5.1. Звук как регулятор поведения и деятельности человека

В качестве одного из главных условий формирования целостного, предметного слухового образа мы выделили восприятие пространственной и динамической структуры акустического поля. Ведь пространственная обособленность объектов внешнего мира - ведущее свойство предметности. Адекватный образ восприятия позволяет индивиду правильно ориентироваться в окружающем пространстве, оценивать происходящие в этом пространстве изменения и антиципировать результаты собственного взаимодействия со средой. Естественно, что регуляция поведения, связанная с ориентацией человека в пространстве, характеризуется в первую очередь особенностями локализации в пространстве зрительно воспринимаемых предметов.

Однако будет неверно преуменьшать роль пространственного слуха в адекватном восприятии пространственных отношений между объектами окружающей среды. Так, у слепых на слух ложится основная функция пространственной ориентировки. Им оказывается вполне достаточно акустической информации для того, чтобы безошибочно ориентироваться в относительно знакомой среде [25, 241].

Следует подчеркнуть, что знакомство со средой, точнее, наличие прошлого опыта восприятия объектов, аналогичных воспринимаемым в данный момент, является необходимым условием адекватного восприятия пространственной информации. Прошлый опыт определяет конкретность предметного содержания слухового образа, а значит, и возможность правильной оценки реальных пространственных отношений между предметами действительности и пространственными свойствами самих предметов.

Пространственная ориентация по акустической обстановке осуществляется в основном через когнитивную функцию слухового восприятия. При этом главным элементом пространственного восприятия является локализация звуковых объектов в пространстве слушания.

Особая специфика такого восприятия связана с локализацией движущихся объектов или просто с обнаружением движения. Ведь движение, как правило, сопутствует восприятию биологически значимых для человека звуков (здесь имеется в виду относительное движение, связанное, возможно, и с перемещением самого слушателя). Большое значение движения звукового объекта для точной его локализации в пространстве убедительно показал в своих исследованиях Я. А. Альтман [7-8]. Данные этих исследований свидетельствуют о неправомерности переноса результатов, полученных в искусственных условиях восприятия статического объекта, на анализ восприятия натуральной акустической среды человека. Данное положение мы рассматриваем в качестве еще одного аргумента в пользу исследования восприятия именно натуральных, реально участвующих в формировании предметного окружения человека звуков.

Основным признаком, но которому слушатель оценивает перемещение звукового объекта, кроме бинауральной локализации его пространственных координат, является изменение воспринимаемой громкости и тембра звучания. При этом особое значение приобретает "эффект Доплера", проявляющийся в изменении тембра и тональности перемещающегося относительно слушателя звукового объекта. Нам хорошо знакомы такие изменения в характеристиках звучания сигналов автомобилей, звука летящего самолета и т. п. Они позволяют при помощи слуха оценивать скорость перемещения этих объектов, т. е. дают возможность реального ощущения скорости. Отметим, что понятие "эффект Доплера" применимо лишь для натуральных звуков, имеющих четкое предметное содержание; этот эффект характеризует движение предмета реальной действительности в процессе продуцирования звука. Ощущение изменения тональности слышимого искусственного звука, характеризующееся, например, изменением частоты чистого тона, редко связывается с перемещением звукового источника в пространстве.

Экспериментальные данные показывают, что даже звуковые сигналы, являющиеся побочным продуктом деятельности человека (шум шагов, дыхание, результаты соприкосновения с окружающими предметами и т. п.), дают в виде отраженных и прямых звуков существенную информацию для формирования адекватного представления об окружающем пространстве [137, 152]. Из обыденного опыта мы знаем, что человек никогда не перепутает звуки шагов в гулком подземном переходе со звуками, услышанными на открытой площади. Достаточно произнести несколько слов для того, чтобы оценить примерный объем помещения, в котором находишься. Музыкант, прежде чем почувствовать, в каком настроении вести концерт, должен услышать отзвук зала, в котором он начал играть, чтобы определить особенности акустики этого зала [111]. Как видим, для слуховой ориентации в пространстве человеку может быть достаточно звуков, связанных непосредственно с его собственной деятельностью.

Наличие в пространстве каких-либо других звуковых источников позволяет еще более точно ориентироваться в окружении, а следовательно, и обеспечивает условие более адекватного поведения во внешней среде. Таким образом, пространственная информация звукового поля в значительной мере выполняет регулирующую функцию в организации поведения человека, которое отвечает условию наибольшей целесообразности, в смысле обеспечения его существования при взаимодействии со средой.

