Произвольность и детерминизм

Выбор предполагает свободу воли. Между тем мы твердо придерживаемся принципа детерминизма. Нет ли здесь противоречия? Можно ли совместить свободу выбора с причинной обусловленностью? Можно ли логически вывести из причинности целенаправленность? Ведь свобода выбора предполагает целенаправленное поведение.

Поведение людей в большинстве случаев непредсказуемо и потому кажется произвольным. Между тем противопоставление причинности и целенаправленности, как и всякое противопоставление, не имеет абсолютного характера.

Человек моделирует в мозгу, т. е. мысленно, цепь событий, объединенных причинной связью. При этом он использует прошлый опыт, ибо закономерности могут быть обнаружены лишь в повторяющихся явлениях. Таким путем предугадывается заключительное звено моделируемой цепи событий. Затем это заключительное звено подвергается оценке, определяется его желательность или нежелательность, опять-таки с учетом прошлого опыта. После этого следует центральный акт любой человеческой деятельности - принятие решения.

Человек решает, способствовать ли осуществлению этой причинной цепи событий или воспрепятствовать ей. Но это уже элемент целенаправленного поведения. Так из причинности неизбежно вырастает целенаправленность, но только при одном условии: необходимо предвидение будущего, или опережающее отражение. А так называемый свободный выбор - это выбор со знанием дела, на что указал еще Ф. Энгельс.

Узнав свое возможное будущее, люди могут изменить линию поведения. Зная, к чему приводит та или иная стратегия поведения, человек выбирает наиболее приемлемую стратегию. Это и есть подлинная свобода воли, опирающаяся на осознанную необходимость. Осознание необходимости, учет последствий тоже входят в причинную обусловленность поведения. Парадоксально звучит утверждение, что будущее служит причиной настоящего. Но нужно обязательно добавить - мыслимое, воображаемое, предвосхищенное будущее.

Таким образом, свобода воли неотделима от предвосхищения будущего. Чем дальше субъект предвидит, тем более свободны его суждения и действия. На важность научного предвидения неоднократно указывал Ленин: "Чудесное пророчество есть сказка. Но научное пророчество есть факт"^*.

^* (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 472. )

Нужно отдавать себе отчет, какое пророчество считать фантазией и чудом, а какое - научным прогнозом. И следует всегда помнить, что научный прогноз - это прогноз вероятностный, а не абсолютный. Размышляя об этом, А. С. Пушкин писал: "...провидение не алгебра. Ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая - мощного, мгновенного орудия провидения. Один из остроумнейших людей XVIII столетия предсказал Камеру французских депутатов и могущественное развитие России, но никто не предсказал ни Наполеона, ни Полиньяка".