2. Общие вопросы экспериментирования в психологии

В психологии нет и не может быть каких-либо универсальных, исчерпывающих рекомендаций по поводу психологического эксперимента. Этому нельзя раз и навсегда научиться. Экспериментирование в психологии, по общему признанию, дело и необыкновенно сложное, и удивительно интересное, и всегда творческое. Оно требует от исследователя профессиональных знаний и специфического опыта, культуры и искусства экспериментирования. Успех любого эксперимента зависит от соблюдения общих принципов (или требований) психологического исследования в целом.

1. Планирование эксперимента обусловлено: чрезвычайным многообразием факторов, влияющих на протекание исследуемой психической деятельности; практической необходимостью анализа их комплексного влияния на эту деятельность; сложностью решаемых научных задач; ответственностью за последствия выводов; специфичностью самой психической деятельности. Планирование осуществляется методами особого раздела теории вероятностей и математической статистики^*. Этап планирования эксперимента в значительной степени предопределяет всю его дальнейшую судьбу, так как позволяет составить логическую и хронологическую схему эксперимента, определить состав и количество испытуемых или необходимое число измерений; разработать план математической обработки, выбрать показатели и сам аппарат обработки, а также стратегию последующего принятия решения и т. д.

^* (См.: Налимов В. В. Теория эксперимента. М., 1971.)

2. Максимальный контроль за влиянием внешней среды невозможен без соответствующего помещения (лаборатории). Оно обеспечивает достаточную изоляцию от окружающей среды, если последняя рассматривается в эксперименте в качестве помехи. Лучшим помещением для эксперимента является специально оборудованная (звуконепроницаемая, экранированная) камера. В ней должны быть соблюдены необходимые гигиенические, эстетические и рабочие условия, что включает в себя целую систему известных санитарно-гигиенических, инженерно-психологических требований к рабочему месту и к среде обитания в целом (создание комфортных условий деятельности).

3. Техническое оборудование (аппаратура) - показатель уровня оснащенности лаборатории и точности эксперимента. Специфика современного эксперимента в психологии в значительной мере определяется сложностью применяемой технической аппаратуры. Однако есть немало экспериментально-психологических задач, решение которых предполагает использование простейшего технического оборудования. Разумеется, сама по себе техника, самые точные приборы и измерения еще не решают поставленных экспериментатором задач. Необходимо достичь соответствия между техническими средствами, поставленными задачами, уровнем проведенного анализа и обработки результатов исследования.

4. Отбор испытуемых должен быть всегда продиктован и задачей, и методикой эксперимента. По отношению к изучаемому процессу группу испытуемых следует формировать качественно однородной. Это означает, что каждый представитель группы должен обладать некоторой индивидуально выраженной степенью общего для всех свойства, которое изучается в эксперименте. При этом совершенно не обязательно, чтобы разносторонние отклонения от среднего уровня непременно взаимоуничтожались, уравновешивались. Иначе говоря, требование качественной однородности состава группы испытуемых вовсе не равнозначно требованию получения в результате измерений непременно симметричного статистического распределения показателей (см. разд. 1, 3 гл. III).

Принципиально важным является отношение испытуемого к эксперименту, мотивация испытуемого, степень его заинтересованности и активности, влияние на деятельность возможных эмоциональных реакций. Эффективность человеческой деятельности обусловлена не только потенциальными способностями и наличными возможностями, но и уровнем включенной мотивации, т. е. силой мотива, который побуждает человека к конкретной деятельности, регулирует ее, придает субъективную смысловую окрашенность. Для всякой деятельности существует определенный оптимум мотивации, при котором эффективность является наивысшей. Дальнейшее повышение мотивации приводит к так называемому "эмотивному поведению", т. е. к меньшему или большему разрушению исполнительной активности (ослабление контроля, стереотипность движений, замедленность обучения и т. д.). Причем, чем сложнее выполняемая работа, тем более она подвержена дезорганизации со стороны сверхмотивации^*.

^* (См.: Фрее с П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. Вып. V. М., 1975.)

Сродни этим явлениям и такой известный психологам факт, как значительное обострение чувствительности (сенсибилизация), вызванное изменением психологических условий: смена задачи испытуемому, изменение сигнальности, важности раздражителя, изменение уровня его осознания и т. д.

