Отрасли советской психологической науки

Как важную особенность советской психологии в сравнении с дореволюционной следует отметить выдвижение на первый план ее прикладных отраслей: психологии труда и психотехники, педагогической психологии, судебной психологии, патопсихологии, социальной психологии и др. Советские психологи активно участвуют в работе множества научных и практических учреждений, занятых проблемами перестройки производства, научной организации труда (НОТ), социального воспитания, культурно-массовой работы и т. д. Практическая деятельность психологии характеризуется стремлением откликаться на наиболее актуальные запросы развития народного хозяйства и культуры в СССР.

В этих условиях значительное развитие получила психология труда и психотехника (труды И. Н. Шпильрейна, С. Г. Геллерштейна, Н. Д. Левитова, А. А. Толчинского и др.), нашедшая применение в ряде раздел©в народного хозяйства, и прежде всего в промышленности, на транспорте, в торговле, на предприятиях связи, в системе профессионального обучения, в политехнизации средней школы и т. д. Особый ее раздел составила военная психотехника, или военная психофизиология (Ю. Фролов, А. Таланкин, Г. Хаханьян), имевшая широкую сферу приложения в Красной Армии. Развивается также авиационная психология (Н. М. Добротворский, С. Е. Минц, К. К. Платонов и др.), включавшая проблемы профессиографин летного труда, авиационной психогигиены, психологические вопросы методики летного обучения. Психология спорта (П. А. Рудик, А. Ц. Пуни, 3. И. Чучмарев) также тесно смыкалась с психотехникой, в особенности в связи с вопросом о формировании двигательных навыков и реакций.

Во многих городах Советского Союза работали психотехнические лаборатории, готовились кадры психотехников, было создано Всесоюзное общество по психотехнике и прикладной психофизиологии, издавался журнал "Советская психотехника" (1928-1934), проводились конференции и съезды. В 1931 г. в Москве проходила VII Международная психотехническая конференция. В статье "Очередные задачи Советской власти" В. И. Ленин писал: "Осуществимость социализма определится именно нашими успехами в сочетании Советской власти и советской организации управления с новейшим прогрессом капитализма. Надо создать в России изучение и преподавание системы Тейлора, систематическое испытание и приспособление ее" (1, 190). В свете этого указания Ленина понятен особый интерес к психологии труда и психотехнике, перед которыми вставала важнейшая цель - помочь повышению производительности труда.

Как особая отрасль советской психологии психотехника организационно оформляется к 1927-1928 гг. Вместе с тем тогда же получил распространение теоретически порочный тезис, что психотехника относится лишь к "техническим усовершенствованиям", что она стоит вне философской борьбы, что она "надпартийна" и "внеклассова". В 1930-1932 гг. начинается пересмотр методологии советской психотехники, явившийся следствием марксистско-ленинской перестройки психологической науки. Советские психологи и психотехники наметили перспективный план дальнейшего развития прикладных отраслей психологии и конкретной помощи социалистическому строительству. Характерной чертой психологии труда к середине 30-х годов становится перенесение центра тяжести в исследовательской работе с проблемы профотбора на поиски рациональных методов политехнического и профессионального обучения, организацию трудового процесса, формирование навыков и умений.

Развитие другой важной отрасли психологической науки - педагогической психологии - стимулировали задачи социального воспитания. В центре внимания значительного коллектива ученых, занятых в этой области, находились психологические вопросы возрастного развития детей, формирования коллектива, влияния общественной среды на личность, эффективности обучения и т. д. (П. Блонский, Л. Выготский, М. Басов, А. Леонтьев, Н. Рыбников, А. Смирнов и др.).

В 20-е и 30-е годы в области педагогической психологии было выполнено огромное количество научных работ, содержащих богатейший исследовательский материал, который вошел органической частью в состав современной психологии. Тогда же складывается ряд психолого-педагогических концепций, научная ценность которых не только не утрачена в настоящее время, но и, напротив, осознается сейчас с большей ясностью и определенностью, чем когда-либо. В этой связи следует упомянуть систему взглядов на личность ребенка и детский коллектив, сформулированную А. С. Макаренко, которая впоследствии становится отправной точкой для развертывания целого ряда психологических исследований, посвященных проблемам развития личности и коллектива (В. Н. Колбановский, А. Л. Шнирман и др.).

В те же годы оформляется научная концепция развития психики ребенка, предложенная Л. Выготским (теория развития высших психических функций). В ходе ее разработки складываются научные коллективы, в которые наряду с Л. Выготским входили его ближайшие сотрудники - А. Леонтьев, А. Лурия, Л. Занков, П. Гальперин, А. Запорожец, Д. Эльконин, Л. Божович, Ж. Шиф и многие другие ученые Москвы, Ленинграда, Харькова и других городов. Начавшееся в рамках концепции еще в конце 20-х годов исследование, проведенное видным советским психологом А. Леонтьевым, выявило новые перспективы создания теории развития психики (см. 14).

Разработка педагогической психологии осложнялась тем, что она во второй половине 20-х - первой половине 30-х годов оказалась в сфере влияния так называемой педологии. Содержание педологии представляло собой механическую совокупность психологических, физиологических, биологических концепций развития ребенка. Возникшая в конце XIX - начале XX в. (С. Холл, Мейман, Прейер - на Западе; Бехтерев, Нечаев, Россолимо - в России) и обусловленная проникновением эволюционных идей в психологию, педология в СССР к концу 30-х годов начинает претендовать на роль единственной "марксистской науки о детях", монополизируя право на изучение ребенка, оттесняя педагогику и поглощая психологию и физиологию детского возраста.

