достигается за счет генетически детерминированных вариаций индивидуальных форм, образующих вид.

Под влиянием этого общебиологического подхода Гальтон выдвигает положение о том, что индивидуальные различия психологического порядка, подобно различиям телесным, могут быть объяснены только в категориях учения о наследственности. Позитивное значение этого вывода состояло в том, что выдвигалась новая важная проблема - проблема генетических предпосылок развития психических способностей. Наносился еще один удар по концепциям, противопоставлявшим телесные качества человека душевным.

Но биологическая детерминация не является для людей ни единственной, ни тем более определяющей. Гальтон же отвергал какие бы то ни было другие существенные причины. Изучив и статистически обработав огромный биографический материал, касающийся родственных связей выдающихся личностей Англии, Гальтон утверждал, что высокая даровитость определяется степенью и характером родства. Из четырех детей, например, шанс стать талантливым, по подсчетам Гальтона, имеется только у одного.

Для изучения вопроса о происхождении умственных качеств Гальтон использовал наряду с биографическим методом анкетный. Он разослал крупнейшим английским ученым обстоятельную анкету, по материалам которой была написана монография "Английские люди науки: их природа и воспитание" (1874). И вновь решающая роль приписывалась наследственности, влияние же внешних условий, воспитания считалось незначительным, а иногда и отрицательным.

К анкетному изучению индивидуальных различий было присоединено экспериментальное. На Международной выставке в Лондоне в 1884 г. Гальтон организовал антропометрическую лабораторию (в дальнейшем переведенную в Южно-Кенсингтонский музей в Лондоне). Через нее прошло свыше 9 тыс. испытуемых, у которых измерялись наряду с ростом, весом и т. д. различные виды чувствительности, ВР и другие сенсомоторные качества. Объяснение результатов оставалось неизменным: наследственность предопределяет эти качества с такой, же неотвратимостью, с какой она предопределяет рост и вес тела или цвет глаз. Эта же идея лейтмотивом проходит через другие работы Гальтона, опубликованные под общим заглавием "Исследования о человеческих способностях и их развитии" (1883).

Однако анализ индивидуальных различий не был для Галь-тона самоцелью. Он подчинял его реакционной социально-политической доктрине. Диагносцирование вариаций в психологических качествах людей рассматривалось как средство и предпосылка отбора наиболее приспособленных. Провозглашалось, что человеческий род может быть улучшен тем же путем, каким выводится новая порода собак и лошадей, т. е. посредством соответствующих браков в течение ряда поколений.

Это направление получило имя "евгеника". Ее задачу Гальтон видел в том, чтобы "содействовать размножению рас, наиболее способных мыслить и подниматься по ступеням высокой благотворной цивилизации, вместо того чтобы по ложному инстинкту оказывать помощь слабым и задерживать размножение сильных и энергичных личностей" (цит. по: 21, 52-53). Так ложный взгляд на детерминацию психических способностей становился орудием расистской идеологии.

Сопоставив представление Кетле и Гальтона, можно проследить сдвиги, происшедшие в буржуазном мировоззрении. Для Кетле, выступившего в первой половине века, идеалом являлся "средний человек", для Гальтона - "супермен" - сильная личность, отобранная путем размножения тех, кто наиболее резко отклоняется от среднего уровня в сторону высокой одаренности. Надвигалась эпоха империализма, резко обострявшая антагонистические противоречия между капиталом и рабочим классом, между колониальными империями и порабощенными народами. Нараставшая враждебность буржуазии общественному прогрессу получила яркое выражение в гальтоновском проекте развития цивилизации путем искусственного отбора. Не имевшие доступа к благам цивилизации народные массы (лишенные тем самым условий для развития способностей) браковались как биологически неполноценные. Статистическое и экспериментальное исследование психических качеств человека подчинялось антигуманистической доктрине.

Однако не следует отождествлять конкретно-научные достижения этого исследования с политической концепцией, для которой их пытались приспособить. Приемы вариационной статистики, разработанные Гальтоном, вооружали психологию важным методическим средством. Среди этих приемов наиболее перспективным оказался метод исчисления коэффициента корреляции между переменными. Этот метод, усовершенствованный английским математиком Пирсоном и другими последователями Гальтона, внес в психологическую науку ценные математические методики, в результате использования которых возник факторный анализ.