В некоторых личностных тестах (например, тест "Знание" по Векслеру) бывает, что результаты данного испытуемого хуже тех, на которые он вообще способен, по причине чрезмерного желания отличиться, выглядеть лучше других.

Вопрос о мотивации в эксперименте чрезвычайно важен и сложен, он требует строго индивидуального подхода к каждому испытуемому. Во всяком случае, психолог должен быть уверен, что разница в уровне индивидуальной мотивации не является чрезмерной и тем самым не слишком влияет на общие результаты эксперимента.

В целом подбор испытуемых (и работа с ними) должен осуществляться с максимальной тщательностью, для чего необходимы и целенаправленные наблюдения, и специальный анализ, и опыт экспериментирования в психологии. Только в этом случае исследуемый психологом человеческий, субъективный фактор не превращается в помеху для, результатов каждого конкретного эксперимента.

5. Экспериментатор является непременным и активным участником любого эксперимента, поэтому следует учитывать и его неизбежное влияние на изучаемый процесс, результаты и общие выводы. Личность экспериментатора (внешность, характер, манера поведения и речи, темперамент, настроение и многие другие кажущиеся мелочи), эмоциональные отношения испытуемого и экспериментатора - все эти сугубо психологические тонкости составляют ту реальную обстановку взаимоотношений и взаимодействий, в которой проходит любой психологический эксперимент.

Следует также помнить еще об одной трудности - так называемом галоэффекте. Известно, что даже объективные и честные ученые невольно, и порой очень существенно, искажали результаты и выводы своего исследования, неосознанно отбирая факты под собственные гипотезы.

Одним из узаконенных приемов проверки "надежности" нового психологического теста является, например, смена экспериментатора (при неизменности прочих факторов) и сопоставление полученных данных с прежними.

На результаты эксперимента может повлиять и уровень профессиональных знаний ученого, его владение методикой конкретного исследования. Экспериментатору, как правило, следует наизусть знать инструкцию, выдаваемую испытуемым. Психологу очень полезно перед непосредственным проведением исследования самому поработать в качестве испытуемого.

В целях ограничения непредусматриваемых влияний на ход эксперимента следует соблюдать спокойствие, нейтральность, постоянную внимательность, четкость в работе.

6. Инструкция, предъявляемая испытуемому, также является важной составляющей частью эксперимента. Ведь в ней определена ситуация эксперимента, поставлена задача испытуемому, обозначено поле его действий. Инструкция (и только она!) должна четко ориентировать деятельность испытуемого, создавать у него необходимую для эксперимента установку. Она должна быть ясной, краткой и однозначной. В конечном счете инструкция призвана определенным образом влиять и на мотивацию испытуемых, создавая у них положительное отношение к эксперименту.

7. Соответствующее эксперименту отношение к работе, а следовательно, и надежные результаты исследования могут быть достигнуты только при условии создания во всей экспериментальной ситуации необходимой рабочей обстановки. Это предполагает строгое единообразие условий эксперимента, строгое распределение обязанностей между участниками эксперимента и учет влияний факторов социально-психологического происхождения. Ведь, помимо обозначенных ранее взаимодействий между испытуемыми и экспериментатором, в общую ситуацию эксперимента включены взаимодействия и общения испытуемых друг с другом, в том числе и вне экспериментальной ситуации. При этом возможна передача опыта между испытуемыми и, наконец, проекция на результаты эксперимента определенных сторон самих межличностных отношений. Подобного рода явления и структуры выступают предметом особых исследований и экспериментов. Например, социометрическое исследование неформальных структур социальной общности, метод "подставной группы" для измерения уровня конформности испытуемых (их подчиненности мнению группы), методики по исследованию групповой совместимости и лидерства и т. д. Однако роль подобных социально-психологических факторов может существенно сказаться и на всяком другом эксперименте, специально на них и не ориентированном.

8. Важную роль в успешном проведении эксперимента играет его протокол, т. е. форма записи результатов, последовательность и объем регистрации. Форма протокола продумывается на стадии планирования эксперимента. Протокол должен быть и полным, и целенаправленным одновременно, в нем необходимо наличие как объективных, так и субъективных показателей. Известно, что для современного исследования характерна комплексность подхода. Это проявляется в использовании не какого- то отдельного метода (эксперимент, наблюдение и т. д.), а органичного сплава взаимодополняющих методов и методик. Присутствие в протоколе данных самоотчета испытуемых, в частности, является сильной стороной психологического эксперимента. Из этих данных экспериментатор может извлечь много полезных и существенных сведений об исследуемом процессе, тех сведений, которые не дает другой метод и которые в сопоставлении с объективными показателями сделают общие выводы более глубокими.