Кроме пространственных признаков принципиальное значение для регуляции поведения и деятельности человека в акустической среде имеют компоненты звукового воздействия, определяющие эмоционально-оценочные характеристики слухового образа. Эти характеристики проявляются в отношении индивида к слышимому звуку, а значит, и в форме реагирования на воздействие этого звука. Отношение субъекта наиболее сильно обнаруживается при восприятии так называемых экстремальных акустических сигналов - эмоциогенных звуков, сходных по своим характеристикам с некоторыми биологически значимыми звуками (плач ребенка, стон раненого и т. п.) [74].

Регулятивную функцию звукового воздействия, связанную с ориентацией человека в окружающей среде, необходимо анализировать с учетом такого эмоционально-оценочного отношения слушающего к воспринимаемому звуку. Характеристику значимости звучания для человека важно учитывать и при анализе регулятивной функции слухового восприятия, проявляющейся в непосредственном воздействии звука на состояние и поведение человека.

Оценка такой значимости должна производиться и при выборе стимульного материала для экспериментального исследования слухового восприятия.

С целью выявления непосредственного воздействия звука на поведение целесообразно обратиться к исследованиям звуковой сигнализации в животном мире [82, 128]. Ведь именно у животных наиболее явно обнаруживается регулятивная функция в работе слуховой системы. Характерно, что регуляция поведения животных при помощи звука связана в первую очередь с ориентацией животного в среде. Так, например, предполагаются следующие функции приема и продуцирования звуков животными:

обеспечение оптимального в конкретной поведенческой ситуации расстояния между, животными;

информация о видовой или половой принадлежности животного, о его возрасте, состоянии обменных процессов в организме, об эмоциональном состоянии животного, издающего звук;

информация о занятости территории [82].

При создании классификации звуков, регулирующих поведение животных, продуцируемые ими звуки разделяют прежде всего на призывные (т. е. уменьшающие расстояние между особями) и рассеивающие. Призывные сигналы характеризуются наибольшей звонкостью и тенденцией к ритмическому повторению. Если призывные сигналы используются на малых расстояниях, то они имеют малую громкость, большую длительность и низкую частоту. Особенностью призывных сигналов, рассчитанных на дальнее расстояние, является гармоническая структура и отчетливое выражение максимумов в спектре. С повышением эмоционального состояния животного издаваемые звуки укорачиваются. В отличие от призывных, рассеивающие сигналы состоят из одиночных или серии коротких и неритмичных звуков. Эти звуки имеют широкополосный спектр и характеризуются резкими изменениями амплитуды. Среди рассеивающих сигналов выделяют звуки угрозы, защиты, агрессии, подчинения и дистресс-крики. Сигналы угрозы - это обычно ряд быстро следующих импульсов. Сигналы защиты в сравнении с сигналами угрозы отличаются более высокой частотой и интенсивностью, а также более широкополосным спектром. Еще более широкополосный спектр у сигналов агрессии. Дистресс-крики имеют резкое начало и относительно высокую частоту. Сигналы подчинения - это продолжительные, с медленным повышением амплитуды, высокочастотные звуки.

Как видим, в исследованиях коммуникации у животных прямо выделяется регулятивная функция звукового воздействия. При этом делается попытка выделения физических признаков звука, отвечающих за такой характер воздействия, т. е. выделение регулятивной составляющей в звуке.

Следует отметить, что вопрос, касающийся функции звуковых сигналов в поведении животных, чаще всего дискуссионен. Это связано с тем, что достаточно редкие звуки оказывают непосредственное влияние на поведение животного-получателя. Чаще всего наблюдается влияние лишь на состояние этого животного. При этом функция сигнала может меняться в зависимости от ситуации, в которой он действует. В работах по изучению акустической среды животных этот момент специально подчеркивается именно в связи с регулятивной составляющей воздействия [82].

В зависимости от поведенческой ситуации один и тот же сигнал может вызвать различную реакцию. При этом определенные звуки могут оказать такое воздействие на животного, в результате которого изменится его отношение к другим раздражителям (до того бывшим безразличными для него), что приводит к изменению поведения. Здесь проявляется регулятивная функция звукового воздействия. По-видимому, этим можно объяснить такое широко распространенное среди млекопитающих явление, как "заразительность" некоторых криков животных. Оно заключается в том, что звуки, соответствующие высокому уровню возбуждения у одного животного, спустя некоторое время вызывают у другого, менее возбужденного животного аналогичную звуковую реакцию.

Звуковое воздействие на поведение животных характеризуется как раз "непосредственностью" влияния звуков. У человека этот уровень можно выделить только для незначительного числа ситуаций слухового восприятия. Уровень такого восприятия у человека в работе Б. Г. Белкина называется подсознательным или инстинктивным [16]. С обработкой информации на этом уровне связывается понятие остроты слуха и способность к локализации звука. Характерно, что именно по этим параметрам слух животных, как правило, превосходит человеческий - у животных нет возможности получения информации об окружении содержащейся, например, в семантике воспринимаемого звукового сообщения.