Гальтон Преследовал своими работами определенные социально-политические цели. Но практика буржуазного общества требовала решать более злободневные вопросы, чем усовершенствование человеческого рода. Рост промышленности, вовлечение в производственный процесс больших масс людей, необходимость их обучения, создания квалифицированных кадров и наиболее рационального использования быстро развивавшейся техники - все это побуждало обратиться к проблеме способностей с иной точки зрения. Задача отбора людей не в целях создания породистого потомства, а в целях извлечения максимального экономического эффекта дала мощный толчок дифференциальной психологии. Идея тестов и статистические приемы, предложенные Гальтоном, начинают применяться для решения новых вопросов. Особенно активный интерес к изучению индивидуальных различий проявляли психологи в Соединенных Штатах: здесь промышленный прогресс шел ускоренным темпом и американская буржуазия не скупилась на поддержку начинаний, сулящих непосредственную практическую выгоду.

Существенный численный перевес американских психологических лабораторий над лабораториями в других странах был обусловлен широко распространившейся верой в возможность использовать достижения психологии для решения практических проблем. В Западной Европе объектом практического приложения психологических выводов стала преимущественно область обучения, где также происходили изменения, вызванные экономическим развитием капиталистических стран.

Неудовлетворенный тем, что Вундт игнорировал проблему индивидуальных различий, молодой американский психолог Кеттел покинул лейпцигскую лабораторию и переехал к Гальтону. С особым энтузиазмом он воспринял его приемы определения индивидуально-психологических качеств и статистической обработки результатов.

Гальтон называл испытания, проводившиеся в его антропометрической лаборатории, умственными тестами (от англ, test - испытание). Этот термин приобрел вскоре на Западе популярность, как никакое другое психологическое понятие. Он вошел в широкий оборот после статьи Кеттела "Умственные тесты и измерения", опубликованной в 1890 г. в журнале "Mind" с послесловием Гальтона. "Психология, - писал Кеттел, - не сможет стать прочной и точной, как физические науки, если не будет базироваться на эксперименте и измерении. Шаг в этом направлении может быть сделан путем применения серии умственных тестов к большому числу индивидов. Результаты могут иметь значительную научную ценность в открытии постоянства психических процессов, их взаимозависимости и изменений в различных обстоятельствах" (23, 373). Таким образом, статистический подход - применение серии тестов к большому числу индивидов - выдвигался как средство преобразования психологии в точную науку. Наряду с чисто научной ценностью такого подхода Кеттел подчеркивал и его возможное практическое значение в отношении упражнений, образа жизни и указаний на болезнь.

Никаких упоминаний о генетической программе отбора наиболее одаренных, ради которой Гальтон придумывал умственные тесты, в статье Кеттела не содержалось. Вместе с тем в ней высказывалось предположение о том, что "научная и практическая ценность таких тестов могла бы значительно возрасти, если бы была принята однообразная система, с тем чтобы определения, полученные в различное время и в различных местах, можно было сравнить и объединить" (23, 373). Практика тестологической работы заставила вскоре реализовать эту мысль.

Кеттел предложил в качестве образца 50 тестов, включавших различного рода измерения чувствительности, ВР, времени, затрачиваемого на называние цветов, количества звуков, воспроизводимых после однократного прослушивания, и др. Вернувшись в США, он немедленно начал применять тесты в устроенной им при Колумбийском университете лаборатории (1891). Почти одновременно другие американские лаборатории также начинают применять метод тестов, вскоре затмивший все остальные. Не прошло и нескольких лет, как возникла необходимость организовать специальные координационные центры.

В 1895-1896 гг. в США были созданы два национальных комитета, призванных объединить усилия тестологов и придать общее направление появлявшимся, как грибы после дождя, тестологическим работам. В конструировании тестов принимают активное участие Бине, Эббингауз, Штерн, Торндайк, Мюнстерберг, Г. Мюллер, Иеркс и многие другие психологи из различных стран. Тесты используются для нужд школы, медицины, производства. Совершенствуется техника обработки данных об индивидуальных различиях и корреляциях между ними.

