Формирование перцептивных образов и действий (Гальперин П. Я., Лернер Г. И., Шибаева Л. В.)

Позвольте изложить результаты двух исследований по формированию зрительных образов и действий. Но сначала - два общих положения, из которых мы исходим.

Первое: образ является продуктом действия с теми объектами, которые потом обобщенно представлены в содержании этого образа; второе: перцептивные действия являются продуктами отражения материальных, физических действий - переноса внешних, предметных, четко продуктивных, так сказать, производительных действий в план восприятия. Согласно этой установке наша первая задача всегда заключается в том, чтобы найти такое внешнее, предметное действие, которое в ясно прослеживаемом порядке воспроизводит или строит объект, отражаемый в содержании нового образа. Когда такое действие найдено, выступает следующая задача: перенести это действие в план восприятия, превратить материальное действие в действие перцептивное.

В качестве примера исследований такого рода изложу исследование аспирантки Г. И. Лернер, в частности, одну его часть. Задача этого исследования состояла в том, чтобы сформировать у испытуемого восприятие объемного тела по чертежу, научить видеть объемное тело по его плоскостному, условному изображению. В качестве объектов были взяты многогранники, шестнадцать разных фигур, представлявших собой взаимопересеченные призмы, параллелепипеды, кубы и т. д. и их элементы. Для этих фигур были составлены плоскостные изображения - аксонометрические чертежи (чертежи параллельной проекции на плоскость), испытуемые - 14 школьников: 12 шестиклассников и 2 семиклассника. Большинство из них имели хорошие отметки по математике, а некоторые (1 семиклассник) были троечники; на ход и результаты нашего обучения эти различия заметного влияния не оказали. До нашего обучения никто из испытуемых в показанных чертежах объемных тел не видел.

Обучение начиналось с рассказа о том, какое значение имеет умение видеть предмет по чертежу в работе инженера, особенно конструктора, при изготовлении деталей, сборке приборов. Затем шло последовательное выделение "шагов" по "чтению" чертежа и восстановлению объемной фигуры. Отвечая на вопросы экспериментатора, шаги выделяли сами Испытуемые. Эти шаги записывались столбиком и в целом составляли "схему полной ориентировочной основы действия" (схОдп). В процессе составления этой схемы испытуемые знакомились с разными многогранниками, со значением числа их сторон, углов, высот, диагоналей и т. д., с приемами конструирования многогранников по отдельным элементам и уз лам. Очень важно было введение прямоугольных координат и разъяснение того, как элементы плоской фигуры проецируются па плоскость, какое искажение они при этом претерпевают, как определить меру этого искажения и по специальной таблице восстановить действительные размеры и форму элемента.

Когда составление схОдп заканчивалось (на это уходило 1,5-2 занятия), переходили к следующему этапу: анализу чертежа и восстановлению объемного тела. Испытуемому давался чертеж, калька с прямоугольными координатами, таблица проекционных искажений; угольник, транспортир, линейка и другие орудия, а также строительный материал: палочки разной длины, пластилин (для их соединения), маленькие кружки с цифрами для обозначения вершин (по их обозначениям на чертеже) и плоские картонные многоугольники (обширный набор, в котором можно было подыскать грани для каждой объемной фигуры).

В определенном, указанном на схОдп порядке испытуемые вслух производили анализ чертежа и элемент за элементом материально восстанавливали объемную фигуру. Затем в том же строгом и постоянном порядке испытуемый давал ее словесное описание. Сначала работа выполнялась медленно, затем все быстрей; ошибки были редкими и случайными. Когда достигались показатели безошибочного и быстрого построения объемной фигуры, переходили к следующему этапу.

Теперь испытуемые не строили фигуру, а лишь в том же порядке определяли элементы чертежа и переходили к ее описанию, сначала крупных частей, а затем и всего многогранника. Таким образом, ориентировочная часть действия выполнялась в громкой речи, а исполнительная часть становилась идеальным действием взора, следовала за речевой ориентировкой и только идеально восстанавливала образ объемной фигуры. Громкая речь, доступная объективному контролю, в свой черед держала под контролем действие взора, само по себе такому контролю уже недоступное.