Особенность слухового восприятия у человека, как мы уже говорили, связана в первую очередь с тем, что регулятивная функция проявляется именно во взаимодействии разных психических подсистем (когнитивной, коммуникативной и регулятивной) между собой; при этом включаются механизмы принятия решения.

Среди факторов звукового регулятивного воздействия, связанных с работой коммуникативной функции психики, следует выделить в первую очередь речевое воздействие.

Речевая регуляция представляет собой информационно сигнальное воздействие, проявляющееся как на сознательном, так и на бессознательном уровне. При воздействии на сознательном уровне задействованы психологические механизмы обучения, убеждения, оценки субъективной значимости и полезности того или иного типа действий, прямого управления. Возможности такого воздействия связаны с формированием осознаваемых установок или убеждений. Здесь для описания регулятивных процессов необходимо использовать блок принятия решения. При воздействии на бессознательном уровне возможно использование психических механизмов научения, внушения, самовнушения или формирования неосознанных установок. В некоторых случаях для анализа этого уровня оказывается возможным пренебречь динамикой процесса решения.

В качестве носителей информации неречевых факторов воздействия следует рассматривать музыкальные звучания, природные звуки и искусственные звучания, создаваемые специально для заданного воздействия. Восприятие таких сигналов предполагает формирование эмоций и чувств, определяющих поведение человека в конкретной ситуации.

Относительно непосредственное воздействие обнаруживается обычно в изменении состояния человека, однако и здесь можно выделить когнитивный и коммуникативный факторы.

Рассмотрим некоторые данные исследований звукового воздействия на поведение и состояние человека.

5.1.1. Исследования звукового воздействия на человека

Исследования воздействия акустических колебаний на состояние человека насчитывают давнюю историю. Хорошо известно, что слишком громкие звуки вызывают усталость, раздражительность, могут привести к неадекватному поведению человека. Импульсные сигналы выше уровня болевого порога оказывают прямое разрушающее действие на слуховую систему. Шум вызывает неспособность сосредоточиться, увеличивает число ошибок человека и в конечном счете ведет к снижению производительности труда и несчастным случаям на производстве. Один из самых серьезных ущербов, который приносит человеку шум, - это расстройство сна. Показано, что наличие транспортного шума увеличивает время наступления глубокого сна по сравнению с тишиной более чем вдвое [130, 152,]. Наоборот, специально подобранные музыкальные программы уменьшают процент несчастных случаев, брака и нервное напряжение на ряде промышленных производств, способствуют улучшению отношений между рабочими [130]. Уместно также вспомнить распространенную среди всех народов мира колыбельную песню, под которую быстрее засыпает ребенок.

Акустические воздействия могут вызывать определенные проявления стресса. При этом имеются в виду не только воздействия большой интенсивности, которые оказывают разрушающее действие на ткани организма. Некоторые, сравнительно малоинтенсивные акустические факторы при длительном воздействии приводят как к снижению показателей работоспособности человека, так и к возникновению патологических реакций в организме человека [27, 130].

Звуковые воздействия иногда приводят к стрессовым состояниям за счет своих информационных характеристик. Здесь прямо включается в регуляцию коммуникативная функция слухового восприятия. Как показал Л. А. Китаев-Смык [74], это могут быть не только, например, стрессогенные словесные сообщения, условные сигналы тревоги или опасности. Экстремальным звуковым воздействием являются неожиданные или непривычные для человека сигналы, в том числе с непривычной громкостью. Автор предполагает, что экстремальное влияние неожиданного и громкого звука как сигнала, предвещающего опасность, сформировалось в процессе биологической эволюции и связано с филогенетически подготовленной программой защитного реагирования.

Имеются данные о сильном воздействии на человека не только сигналов слышимого диапазона, но и инфра- и ультразвуков. Так, инфразвуковые колебания могут вызывать расширение кровеносных сосудов или локальное повышение температуры у человека. Ультразвуковые воздействия ухудшают общее самочувствие, приводят к головной боли [27].

Все эти свойства звука издавна использовались для воздействия на человека и управления его поведением. Многие религиозные ритуалы предполагают использование звукового, чаще всего музыкального, сопровождения. Например, непременным церемониальным атрибутом шаманов был вырезанный из ствола "космического дерева" барабан.

