Макроструктура мозга или биохимия нейрона?

Теперь рассмотрим другую сторону проблемы. Структурно-функциональная единица нервной системы - нервная клетка, или нейрон. В коре головного мозга их насчитывается 10 - 14 миллиардов, причем эти элементы, из которых построен мозг, не отличаются большим разнообразием. Существует ограниченное число типов нервных клеток, по новейшим данным - не более 150. Особое значение стали придавать в последние годы так называемым звездчатым клеткам, связывая их с высшими проявлениями психики; впрочем, такой взгляд окончательно не доказан и пока вызывает большие сомнения.

Под микроскопом видно, что мозг - это сложная система, построенная из многократно повторяющихся элементов. Вся сложность - в бесчисленных взаимосвязях, а не в разнообразии компонентов. 10 миллиардов нейронов соединены между собой не хаотически, а организованы в отдельные скопления, участки, поля. В частности, мозговая кора имеет послойное строение. Различные типы нервных клеток сгруппированы и "эшелонированы в глубину": каждый слой состоит из однотипных клеток. Число таких слоев достигает шести, но в различных участках коры это число неодинаково. Да и само строение слоев меняется от одного поля к другому. Очевидно, разница строения служит основой функциональной специфичности. Но нужно сделать одно предостережение.

Методологически порочной была бы попытка наложить непространственные понятия психологии на пространственную топологию мозга. Основу той или иной психической способности составляет не работа одной клетки (в том числе звездчатой), или одного поля, или одной доли мозга, а координированная деятельность функциональных систем, динамически объединяющих различные мозговые образования.

Поэтому макроструктура мозга представляет больший интерес для понимания психологических феноменов, чем микроструктура нервной клетки. Именно макроструктура, т. е. системное строение и функциональные связи, служит материальным коррелятом творческих способностей, а не биохимия отдельного нейрона. Поиски биохимического субстрата одаренности - бесплодное занятие.

Это вовсе не значит, что биохимические исследования не имеют никакого отношения к проблеме. После выхода книги Ф. Гальтона "Наследственный гений" началось активное изучение родословных высокоодаренных людей минувших эпох, и обнаружилась странная "случайность": очень многие из них страдали подагрой. И выдающиеся ученые, и государственные деятели, и полководцы, и кардиналы, и музыканты. Пытались объяснить это особенностями питания, но биохимический смысл этой находки все же оставался загадочным. Успехи биохимии и генетики, выяснение того факта, что при подагре повышается содержание мочевой кислоты в крови, позволили увидеть закономерность в кажущейся случайности. Формула мочевой кислоты оказалась чрезвычайно близка к формуле кофеина, оказывающего стимулирующее действие па центральную нервную систему.

Биохимики отмечают одно важное отличие млекопитающих от других позвоночных и насекомых: в их организме есть фермент уриказа, который окисляет мочевую кислоту, превращая ее в аллантоин. Однако высшие обезьяны и человек утратили способность синтезировать уриказу; мочевая кислота в их организме не претерпевает дальнейших химических превращений; она постоянно присутствует в крови и выделяется почками.

Мочевая кислота обладает важным свойством: подобно кофеину и другим пуриновым основаниям, она стимулирует работу мозга. Поэтому мутация (или серия мутаций), которая привела к потере способности вырабатывать уриказу, имела громадное значение в эволюции человека. Большой по размерам и сложный мозг обеспечивает лишь возможность абстрактного мышления и умственной работы. Эта возможность реализуется при наличии благоприятных условий, в том числе, вероятно, и при участии мочевой кислоты - стимулятора не столь сильного, как кофеин, зато действующего непрерывно.