Английский психолог Спирмен, занимаясь этой техникой, пришел к выводу, что в тех случаях, когда имеется позитивная корреляция между тестами на различные способности (например, математические и литературные), ими измеряется некоторый генеральный фактор. Он обозначил его буквой G (от англ, general - общий). Помимо фактора, общего для всех видов деятельности, в каждом из них обнаруживается специфический фактор, свойственный только данному виду (факторы S₁ S₂ и т. д.). Вокруг этого вывода шли длительные дискуссии. Многие психологи отвергли существование общего фактора, предположив, что и он может быть разложен на несколько других факторов.

В качестве тестов использовались первоначально обычные экспериментально-психологические испытания. По форме они походили на приемы лабораторного исследования, но смысл их был принципиально иным. Задачей эксперимента являлось выяснение зависимости психического акта от внешних и внутренних раздражителей и физиологических механизмов, длительности ВР - от внутренних операций (различения, выбора, установки), запоминания - от частоты и распределения повторений и т. д. Эксперимент своей методологической предпосылкой имеет постулат причинности. Экспериментатора интересует детерминационная зависимость наблюдаемых факторов от производящих их причин. Он испытывает набор условий, чтобы установить, функцией каких переменных является данный феномен.

При тестировании в отличие от экспериментирования психолог фиксирует, что люди делают, не варьируя условий их деятельности. Он изменяет полученные результаты при помощи некоторого критерия, регистрируя количественные вариации. Здесь переменными являются индивидуальные различия. Дифференциальная психология с самого начала складывалась как количественная дисциплина, изучающая не каузальную (причинную), а стохастическую (вероятностную) закономерность. Это, однако, еще не дает оснований считать ее менее важным или менее перспективным направлением, чем психология экспериментальная. Статистическая закономерность позволяет предсказывать явления в силу того, что вероятностные связи свойственны самой природе вещей, а не привносятся в нее произвольными операциями ума. Но таблицы, графики, формулы сами по себе немы. Они приобретают конкретное значение, когда математические величины соотносятся с реальностью, в психологии - с психической реальностью.

Переходя от стохастических моделей к каузальным объяснениям, дифференциальная психология также вынуждена была принять некоторые предположения о природе, характере и основании того, что измеряется. Гальтон полагал, что индивидуальные вариации детерминированы эволюционно-биологическим потенциалом испытуемых. Законы индивидуальной психологии истолковывались тем самым как воспроизведение общебиологических законов наследственности. Эта трактовка прочно укоренилась в западноевропейской и американской психологии. Она доминирует в ней и поныне. Концепция генетически фиксированного интеллекта легла в основу тестологии. И тогда сразу же вся техника применения тестов и их статистического анализа приобрела определенную идейную направленность, подчинилась реакционной доктрине о генетической предопределенности психологических различий между людьми.

Не улучшила в принципе положения и другая концепция, из которой исходил А. Бине, автор самой популярной системы тестов. До Бине, как правило, тестировались различия в сенсомоторных качествах - чувствительности, быстроте реакции и т. д. Но практика требовала информации о "высших" психических функциях, обозначаемых обычно терминами "ум", "интеллект". Ведь именно эти функции прежде всего обеспечивают приобретение знаний и успешное выполнение сложной приспособительной деятельности.

В отмеченной выше статье Бине и Анри об индивидуальной психологии (1896) не только высказывалась неудовлетворенность методиками, применявшимися в немецких психологических лабораториях, но и подчеркивалась необходимость найти объективную основу для определения уровня интеллекта. Вскоре педагогическая практика придала актуальность экспериментальной разработке этого вопроса. Бине получил в 1904 г. задание заняться им и связи с созданием специальных школ для умственно неполноценных детей. Требовалось отделить детей, способных к учению, но ленивых и не желающих учиться, от страдающих прирожденными дефектами.