Педология была задумана как комплексная наука, охватывающая результаты исследований отдельных научных дисциплин, изучающих развивающегося человека. Несомненно, комплексное, синтетическое изучение детей, как и выдвижение проблемы развития психических функций в центр исследовательской работы, было ценным завоеванием психологической и педагогической мысли. Но подлинно научный синтез не был осуществлен в педологии в связи с тем, что она не смогла предварительно проанализировать данные психологии, анатомии, физиологии и педагогики, а также ввиду того, что основу синтеза педологи видели в механистически понимаемом учете действия "двух факторов" (среда и наследственность), якобы непосредственно определяющих развитие психики.

Сводя качественные особенности развивающегося человека к биологической характеристике и подменяя изучение личности ребенка "социологическим" изучением среды, педологи игнорировали марксистско-ленинский этап развития психологии и продолжали видеть в ней науку о субъективном в психике. Столь же враждебно педология относилась к педагогике, третируя ее как "эмпирику". Идеалистические и механические установки педологов, их антипсихологизм, увлечение необоснованными тестами, при помощи которых определялся так называемый коэффициент умственной одаренности учащихся (7Q), тяжело сказались на психологии и педагогике и в особенности много вреда причинили школе. В этой связи еще в начале 30-х годов началась принципиальная критика многих положений педологии (проблемы предмета педологии, био- и социогенеза, тестов и др.). Эта марксистская критика получила завершение в постановлении ЦК ВКП(б) от 4 июля 1936 г. "О педологических извращениях в системе наркомпросов".

Критика педологии проходила в сложной обстановке второй половины 30-х годов и нередко сопровождалась отрицанием всего положительного, что было сделано советскими учеными, так или иначе связанными с педологией, но вместе с тем творчески развивающими педагогику и психологию. Резкая и по большей части справедливая критика педологии вызывала зачастую и отрицательное отношение ко всей проблематике возрастного развития. Выдающийся советский педагог Н. К. Крупская проявляла в этот период заботу о том, чтобы проблема возрастных психологических особенностей и проблема возрастного развития в целом, в трактовке которой педологи допускали серьезные ошибки, не утратили своего значения для педагогики и педагогической психологии.

Одной из областей психологической науки являлась патопсихология, в которой теснее, чем где-либо, соединились усилия психологов, физиологов и врачей. Успехи в разработке проблем патопсихологии в СССР в 20-е и 30-с годы в значительной степени определялись тем, что ведущая роль в осуществлении основных задач этой отрасли психологии принадлежала выдающимся советским ученым - И. П. Павлову, В. М. Бехтереву и Л. С. Выготскому.

Во второй половине 20-х - начале 30-х годов И. П. Павлов и его ближайшие сотрудники непосредственно переходят к разработке проблем патопсихологии, выдвигая ряд конструктивных принципов, и среди них идею двух сигнальных систем, учение о типах высшей нервной деятельности, с позиций рефлекторной теории критикуют представления Жане, Кречмера и др. В клиниках, руководимых С. Н. Давиденковым и А. Г. Ивановым-Смоленским, Павлов до последних дней своей жизни занимался анализом психологических состояний. Эти клиники стали экспериментальной базой для изучения сложной картины различных психических и нервных заболеваний человека, проанализированной в ряде работ И. П. Павлова, написанных начиная с 1930 г.

Труды В. М. Бехтерева содержали богатейший материал патопсихологических исследований, в особенности относящийся к области психической симптомологии, где психология и психиатрия теснейшим образом сближаются. Бехтерев исследовал проблему галлюцинаций, сумев показать роль внешних раздражителей в проекции галлюцинаторных явлений; изучал слуховые иллюзии; выяснил характер психоанестезий, выражающихся в более или менее явном ослаблении чувственного восприятия как в сфере общей чувствительности, так и в сфере органов чувств, и многие другие вопросы психической симптомологии. Деятельность В. М. Бехтерева и его многочисленных учеников (среди них следует назвать К. И. Платонова, автора книги "Слово как физиологический и лечебный фактор", неоднократно переиздававшейся), несмотря на попытки последних направить патопсихологию по пути рефлексологии, составила заметный вклад в науку о психических состояниях личности больного человека.

В этот период Л. С. Выготский стал инициатором ряда работ, в которых изучалось смысловое и системное строение психической деятельности в развитии. Влияние его идей отразилось на патопсихологических исследованиях, которые развертываются после завершения методологических дискуссий начала 30-х годов. Если изучение генезиса высших психических функций составило, как было отмечено выше, одно из важнейших направлений в детской и педагогической психологии, то изучение распада высших психических функций, выяснение того, как они нарушаются на различных ступенях развития, становится содержанием патопсихологических исследований. Воззрения Л. С. Выготского получили развитие в трудах Ф. В. Бассина, Р. М. Боскис, Б. В. Зейгарник, Р. Е. Левиной, А. Р. Лурия и многих других.

Одним из убедительных свидетельств высокого уровня развития патопсихологии в 30-е годы является большая и успешная работа советских психологов во время Великой Отечественной войны в специальных госпиталях по восстановлению боеспособности и трудоспособности раненых (Б. Г. Ананьев, С. Г. Геллерштейн, А. В. Запорожец, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия и др.). О том же свидетельствуют успехи советской дефектологии (И. А. Соколянский, И. И. Данюшевский).