В работе Ж. Порта [130] приводится следующий пример звукового воздействия музыки. В средние века было распространено мнение, что веселая зажигательная музыка является лучшим лекарством от часто встречающейся тогда болезни, называемой пляской святого Вита. Считалось, что причиной этой болезни являлся укус ядовитого паука тарантула. Один человек, укушенный тарантулом, якобы плясал десять часов подряд под музыку двух скрипок и тамбурина. Эта особая танцевальная музыка получила название "тарантелла". Данный пример показывает, что определенное звуковое раздражение предполагает моторное возбуждение. С другой стороны, спокойная музыка может способствовать расслаблению. Примером непосредственных воздействий звука, выражаемых в различных реакциях организма человека, являются данные, полученные в исследованиях звуковысотного слуха А. Н. Бернштейном [23] и А. Н. Леонтьевым [89]. Восприятие высоты звука оказалось прямо связано с особенностью интонирования слышимого звука. В. П. Морозов также показал необходимость мышечного контроля для воспроизведения и восприятия высоты звучания [107].

Одно из самых заметных проявлений регулятивного фактора звукового воздействия связано с моторной природой чувства ритма. Этому аспекту слухового восприятия чрезвычайно большое значение уделял Б. М. Теплов [149]. Говоря о музыкальном ритмическом чувстве, он отмечал, что это чувство проявляется прежде всего в том, что "восприятие музыки совершенно непосредственно сопровождается теми или другими двигательными реакциями, более или менее точно передающими временной ход музыкального движения, или, говоря другими словами, восприятие музыки имеет активный слухомоторный компонент" [149, с. 192].

Восприятие и воспроизведение ритма музыкального произведения наиболее сильно сопровождается мышечными движениями. Такими движениями могут быть "видимые движения головы, руки, ноги или даже качание всем телом или наиболее часто - не проявляющиеся вовсе "зачаточные" движения: голосового, речевого и дыхательного аппарата, мышц конечностей, глубоко лежащих мышц грудной клетки и брюшной полости... Большинство людей не сознают этих двигательных реакций, пока внимание не будет специально обращено на них. Попытки подавить моторные реакции приводят к возникновению таких же реакций в других органах... Переживание ритма по существу своему активно. Нельзя просто "слышать ритм". Слушатель только тогда переживает ритм, когда он его "сопроизводит", "соделывает" [149].

При восприятии музыки непосредственный регулятивный компонент обнаруживается не только в звуковысотном слухе или в реакциях организма на ритм музыки. Как отмечает В. П. Морозов, "в настоящее время мы можем с большой уверенностью утверждать, что не только представления ритма и высоты звука опосредствуется у певцов мышечным чувством, но также представления о силе и даже о тембре голоса связаны с внутренними мышечно-двигательными и вибрационными ощущениями" [107, с. 36]. Это свойство слухового восприятия проявляется в особом виде профессиональной деятельности - деятельности певца. Конечно, неправомерно будет утверждать о существовании такого "мышечного чувства" при восприятии любых звуков или о том, что любые признаки звука отражаются в моторных реакциях организма. Однако ясно, что могут существовать условия, в которых подобные реакции будут обнаруживаться. Важно подчеркнуть, что регулятивное воздействие рассмотренного типа существенно зависит от прошлого опыта индивида и от основного характера его деятельности. Большой диапазон воздействий, которые можно осуществить при помощи звука, определил целое направление работ, связанных с так называемой музыкотерапией. Эти исследования предполагали возможность использования музыки в лечебных целях. Рассмотрим некоторые данные из области музыкотерапии.

Еще в специальных физиологических исследованиях прошлого века было обнаружено влияние музыки на различные системы человека. В частности, при восприятии музыки изменяется частота сердечных сокращений, повышается темп дыхания. Обнаружено усиливающее действие музыкальных звуков на пульс, дыхание в зависимости от высоты, силы звука и тембра. Частота дыхательных движений и сердцебиения связана также с тональностью музыкального произведения и темпом исполнения. Большое физиологическое воздействие оказывают минорные тональности, диссонансы, низкие и высокие звучания, популярная музыка [27].

Общий результат исследований многих авторов показал, что сердечно-сосудистая система человека заметно реагирует на музыку, когда она доставляет удовольствие и создает приятное настроение. В этом случае замедляется пульс и усиливаются сокращения сердца, снижается артериальное давление, расширяются кровеносные сосуды. При раздражающем же характере музыки сердцебиение учащается и становится слабее. Под действием музыки изменяется тонус мышц, моторная реакция. Отмечается изменение электроэнцефалограммы, электрокардиограммы, кожно-гальванического рефлекса как результат эмоциональных реакций, возникающих при музыкальном восприятии [27, 130].

Из данных экспериментальных психологических работ по изучению восприятия музыки следует, что она способна устанавливать общее настроение, причем "эмоциональная окраска" образов, возникающих при ее восприятии, различна в зависимости от индивидуальных особенностей музыкального восприятия, степени музыкальной подготовки, интеллектуального развития. Изучение эмоциональной значимости отдельных элементов музыки (ритма, тональности) показало их способность вызывать состояния, адекватные характеру звукового воздействия. Минорные тональности обнаруживают "депрессивный эффект", быстрые пульсирующие ритмы действуют возбуждающе и могут вызвать отрицательные эмоции, "мягкие" ритмы успокаивают, диссонансы - возбуждают, консонансы - успокаивают [27, 130].