Бине в сотрудничестве с Симоном провел серию экспериментов по изучению внимания, памяти, мышления у детей различных возрастов (начиная от трех лет). Проведенные на многих испытуемых (и тем самым подчиненные статистическим критериям), эти эксперименты превратились в тесты и стали рассматриваться как средство определения уровня умственного развития. В результате тестологическое движение приобрело новое направление, очень быстро ставшее господствующим. Индивидуальные различия испытывались уже не сами по себе, а в их отношении к возрастному ряду.

Было установлено, как коррелируют с этим рядом задания возрастающей степени трудности. Для каждой из его градаций подбирались определенные тесты. Они считались соответствующими данной возрастной ступени, если оказывались слишком легкими для большинства детей более старшего возраста и слишком трудными для большинства детей предшествующего возраста.

Бипе и Симон несколько раз пересматривали изобретенную ими шкалу. Они стремились устранить все задания, которые требовали специального обучения. Иначе говоря, они исходили из предположения о том, что умственное развитие как таковое представляет процесс, независимый от обучения. Это развитие мыслилось как созревание, происходящее по общим принципам биологического изменения организма в различные фазы его существования.

Если после Гальтона тестология приобрела в качестве своей причинной основы концепцию генетически фиксированного интеллекта, то после Бине она базировалась на концепции биологически детерминированного развития в онтогенезе. Обе точки зрения были проявлением общей методологической линии, сложившейся в результате трактовки психической детерминации как частного варианта детерминации биологической.

Мы уже говорили о том, что фактор наследственности, введенный в психологическую теорию Гальтоном, обогатил ее новой проблемой, реальное значение которой может отрицать только тот, кто считает психику независимой от тела сущностью. То же самое следует сказать о факторе созревания. Вопрос о его соотношении с развитием является одним из основных при изучении психики в онтогенетическом плане. Но роль обоих указанных факторов не может быть адекватно осмыслена в лоне ложной методологии при ошибочном понимании детерминации психических явлений. Об этом свидетельствует вся история тестологического движения. Напомним, что первоначальная задача, которую решал Бине, состояла в том, чтобы найти объективный критерий для отделения нормально развивающихся детей от неспособных к учению из-за дефектов развития. Эти дефекты в силу понимания развития как созревания относились за счет органических причин.

Если ребенок справлялся с заданиями, выполняемыми большинством его сверстников, он считался нормальным. Но в ряде случаев эти задания оказывались для него либо слишком легкими, либо непосильными. Это побудило ввести понятие об умственном возрасте - МА (от англ. Mental Age) в отличие от хронологического возраста - СА (от англ. Chronological Age). Их несовпадение считалось показателем либо умственной отсталости (МА ниже СА), либо одаренности (МА выше СА). В. Штерн в 1911 г. назвал их соотношение коэффициентом интеллекта (Intelligence quotient - IQ). Этот коэффициент получается от деления умственного возраста на физический и умножения полученного результата на 100. Если, например, ребенок в 10 лет имеет МА 15, то его IQ составляет 1,50.

Одной из догм тестологии стало положение о константности IQ, т. е. о том, что на протяжении всего онтогенеза существенных изменений в уровне интеллекта не происходит. Ребенок отстает от других детей или превосходит их независимо от внешних воздействий и воспитания. Такая догма была прямым выражением веры в биологическую предопределенность развития психики. Ее придерживался, в частности, Термен, проведший совместно с сотрудниками Станфордского университета обширную работу по проверке и стандартизации тестов. Видоизменив шкалу Бине - Симона, он предложил в 1916 г. новый вариант, вошедший в историю под именем Бине-Станфордской шкалы. Она была популярна в США в течение двух десятилетий.

Направленность тестологии на оперативное решение практических задач обусловила ее быстрое и широкое распространение. Процедура измерения интеллекта воспринималась как средство, позволяющее на основе данных психологии, а нечисто эмпирически подойти к вопросам обучения, профотбора, оценки достижений и т. д. Низкое IQ рассматривалось как показатель необходимости обучать ребенка в специальной школе. В высоком IQ видели основание, чтобы направить ребенка в школу для одаренных.