В таком виде работа проводилась на всех многогранниках и на разных проекциях каждого из них. По достижению тех же показателей (безошибочного и быстрого описания объемного тела) переходили на следующий этап - речи про себя.

На этом первом "внутреннем этапе" испытуемые производили анализ чертежа и определение его частей про себя в том же порядке, но только по узлам фигуры, которые и называли экспериментатору. Это позволяло ему сохранить контроль за действиями испытуемого на последовательных и относительно коротких отрезках задания.

Наконец, по тем же показателям действие переводилось на последний этап, когда всю работу (анализ чертежа, рассуждение о его компонентах и воспроизведение фигуры) испытуемый выполнял про себя и без разделения на части, а экспериментатору сообщал только конечный результат: сразу давал описание всего многогранника. Постепенно это выполнялось все быстрей, и в конце концов, ответ получался через 2-3 минуты после предъявления чертежа.

На формирование умения видеть объемную фигуру по ее плоскостному чертежу затрачивалось всего 6-7 занятий по 1-1,5 часа каждое.

Критериями того, что испытуемый достиг восприятия объемной фигуры, были следующие показатели: 1) после очень непродолжительного рассмотрения чертежа (см. третий показатель) испытуемый давал описание объемного тела не по элементам чертежа, а по частям многогранника (нижнее основание, если есть - верхнее основание, прилежащие боковые стороны и т. д.); 2) опознание заданной по чертежу фигуры на 7-8 чертежах той же фигуры в разных проекциях из 30-40 чертежей других фигур. Скорость этого опознания - всего 2-2,5 минуты; в конце обучения такое же время затрачивалось на "крупноблочное" описание фигуры на одном чертеже.

Вот пример: фигура-образец и три (из 7-8) чертежа той же фигуры в других проекциях (рис. 8).

Рис. 8. Фигура-образец и ее эталон (а, б, в, г)

Итак, в исследовании Г. И. Лернер сначала по системе указаний (схОдп) формируется предметное действие, которое физически, материально строит, восстанавливает объемное тело. Потом процесс его построения отрывается от физического действия и под неусыпным, четким руководством громкой речи выполняется только в перцептивном плане. Далее речевая ориентировка переносится в умственный план, а исполнительная часть действия, следуя строго за ее указаниями, выполняется перцептивно, сначала по отдельным операциям, а на последнем этапе - без их разделения, как единый, слитный процесс.

Тут, как видите, все ясно и понятно: перцептивное действие является отражением, воспроизведением материального действия субъекта. Этому перцептивному действию надо упорно и по определенному плану учиться; в перцептивном

58 плане оно оказывается уже обобщенным и очень сокращенным прежде всего за счет ориентировочной своей части, а также в значительной мере автоматизированным. Но и в перцептивном плане, следуя освоенному порядку, оно производит образ того объекта, который исходная, материальная форма того же действия производит физически.

Теперь я кратко расскажу о другой работе, которая тоже показывает, как в результате формирования определенного перцептивного действия образуется измененное восприятие объекта. Речь идет о дипломной работе Л. В. Шибаевой, проведенной под руководством Н. Н. Нечаева. Объектами этой работы были известные иллюзии Мюллера-Лайера и переоценки вертикали по сравнению с горизонталью.

Исследование проводилось таким образом. Предварительно У испытуемых определялась величина иллюзии. Затем испытуемых (студентов 1 курса, ранее не видевших этих иллюзий) обучали воспроизведению, к примеру, такого "произвольного" рисунка (рис. 9): требовалось воспроизвести его точно и по размерам, и по соотношению частей. Для этого рисунок давался на квадратной сетке (сторона квадрата = 2,5 мм) и делился на отрезки, которые "на глаз" (здесь этого было достаточно) представляются линиями постоянной кривизны. Точки, разделяющие эти отрезки, точно фиксируются на сетке и по словесной их характеристике переносятся на чистый лист бумаги с такой же сеткой. По этим точкам рисунок и воспроизводится. Требовалось воспроизвести не только контур, но и метрику рисунка, его размеры и пропорции. В дальнейшем формирование умения - определять размер, форму и положение линии "на глаз" - проводилось таким образом, что сетка становилась все крупней и, на кошен, вообще снималась - перед испытуемым лежал чистый лист бумаги, который он только перцептивно делил на квадраты: это разделение производилось с опорой на речевую ориентировку, выполняемую сначала вслух, затем про себя.