5.1.2. Музыка как средство психологической поддержки в деятельности человека

Благотворное влияние музыки на физиологические процессы организма используется с целью создания оптимальных условий для различных видов лечения (медикаментозного, хирургического, психотерапевтического). При хирургических операциях она отвлекает больного, снижая болевые ощущения, и позволяет сократить введение наркотиков, предупреждая, таким образом, постнаркотические реакции. Музыкальный фон помогает также хирургу сосредоточиться, предупреждает психические перегрузки и снимает мышечное напряжение. Как эффективное "обезболивающее" средство музыка используется в акушерстве и стоматологии. Музыка создает наилучшую обстановку для больных сердечно-сосудистыми заболеваниями, отвлекая их и снимая тревожное, тоскливое настроение, вызванное изолированностью от внешнего мира [27].

Таким образом, мы видим, что звук музыки, даже если он находится в недоступном для осознанного восприятия диапазоне, вызывает определенные реакции человека - эмоциональные, моторные, физиологические и др. В определенных сочетаниях звуковые комбинации могут воздействовать на поведение человека.

Указанные соображения определили участие автора в экспериментальном исследовании, основной задачей которого являлся анализ факторов воздействия звука на психические состояния человека с целью использования этих факторов в качестве средств психологической поддержки. Среди факторов звукового воздействия рассматривались воздействия музыкального звучания; при этом в качестве отдельного фактора выделялось качество звучания.

Экспериментальное исследование, осуществленное нами совместно с В. В. Силантьевым [121], проводилось в два этапа. Первый этап - лабораторный, был предназначен для обучения испытуемых операторской деятельности. На втором этапе испытуемые выполняли операторские задачи в условиях полунатурного эксперимента¹.

¹ (В данном эксперименте моделировались многие виды операторской деятельности на плавучем стенде, в условиях, приближенной к реальной деятельности человека-оператора. Описываемое исследование представляет собой часть большого цикла экспериментов по ее изучению.)

На первом этапе использовались специально составленные музыкальные программы, которые предъявлялись испытуемым как в периоды их отдыха, так и в периоды основной работы. На втором этапе использовались долговременные музыкальные тематические программы, учитывающие музыкальные интересы испытуемых, выявленные в предварительных экспериментах. Кроме того, в условиях полунатурного эксперимента для получения субъективных оценок музыкальных программ испытуемым предъявлялись программы, сформированные для первого, лабораторного этапа исследования.

Для первого этапа были сформированы 4 музыкальные программы, которые предполагалось использовать для воздействия на состояние испытуемого в период кратковременного отдыха между двумя обучающими сериями на стадии постоптимальной работоспособности. Поэтому программы компоновались из музыкальных отрывков, отличающихся такими характеристиками, как развитие темпа и развитие смыслового содержания (для программ, составленных из песен). При предъявлении такой программы предполагалось, что музыкальное воздействие приводит к соответствующей смене эмоциональных состояний у испытуемого.

При составлении музыкальных программ использовались наиболее выразительные по эмоциональному воздействию отрывки музыкальных произведений. Громкость звучания для каждого испытуемого подбиралась индивидуально (в соответствии с пожеланиями). Особое внимание уделялось обеспечению высокого качества звучания.

Кроме субъективных показателей во время экспериментов регистрировались следующие объективные показатели: частота пульса, кожно-гальваническая реакция, частота и глубина дыхания, а также показатели, характеризующие успешность выполнения испытуемыми операторского задания, такие, как отклонение времени выполнения конкретной операторской задачи от заданного, динамика процесса выполнения задания, вид и количество ошибок и т. п. В результате уже во время эксперимента мы имели возможность выявлять в самом общем виде влияние музыкальных программ.

На втором этапе исследования использовались уже полученные на первом этапе результаты. Были составлены 24 тематические музыкальные программы, учитывающие в самом общем виде музыкальные интересы наблюдателей, выявившиеся во время предварительных экспериментов. Все программы были скомплектованы из законченных музыкальных произведений.

Каждый испытуемый имел возможность в любое время (на втором этапе) включать для прослушивания или выключать желаемый участок любой музыкальной программы. Во время эксперимента регистрировалось время включения (или выключения), название музыкального отрывка, который был прослушан испытуемым, вид деятельности во время прослушивания. По окончании каждого эксперимента регистрировались отзывы испытуемых о прослушанных ими программах.