Г. Мюнстерберг (1863-1916) предложил тесты для профориентации и профотбора, которые создавались следующим образом: сперва они проверялись на группе рабочих, достигших лучших результатов, а затем им подвергались вновь принимаемые на работу. Очевидно, что предпосылкой этой процедуры служила идея корреляции между психическими структурами, необходимыми для успешного выполнения деятельности, и теми структурами, благодаря которым испытуемый справляется с тестами. Корреляция же могла быть достоверной только статистически, поскольку природа самих структур оставалась закалочной.

Тесты на профпригодность требовали испытания иных качеств, чем тесты на умственное развитие. Наряду с чисто вербальными заданиями, основанными на оперировании словесными символами, появляются мануальные (ручные) тесты. Массовый характер тестирования побудил перейти от индивидуальных тестов к групповым. Крупным мероприятием американских психологов явилось тестирование 1 750000 новобранцев в первую мировую войну (Во вторую мировую войну в США тестам подверглось около 20 млн, военнослужащих).

Тестология являлась мощным и господствующим, но не единственным течением дифференциальной психологии. Предпринимались поиски других решений проблемы индивидуальных различий. Русский психолог А. Ф. Лазурский пришел к выводу о необходимости трактовать эту проблему с позиций научной характерологии (см. 7). А. Ф. Лазурский считал аналитическую задачу хотя и важной, но подготовительной для достижения основной цели индивидуальной психологии - "построить человека из его наклонностей", а также составить возможно полную естественную классификацию характеров.

Неудовлетворенность лабораторно-экспериментальными методами для реализации этого замысла побудила Лазурского искать другие подходы. Он выступал за естественный эксперимент, при котором преднамеренное вмешательство в жизнь человека совмещается с естественной и сравнительно простой обстановкой опыта. Благодаря этому исследуются не отдельные психические процессы, как это обычно делалось, а психические функции и личность в целом.

В курсе лекций "Общая и экспериментальная психология" (1912) Лазурский утверждал, что темперамент и характер составляют эндопсихическую, прирожденную сторону личности. Другая сторона - экзопсихическая характеризует отношение человека к окружающей действительности (см. 6, 59).

Введение категории отношения было шагом вперед по сравнению с механистическим представлением, согласно которому воздействия среды на организм происходят по типу внешних толчков. А ведь именно такое представление доминировало тогда в дифференциальной психологии, не знавшей никаких других факторов, кроме наследственности и механистически понятой среды.

Другому русскому ученому, Г. И. Россолимо (1860-1928), принадлежит идея количественной оценки ингредиентов душевной жизни с целью воссоздания ее индивидуально своеобразного профиля у здоровой или больной личности. Россолимо выделил одиннадцать психических процессов, которые в свою очередь разбивались на пять групп: внимание, воля, восприимчивость, запоминание, ассоциативные процессы (воображение и мышление).

По каждому из этих процессов давалось десять заданий, в зависимости от выполнения которых "сила" процесса оценивалась по десятибалльной шкале, т. е. испытуемый получал высшую оценку, если отвечал правильно на все десять вопросов. Сумма положительных ответов отмечалась соответствующей точкой графика: соединение точек давало "психологический профиль" индивида.

Задания варьировались по категориям испытуемых (для детей, взрослых интеллигентных и взрослых неинтеллигентных). Россолимо предлагал также формулу перевода профилей с графического языка на арифметический. Он указывал, что предложенный им метод позволит разработать вопросы о типах психических индивидуальностей, об умственной отсталости, о диагностировании болезненных симптомов в области психики и др. (см. 17). Появившиеся в 1910 г. "Психологические профили" Россолимо были переведены на немецкий язык и вызвали интерес в Западной Европе и США. По своим идейным позициям Россолимо был близок к тестологам. Однако его концепции было свойственно чуждое тестированию стремление к целостной оценке личности, "к синтетическому способу изображения ее сильных и слабых сторон", как справедливо отмечает французский историк психологии М. Реклин (26, 58).