Рис. 9. Экспериментальная фигура для воспроизведения

Давался ряд таких рисунков, и все они были разные. Процесс научения проходил через промежуточные стадии. Например, испытуемый переходит на более крупную клетку, однако на участках где должны быть проставлены точки, еще сохраняется более мелкая сетка. Среди промежуточных сеток были такие, которые представляли собой многократно повторенную иллюзию.

Обучение считалось законченным, когда испытуемые точно воспроизводили любой заданный рисунок; точно, т. е. с заранее намеченной ошибкой в 2,5 мм, не имевшей определенной направленности. После этого испытуемым снова показывали рисунки тех же иллюзий (что и до обучения). Теперь иллюзии почти отсутствовали. Но если для тех размеров линий, оценка которых специально отрабатывалась, иллюзия сводилась почти к нулю (в среднем 4% от объективной длины линии вместо 23,5% до обучения), то для иных, в том числе и промежуточных размеров, иллюзия сохранялась, хотя и в сильно уменьшенном размере (6% от объективной длины).

Две кривые на рис. 10 обозначают: верхняя - величину иллюзии до обучения, нижняя -после него. Как видите, размеры линий, которые не отрабатывались, дают небольшие иллюзии, а на размерах, которые отрабатывались, иллюзия практически сводится к нулю. Соответственно меняется и видимый образ рисунка.

Рис. 10. График снижения иллюзии Мюллера-Лайера (по шести испытуемым); по горизонтали - величина отрезков в миллиметрах; по вертикали - величина иллюзии в процентах к величине отрезка; x - 'отрабатываемые' размеры: . - 'не отрабатываемые' размеры

В этом исследовании проблема зрительного образа открывается с несколько иной стороны. Оказывается, когда мы определяем размеры перцептивно, то пользуемся для этого некими критериями, масштабами, и если не имеем своих, то подбираем их из того, что подсказывается (или навязывается) наличными объектами, в дан ном случае - самим рисунком. И тогда попадаем под влияние сочетания его линий и впадаем в иллюзию. Если же под влиянием обучения у нас сложился адекватный эталон для оценки предъявляемых расстояний, то мы становимся независимыми от влияний рисунка, который обычно порождает иллюзию.

Значит здесь главное в том, чем вооружено перцептивное действие, располагает ли оно подходящим масштабом для требуемой оценки размеров. Если такого масштаба нет, испытуемый оказывается во власти ситуации, предметов и их сочетаний, он непроизволен в своих перцептивных действиях и в том, как видит объекты. Если же испытуемый обладает таким критерием, то становится независимым от влияния обстоятельств и в своем перцептивном действии, в построении образа его объектов. Вместе с изменением перцептивного действия, прежде всего его оснащенности, меняется и перцептивная картина объектов этого действия.

Остается добавить, что все это становится явным лишь тогда, когда перцептивное действие воспитывается по схеме полной ориентировочной основы и путем тщательной поэтапной отработки. В этом случае открывается возможность формировать действие с желаемыми, заранее намеченными, свойствами. Когда же такое воспитание отсутствует, что собственной является правилом, то перцептивное действие формируется в стихийном опыте, т. е. почти целиком под контролем одного конечного результата и его проверки на практике. Но тогда процесс формирования остается неизвестным, а его результаты в отношении как самого действия, так и его продуктов, образов, становятся по качеству случайными. И естественно, что в подавляющем большинстве случаев это качество отвечает лишь самым средним требованиям обиходной жизни.