В результате анализа полученных данных было выявлено, что все без исключения испытуемые хотят слушать ту или иную музыку не только в периоды отдыха между выполнением сложных операторских заданий, но также и во время выполнения этих заданий при достижении достаточного утомления.

При включении музыкальных программ во время деятельности было обнаружено улучшение объективных показателей состояния и деятельности испытуемых в случае, даже если сами программы оценивались ими нейтрально или отрицательно. Иными словами, при достаточно длительной операторской деятельности (в нашем случае - блее двух часов) возникал спад активности наблюдателя, испытуемый мог находиться в "просоночном" состоянии. При включении музыкальной программы наблюдалось плавное повышение активности (в течение 30-50 с), объективные показатели достигали уровня, соответствующего уровню "нормального бодрствования". В отзывах испытуемых при этом указывалось, что их раздражали быстрые переходы от одного музыкального отрывка к другому, музыкальная программа не воспринималась как целое. После окончания предъявления музыкальной программы спад этих показателей начинался вновь через 40-80 мин.

Предъявление программ, которые затем оценивались испытуемыми положительно, не всегда сочеталось с положительным воздействием на объективном уровне, улучшение субъективных показателей часто не характеризовалось достижением уровня "нормального бодрствования".

Таким образом, использование музыки в качестве фактора психологической поддержки во время выполнения сложных операторских заданий является целесообразным, но требует контроля объективных характеристик состояния оператора и качества выполнения задания. Музыкальные тематические программы, которые применялись во втором этапе экспериментов, можно использовать во время отдыха операторов. При этом музыка должна быть достаточно известной, особенно это относится к классической музыке.

Результаты, полученные в экспериментах этого цикла другими авторами [131], позволяют среди факторов музыкальной поддержки выделить такой параметр, как качество звучания. Еще одним существенным компонентом звукового воздействия в процессе операторской деятельности оказалась ритмика функционально-фоновой музыки. При этом степень воздействия музыкального ритма находится практически в прямой зависимости от степени внушаемости испытуемых: чем более внушаем оператор, тем больше влияет изменение ритмики музыки на характер операторской деятельности. Не оказалось испытуемых, на которых влияние изменения ритмики не сказывалось. Это свидетельствует о возможном целенаправленном и продуктивном использовании музыки для управления характеристиками деятельности оператора. Программа музыкальной поддержки может быть составлена из музыкальных произведений с различной ритмикой исполнения, определяемой конкретными условиями режимов деятельности операторов и выбранной целью направленного воздействия.

Экспериментально-теоретические результаты, полученные в данном цикле работ, показывают, что музыка может быть использована при построении специальных программ психологической поддержки. Кроме того, эти результаты позволяют разрабатывать методы определения эффективности таких программ в определенных условиях их предъявления.

Говоря о факторах, которыми можно управлять при организации программ психологической поддержки, необходимо вспомнить о существенной роли пространственных признаков в формировании целостного слухового образа и о значении пространственного слуха для ориентации человека в окружающей среде. Знание этих особенностей слухового восприятия может оказаться полезным для регуляции жизнедеятельности человека в условиях рассогласования поступающей по разным сенсорным каналам информации.

В этой связи хотелось бы рассмотреть некоторые возможности использования звука для стабилизации образа восприятия пространства. Всем хорошо знакомо явление укачивания пассажиров какого-либо судна даже при незначительном волнении. Укачивание приводит к значительным изменениям состояния человека и часто заканчивается весьма неприятными последствиями. Известно также, что наибольший эффект укачивания наблюдается в условиях замкнутого пространства с ограниченным полем видения. Лучшее профилактическое средство против укачивания - это непрерывное наблюдение за какими-либо неподвижными объектами, находящимися на берегу. Положительное влияние такого наблюдения можно объяснить тем, что зрительные образы в подобной ситуации оказываются синхронизированными с информацией, поступающей от вестибулярного аппарата: изменения в ощущениях положения тела, вызываемые качкой, происходят одновременно с изменениями пространственного расположения субъекта, оцениваемыми на основании зрительного восприятия.

Иначе происходит в случае замкнутого пространства, когда нет возможности наблюдать за берегом. В такой ситуации сигналы, поступающие от вестибулярного аппарата человека, свидетельствуют о непрерывных, случайных и плохо прогнозируемых изменениях направленности гравитационной составляющей относительно зрительно воспринимаемой вертикали. При непрерывных колебаниях помещения относительно абсолютной вертикали зрительные впечатления человека, находящегося в этом помещении, показывают стабильные пространственные отношения между предметами помещения и собственным расположением субъекта относительно этих предметов. Возможно, что такое рассогласование и является одной из причин укачивания.

