Вторая книга и ее судьба

Вторая книга и ее судьба. Современники не признали "Записки доктора". К сожалению, книга осталась забытой и потомками.

В следующем, 1847 году Малиновский выпустил главный труд своей жизни "Помешательство, описанное так, как оно является врачу в практике".

В 1855 году вышло второе издание, встреченное шумно и положительно: рецензия на книгу вышла в "Отечественных записках", некрасовском "Современнике", в большинстве петербургских журналов. Литераторы относили "Помешательство..." к произведениям художественного жанра, медики видели в этой книге сугубо научное произведение, "Помешательство..." рассматривали с самых неожиданных точек зрения - даже с экономической. Однако вскоре и эта книга - первая профессиональная книга по психиатрии на русском языке, первый учебник по психиатрии, написанный в России врачом, знавшим психиатрию не понаслышке, а в результате непосредственной работы с больными, - книга, по сей день поражающая точностью характеристик, удивительной проницательностью автора, его наблюдательностью, гуманизмом и добротой, была прочно забыта.

Почти полвека о ней никто, кроме отдельных библиографов, не знал. Лишь в 1915 году вышла работа известного земского врача Л. А. Прозорова, в которой деятельность доктора Малиновского была оценена очень высоко. Однако еще несколько десятилетий о нем не вспоминали Только в 1951 году благодаря работам выдающегося советского психиатра Олега Васильевича Кербикова (1907-1965) имя Малиновского было возвращено отечественной литературе. Позже Дмитрий Дмитриевич Федотов, которому принадлежит основная заслуга в изучении творчества П. П. Малиновского, опубликовал несколько работ об этом ученом. Но уже после 1960 года о Малиновском вновь забыли, и его имя лишь изредка упоминается в современной научной литературе.

Почему так несправедлива судьба? Наверное, оттого, что врачи видели в П. П. Малиновском в первую очередь писателя, а писатели-врача?

Значительные произведения литературы очень редко можно отнести к какому-либо определенному жанру. То же самое следует сказать и о "Помешательстве..." - одновременно учебнике, публицистическом очерке, обличительном памфлете, бытописательской зарисовке, научном трактате, литературном эссе... Вот, например, автор, рассуждая об общих причинах душевных расстройств, с горечью говорит об обществе, "где все гонятся только за тем, чтобы блистала наружность, мало заботясь об искоренении недостатков внутренних; где каждый живет только для себя, думает только о себе... где эгоизм заглушил все остальное... где искусственные страсти заглушают голос природы и тысячи детей - жертва бездушного сладострастия родителей". И далее Малиновский объясняет: "Чтоб действовать против болезни, надобно знать то расстройство или порочное состояние, вследствие которого развилась болезнь, - следовательно, выставляя здесь пороки моральные, я исполняю свой долг, и мои замечания не будут казаться резкими, если принять в расчет цель, для которой они написаны".

Малиновского можно с полным правом отнести к числу тех исследователей, которые отмечали большую роль неправильного воспитания в появлении уродств детского характера. "Жестокое, грубое обращение в ранних летах молодости угнетает развитие способностей. Излишняя снисходительность и потачка делает характер детей своенравным, капризным, взыскательным, слишком восприимчивым..."

Ни у кого из врачей - современников Малиновского или живших много позже него - так четко и заостренно не подчеркивается роль пагубного воспитания в происхождении психических расстройств. Врачи объясняли наличие болезней чем угодно, но только не социальными воздействиями.

Малиновский замечателен еще и тем, что он был одним из первых в России, кто всячески пропагандировал психотерапию, т. е. лечение с помощью психических методов воздействия. Тут следует указать, что основы психотерапии стали закладываться лишь с конца XIX века и только с начала XX столетия можно говорить о психотерапии как о достаточно известном комплексе различных методов лечения. С конца XIX столетия и стали употреблять термин "психотерапия". Однако внимательный анализ русской литературы эпохи Малиновского говорит, что в то время врачи, говоря о моральном лечении, вкладывали в это выражение психотерапевтическое содержание (я не встретил более раннего упоминания термина "психотерапия", чем в герценовском "Докторе Крупове", вышедшем в конце 1847 года). Малиновский отмечает, что для лечения пациентов необходимо не только переубеждение больных (сейчас это называется рациональной или - правильнее - разъясняющей психотерапией), но и отвлечение их от тягостных переживаний, лечебные спектакли, новые впечатления. Он понимал, что если у больного много мнимоощущений (этим термином он называет галлюцинации; очень жаль, что это прекрасное русское слово не привилось, а ведь оно исчерпывающе и абсолютно верно отражает суть галлюцинаций), то от переубеждения или отвлечения толку не будет: "здесь врач должен сделаться мучеником для того, чтобы быть исцелителем; здесь он должен испытывать и переносить пренебрежение, отвращение, насмешки, ругательства, иногда даже толчки и удары жалких существ, которым он хочет сделать добро. Здесь его труд самый неблагодарный: внимание и заботливость не ценятся, попечение принято с оскорблениями и ненавистью; здесь больные своими рассказами не проясняют, не развивают его взгляд на болезнь, а чаще сбивают его; здесь свои понятия и заключения он должен извлекать из хаоса и употреблять их к уничтожению этого же хаоса".

Книги Малиновского полны того мужества и той мудрости, которые свойственны и врачебной профессии как таковой и наиболее талантливым, человечным и мудрым ее представителям.

Существуют книги, жанр которых трудно определить, - это относится в первую очередь к книгам Малиновского. Чем больше беллетризации и чем более далек автор от психиатрии, тем чаще он создает неверный, утрированный образ врача-психиатра. Психиатры весьма иронически относятся к подобным книгам. Уж кому-кому, как не им, знать, что психиатры - такие же люди, как и все остальные; что никакой особой этики, отличной от этики врача иной специальности, у психиатров не существует; что психиатров мучают те же проблемы, что и представителей всех остальных профессий; что нет какой-то особой касты психиатров, что психиатры отличаются друг от друга так же, как отличаются друг от друга представители любой профессии.

Память врача-психиатра переполнена таким множеством человеческих характеров, судеб, историй, событий, что казалось уж именно из психиатров и должны выходить хорошие писатели. Однако из психиатров не вышло ни одного великого писателя. Дело ведь не в количестве собранной информации, а только в одном - литературном таланте.

Итак, психиатрия за малым исключением не родила талантливых литераторов, но великие писатели не могли не избежать влияния психиатрии, наполнив страницы своих произведений пациентами психиатров. Искусство и литература дают психиатрии не меньше, чем психиатрия дает им.