На подступах к марксистской психологии

Под влиянием социалистической революции в России в сознании ученых произошли глубочайшие перемены. Об этом можно судить но деятельности П. П. Блонского (1884-1941), труды которого отражают насыщенную смелыми идеями, напряженными поисками и острыми противоречиями эпоху революционных преобразований в психологии.

В эти годы в психологии происходит своего рода перегруппировка сил. Умозрительная психология утрачивает свое господствующее положение. Ее место на правом фланге заняла возглавленная Г. И. Челпановым группа психологов-эксперименталистов (А. П. Нечаев, Ю. В. Португалов и др.), которая усиливает сопротивление марксизму, используя более тонкие приемы борьбы, чем откровенная проповедь спиритуализма. Характерен переход Г. И. Челпанова в этот период на позиции защиты чисто эмпирической психологии. В то же время сторонники естественнонаучного направления приступают к реализации программы построения психологической науки, которая сложилась еще до революции внутри отдельных, связанных с ним научных школ. В этих условиях П. П. Блонский решительно переходит в лагерь естественнонаучной психологии и стремится реформировать психологию на основе принципов, близких концепции объективной психологии (рефлексологии) В. М. Бехтерева (см. 7).

Блонский еще до Октябрьской революции выражал неудовлетворенность состоянием психологической науки. Однако, ощущая необходимость коренной реформы психологии и понимая ее общее направление - движение к материализму, даже самые передовые психологи, к которым в первую очередь следует отнести Блонского, не видели тогда конкретных путей реорганизации психологической науки. И хотя Блонский первым среди психологов указал в 1920 г., что "научная психология ориентируется на марксизм" (7, 34), задача ее перестройки еще не была по существу сформулирована.

В ранних психологических трудах П. П. Блонского утверждаются принципы "поведенческой", или "объективной", психологии, ставшие ведущими для первого послереволюционного периода истории советской психологии. "Научная психология изучает движения, поступки, вообще поведение живого существа в их функциональных зависимостях от различных условий" (4, 11). Блонский резко критикует взгляд на человека как на неизменное существо, присущий традиционной идеалистической психологии. "Поведение человека есть изменчивое явление, и задача научной психологии состоит в том, чтобы установить, каким образом и в зависимости от чего изменяется человеческое поведение, чем и как обусловлено человеческое поведение" (4, 12). Поведение человека выступает для него как производное общественных отношений. Но так как общество изменяется со временем, то и общественные отношения должны в свою очередь изучаться как функция времени, генетически, как процесс, т. е. в своем историческом развитии. "Таким образом, научная психология есть прежде всего генетическая психология" (4, 13).

Генетическая, или историческая, точка зрения отныне становится основной предпосылкой творчества П. П. Блонского. Она обусловливает его интерес к вопросу о происхождении психической деятельности и пристальное внимание к проблемам возрастного развития. Не только вышедшие в 1927 г. "Психологические очерки", но и его более поздние произведения - "Память и мышление" (1935), "Развитие мышления школьника" (1935), "Очерки детской сексуальности" (1935) - проникнуты идеей развития, стремлением подходить к каждому психическому явлению с точки зрения его истории. В "Автобиографии" (1928) П. П. Блопского мы читаем: "...основной тезис моей психологии - "поведение попятно лишь как история поведения"" (3, 44). Не случайно другой известный советский психолог, Л. С. Выготский (1896-1934), делает эту мысль лейтмотивом своих исследований.

Уже в первые годы Советской власти во всех отраслях и течениях психологии назревает потребность в единой теоретической платформе, которая стала бы базой построения научной психологии. На I Всероссийском съезде по психоневрологии (январь 1923 г.) в докладе К. Н. Корнилова впервые в истории мировой психологической науки выдвигается требование применить марксизм в области психологии.

Корнилов подчеркнул, что психические процессы - это свойство высокоорганизованной материи и что такое понимание определяет решение вопроса о предмете психологии. В его докладе содержалось требование строить на основе диалектического материализма методы психологии (Высказанное первоначально в самом общем виде, это требовлние получило развитие в его же докладе на II съезде по психоневрологии в Ленинграде в 1924 г). Корнилов считал, что система современной психологической науки не должна замыкаться в узкие рамки только индивидуальной психологии, а должна включать в себя социальную психологию, основывающуюся на теории исторического материализма.

В этот период два общих марксистских методологических принципа принимаются почти всеми передовыми представителями советской психологии: ставший прочным фундаментом научных построений материализм и детерминизм в объяснении человеческого поведения, предполагающий учет не столько биологических, сколько социальных и классовых факторов.

Однако, несомненно, положительный и исторически прогрессивный факт признания материализма и детерминизма в качестве методологической основы психологии не следует отождествлять с перестройкой психологии на основе марксизма. Материализм в психологии остался бы механистическим и метафизическим, а детерминизм свелся бы к механистически понимаемому взаимодействию факторов наследственности и среды, если бы советская психология не обогатила свой методологический фонд еще одним важнейшим принципом, поставив (хотя и не решив его в то время) вопрос о роли диалектического метода в психологии.

Способствуя освобождению психологии от вульгарного материализма, энергетизма и эмпиризма, К. Н. Корнилов приблизился к марксизму, но еще не овладел им. Диалектику он воспринял формально, исторический материализм освоил недостаточно. Это стало источником многих его серьезных ошибок, нашедших отражение в предложенной им реактологической концепции психологии, о которой будет сказано дальше. Утверждая необходимость использования принципов диалектики, Корнилов вместе с тем не столько пересматривает под углом зрения диалектического метода уже сложившиеся в психологии (в том числе и в эмпирической, и даже в умозрительной) взгляды и мнения, сколько берет их на вооружение, признавая их соответствие принципам диалектики.

Трудности развития советской психологии, которые отчетливо выявились в этот период и которые усугублялись рядом теоретических ошибок Корнилова, ни в какой мере не могут заслонить значения его борьбы и сотрудничавших с ним психологов с идеализмом Челпаиова, которая была с успехом завершена в период I и II съездов по психоневрологии.

Вокруг Московского психологического института, возглавляемого с 1923 г. Корниловым, группируются молодые научные работники, стремящиеся реализовать программу построения марксистской психологии (Н. Ф. Добрынин, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия и др.). Этот научный коллектив налаживает разносторонние контакты с исследовательскими учреждениями, где работают П. П. Блонский, М. А. Рейснер и другие психологи, активно борющиеся за марксизм в психологии.