Для естественных наук характерна особенность: стремление найти или построить упрощенную модель сложного явления, изучить ее свойства, а затем в процессе верификации модели переносить добытые знания на само сложное явление. Где же искать модель творческого акта? Мы остановили свой выбор на создании словесной остроты, в котором можно выделить три признака творческого акта:
Создание остроты, как и любой творческий процесс, связано с выходом за пределы формальной логики, с освобождением мысли от тесных рамок строгой дедукции. Венгерский математик Д. Пойя так рассказывал о процессе решения трудной задачи: "Я читаю условие задачи, смотрю на него, еще раз читаю - до тех пор, пока не приходит в голову решение". Рассказ не лишен остроумия, но дело в том, что размышления над задачей, поиски путей решения происходят все же по некоторым законам, правилам, алгоритмам, и нужно разработать методы, позволяющие проникнуть "внутрь" творческого процесса. Дьердь Пойя и не ограничился шуткой: он много работал над этой проблемой и посвятил ей несколько серьезных исследований. Он убедительно показал, что, если пассивно ждать, пока решение само придет в голову, оно может вовсе никогда не прийти. Человек активно ищет решение, но не осознает программу поиска.
Здесь можно усмотреть аналогию с созданием остроты. Она как будто "сама" рождается в голове, однако существуют - должны существовать - правила, даже упорядоченные наборы правил, по которым происходит синтез остроты и которые определяют ее архитектонику.
При так называемом синектическом методе решения проблем (о нем мы рассказывали выше) требуется освободить задачу от ее естественного контекста, от привычных ассоциаций, которые служат помехой, затемняют путь к разгадке. "Освобождение от контекста" и тем самым разрыв привычных ассоциаций требуется и для восприятия многих острот и шуток.
"Почему нельзя похоронить в Одессе человека, который живет в Ростове?" Если отбросить названия городов, то вопрос будет звучать так: "Почему нельзя похоронить человека, который живет?" Ясно, что живых не хоронят. Названия городов затрудняли ответ, уводя мысль по ложному пути. Причем здесь отвлекающие лишние сведения преднамеренны. А при решении технических и научных задач имеется естественный контекст. Поскольку он нередко маскирует решение, нужно от него освободиться, вычленить сущность проблемы и адекватно выразить ее. Правильная постановка задачи - половина решения, иногда самая трудная.
Влияние "лишней" информации проявляется в так называемой задаче Мейора*: торговец купил лошадь за 60 долларов, а продал ее за 70. Через некоторое время он купил ту же самую лошадь за 80 долларов, но вскоре продал за 90. Каков итог его коммерческих операций?
* (Мейер - современный американский психолог.)
Если предложить ту же самую задачу в другой форме - "торговец купил корову за 60 долларов, а продал за 70. Он же купил лошадь за 80 долларов, а продал за 90", - то никаких трудностей не возникает, испытуемые тут же складывают барыш от двух сделок: 10 + 10 = 20 долларов.
А слова "ту же самую лошадь" многих сбивают с толку, заставляют делать ненужные вычитания и приводят к ошибке (по данным Мейера, ошибаются чаще женщины; автор этих строк повторил опыты Мейера и существенных различий между частотой ошибок у мужчин и женщин не обнаружил).
Как видим, способ формулирования задачи далеко не безразличен, ибо он налагает на мысль неявные ограничения. Поэтому полезно бывает изложить проблему в нескольких логически эквивалентных формулировках.
Представьте, что у вас в кармане коробка с одной-единственной спичкой. Вы вошли ночью в комнату, где есть свеча, керосиновая лампа и газовая плита. Что вы зажжете в первую очередь? Обычно испытуемые отвечают - свечу; реже - газовую плиту. Формулировка задачи подсказывает выбор из трех возможностей. Между тем на самом деле выбора нет: из четырех предметов лишь один - спичка - может быть зажжен раньше всех.
Другой прием при решении проблем - перенос. Решение одной задачи служит подсказкой при решении другой: здесь напрашивается аналогия с часто используемым в остротах приемом сравнения по неявному признаку.
Вероятно, не для всех приемов остроумия отыщутся "двойники" в приемах научного мышления. Например, может показаться, что "остроумие нелепости" не имеет решительно никакого отношения к продуктивному мышлению. Однако это может быть и не так. Когда было предложено рабочим в шумных цехах (в котельном производстве) затыкать уши специальным тампоном, чтобы лучше слышать друг друга, здравый смысл смеялся над таким "нелепым" предложением. Обнаружилось, что люди при этом действительно лучше слышат друг друга, метод стал привычным и теперь считается вполне отвечающим здравому смыслу.
По-видимому, внезапно вспыхивающая словесная острота представляет собой тот "глазок", через который можно подсмотреть обычно скрытые мыслительные операции. Разумеется, это не единственный способ заглянуть "внутрь" мыслительного процесса. Особенно интересно сравнить мыслительные операции, обнаруженные с помощью различных методик. Это будет важный шаг в изучении продуктивного мышления.