Продолжая подобные рассуждения, можно предположить, что уменьшение неприятных ощущений укачивания будет обеспечено, если удастся организовать "подкрепление" пространственного образа путем подачи соответствующей пространственной информации по слуховому сенсорному каналу. Так, например, в условиях ограниченного поля видения ощущение человека о стабильной пространственной связи со средой может быть усилено, если кроме зрительной информации об этой связи будет сформирован акустический сигнал со специально заданными характеристиками. Характеристики звукового сигнала должны быть сформированы таким образом, чтобы они обеспечивали четкую локализацию кажущихся источников звука в пространстве. Изменения локализации этих кажущихся источников звука целесообразно связать с изменениями локализации зрительно наблюдаемых объектов, т. е. синхронизировать со зрительными образами пространства. Условие синхронизации не означает жесткой привязки к зрительному пространству, а предполагает определенные относительные изменения пространственной зрительной и пространственной слуховой локализации синхронно с изменениями гравитационной составляющей (абсолютной вертикали). При этом колебания акустического пространства могут как бы перекомпенсировать относительные рассогласования информации, поступающей по зрительному и вестибулярному каналам.

Предлагаемые пути стабилизации пространственного образа (и тем самым управления состоянием человека) мы рассматриваем пока только в качестве предположения, так как они еще не подтверждены полностью экспериментально. В то же время наблюдения, сделанные нами в условиях сильного укачивания (в рамках эксперимента, приведенного выше), позволяют надеяться на обоснованность таких предположений. Так, например, время эффективной деятельности оператора, находящегося в замкнутом пространстве плавучего экспериментального стенда, увеличивалось в несколько раз, если этому оператору предъявлялась (при помощи головных телефонов) высококачественная стереофоническая музыкальная программа с хорошим пространственным разделением кажущихся источников звука. При этом исчезали практически все неприятные ощущения укачивания.

Данные наблюдения можно рассматривать в качестве определенных оснований для организации исследований в этом направлении. Подобные исследования позволят выявить дополнительные факторы психологической поддержки человека, осуществляемой при помощи звуковых воздействий. Особое значение такая поддержка приобретает для условий деятельности, в которых имеется дефицит пространственной информации (например, в невесомости). Изменение пространственной структуры акустической среды для регуляции состояния человека с целью оптимизации характеристик некоторых видов его деятельности технически вполне осуществимо, однако возможности таких изменений еще мало изучены.

Теперь рассмотрим еще один ряд исследований, касающихся регулятивной функции слухового восприятия. Эти работы, в которых изучалось не прямое воздействие звука на состояние человека, а возможности использования звука для управления определенным видом человеческой деятельности.

5.1.3. Исследования в области слухомоторной регуляции

Изучение механизмов слухомоторной регуляции прямо связано с анализом роли акустического воздействия в человеческой деятельности.

Мы рассмотрим работы, в которых изучались закономерности решения человеком задач типа слежения.

Следует отметить, что класс непрерывных задач слежения достаточно активно разработан для случаев зрительно предъявляемой информации. В то же время процесс слежения при предъявлении других видов сенсорной информации, в частности сигналов слуховой модальности, до последнего времени был изучен крайне слабо. Отдельные работы в этом направлении завершались, как правило, лишь констатацией факта о возможности использования акустических систем отображения информации в задачах управления движущимися объектами. При этом не был исследован механизм слухомоторной регуляции, не раскрыта связь эффективности слежения с физическими характеристиками звукового поля, не изучен механизм восприятия при выполнении задач данного класса и т. п.

Первое систематическое исследование особенностей слухомоторной регуляции в задачах слежения осуществлено Е. Г. Епифановым [52-53]. Рассмотрим материалы проделанной им работы подробнее.

При изучении психологического механизма сенсомоторной регуляции автор поставил задачу исследования тех переменных, которые прямым или косвенным образом связаны с когнитивной и регулятивной функцией психики. Одна из проверяемых гипотез заключалась в том, что эффективность слухомоторного слежения определяется совокупностью трех взаимосвязанных факторов: первый из них связан с особенностями процесса принятия решения, второй - с характеристиками сенсорного образа, третий - с субъективной оценкой сенсорной информации.

С помощью специально разработанных автором методов экспериментально исследовались особенности слухомоторной регуляции, основанной на восприятии громкости и локализации звуковых событий в пространстве. По условиям эксперимента в задачу испытуемых входило: в одном случае осуществлять слежение по критерию минимизации громкости, в другом - удерживать слуховой образ "по средней линии головы" (такой способ был назван слежением по латеризации слухового образа). В качестве параметра, несущего информацию об изменении состояния объекта управления, использовалась интенсивность звука.

В задаче минимизации громкости направление сигнала ошибки (вправо или влево) указывалось появлением звукового сигнала в левом или правом наушнике, величина ошибки задавалась уровнем этого сигнала. В задаче слежения по латерализации слухового образа направление ошибки отражалось в ощущении смещения слухового образа влево или вправо, величина же ошибки определялась величиной бокового смещения относительно "средней линии головы".

Следующая группа переменных, которые варьировались в процессе исследования, связана уже непосредственно с формированием сенсорного образа. Здесь автора интересовали в основном физические характеристики стимуляции. При этом варьировались такие параметры стимула, как вид звукового сигнала, уровень звукового давления и частота тона (для тонального сигнала).

При выборе звуковых сигналов для эксперимента учитывалась не только их физическая структура, но и возможное эмоциональное воздействие звука на субъекта. В качестве тестовых сигналов использовались чистый тон, "полосовой белый шум", музыкальные и речевые звуки. Во время эксперимента испытуемые оценивали каждый из этих сигналов по степени комфортности в условиях обычного прослушивания и в режиме слежения.

Результаты исследования показали, что имеется существенное различие в выполнении задач разных типов (минимизации громкости и латерализации слухового образа) у отдельного испытуемого. Однако это различие наблюдается только при предъявлении полосового шума и тонального сигнала. Анализ характеристик слежения в зависимости от скорости изменения входного сигнала позволил автору сформулировать положение о том, что структура психологического механизма при решении задач слежения включает компонент оценочных суждений. Влияние этого компонента изменяется в соответствии с тем, каким образом оператор оценивает структуру построенного сенсорного образа: либо он работает в соответствии с грубой классификационной метрикой сенсорных событий, либо в соответствии с тонкой метрикой этих событий.

Особый интерес представляют результаты, показывающие, что эффективность слежения определяется не только особенностями процесса решения и характеристиками сенсорного образа, но и эмоциональным значением (для субъекта) сенсорной информации. Причем влияние этого фактора связано с типом решаемой задачи и проявляется главным образом в задаче слежения по критерию минимизации громкости. Так, дискомфортные сигналы (шум и тон) отслеживаются более эффективно, чем комфортные (речевой и музыкальный). При предъявлении комфортного сигнала наступает своего рода диссонанс, т. е. успешное выполнение слежения приводит к усилению дискомфортности для субъекта в процессе деятельности, и наоборот, в случае предъявления раздражающих дискомфортных сигналов, при успешном слежении (связанном с минимизацией громкости этих сигналов) создаются комфортные условия.

Анализ спектра ошибок при работе с речевыми и музыкальными сигналами показал у отдельных испытуемых наличие постоянной составляющей. Этот факт говорит о том, что эти испытуемые нечетко выполняли инструкцию но минимизации громкости и стремились в своих действиях осознанно или неосознанно "выйти" из зоны плохой слышимости. В режиме латерализации слухового образа такой эмоциональный компонент не оказывал своего влияния на показатели слежения.

Автором также показано, что эффективность слежения в значительной степени обусловлена физическими характеристиками звука (а именно его спектральной структурой, частотным диапазоном, уровнем звукового давления). Пределы, в которых наблюдалась высокая эффективность слежения, зависят от способа и характера предъявляемой звуковой информации. Так, в задаче отслеживания громкости рабочий частотный диапазон должен лежать в пределах 200-8000 Гц, в задаче слежения по латерализации 400-4000 Гц. Предпочтительный уровень звукового давления для обоих способов предъявления информации составляет 40-80 дБ.

Кроме того, в работе показано, что эффективность выполнения задачи слежения с использованием акустических систем отображения информации может быть сопоставима с эффективностью работы со зрительным сигналом, что в целом подтверждает возможность использования звука для обеспечения операторской деятельности такого типа.

Мы столь подробно остановились на изложении материалов работы Е. Г. Епифанова потому, что они, по нашему мнению, наглядно демонстрируют значение информации, заключенной в звуковом сигнале, для регуляции поведения и деятельности человека. Важными для нас представляются данные о влиянии деятельности не только физических параметров звука, но и признаков, определяющих эмоциональное отношение человека к воздействию. Следует отметить, что в рамках наших представлений появление такого эмоционального отношения является результатом воздействия коммуникативной составляющей воспринимаемого звука. Обнаружено принципиальное отличие в выполнении задачи слежения на сигналах, содержащих такую составляющую (речь, музыка), и на сигналах, не являющихся коммуникативными (тон, шум). Здесь проявляется участие коммуникативной функции психики в решении чисто регулятивных задач. В дальнейших исследованиях имело бы смысл детальнее проанализировать роль коммуникативной составляющей звука в регуляции аналогичных видов деятельности.

Перейдем к рассмотрению некоторых особенностей регулятивной функции слухового восприятия во вторичном звуковом поле.