В протокол заносятся наблюдения и замечания экспериментатора, особые условия исследования и многие другие исходные материалы, на которых строятся все последующие выводы. Поэтому богатство содержания протокола - это залог интересных и объективных результатов эксперимента.

9. Обработка полученных в эксперименте данных представляет собой чрезвычайно ответственный, трудоемкий и всегда творческий, поисковый процесс. Обработать фактический материал- значит осуществить его анализ, сопоставить с исходной гипотезой и уже известными науке результатами, сделать научные обобщения. Основным методологическим принципом, предопределяющим судьбу этого завершающего этапа эксперимента, является непременный сплав количественного и качественного анализов, ибо и тот и другой приемлемы и полезны только в единстве. Эта известная диалектическая связь двух видов оценок в психологии выступает особенно отчетливо. Внедрение математики в психологию шло именно через экспериментальный метод. Бесспорная мощь абстракций математики способствовала и продолжает способствовать совершенству психологической науки. Однако сама по себе количественная оценка в любой прикладной науке ничего не значит без того или иного качественного акцента, без содержательной характеристики. В психологии же качественный анализ должен быть распространен не только на исследуемый психический процесс, но и на применяемый математический аппарат. Как нет качественности вне количественности, так нет всемогущих и универсальных математических приемов. Анализ качественности в той или иной математической операции выступает поэтому ведущим условием обработки и анализа результатов эксперимента.

Любое измерение в психологии само по себе обладает особой специфичностью. Еще в 1911 г. авторы первых тестов А. Вине и Т. Симон указывали, например, что их шкала умственных способностей - это не измерение в собственном его смысле по типу, скажем, измерения расстояния. Это лишь группировка ступеней развития и их расположение в некотором порядке по уровню развития, это как бы практическая замена классически понимаемого измерения.

Действительно, самые исходные положения метрологии нельзя механически переносить в область психологических измерений. Трудности возникают уже на стадии выделения единицы измерения. Что есть единица эмоции, мышления или памяти? Машина, например, "запоминает" комбинации импульсов; получаемая и хранимая ею информация может быть строго измерена в битах. Информация же для человека - это сведения, обрабатываемые и оцениваемые не четкими информационными единицами, а так называемыми "кусками". Запомнить, положим, семь мыслей, семь предложений, семь слов или семь букв... Разве это одна и та же работа памяти? К тому же в психической деятельности вообще нет свойства аддитивности, т. е. сумма операций, например, не образует действия, а деятельность не сводима к простой сумме составляющих действий^*.

^* (См.: Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.)

Или вопрос о нуле как точке отсчета... Что значит, например, отсутствие мотива деятельности? Быть может, он подавлен в существующей иерархии мотивов, не осознан, но действен психологически. Быть может, он вовсе не представлен в мотивационной структуре личности... Что же брать за точку отсчета, за порог присутствия минимального желания, например? Ведь и здесь возникают принципиальные трудности, которых нет при измерении температуры или расстояния между двумя точками в пространстве, где нули узаконены общим соглашением ученых. Ведь и в человеческом поведении есть какая-то точка отсчета, есть распределение и соподчинение ценностей и поступков. Систематизация всего этого становится предметом сознания и обращается в личностную нравственную категорию (дневник юноши, выбор профессии, выход из жизненных затруднений, отношения с окружающими и т. д.). Объективно обусловленная смена точек отсчета поведения - это смена направления жизненного пути, изменение субъективно-смысловой окрашенности воспринимаемого мира и своей собственной деятельности. Так что и в этом плане "нуля" всякое измерение психики ставит интереснейшие вопросы.

Решению названных и многих других задач математизации исследований в психологии, т. е. разработке методологии количественной обработки психологических данных, призвана служить психометрия как особый раздел прикладной математики (в советской психологии распространен термин "математическая психология"). Психологические измерения классифицируются в зависимости от типа используемых шкал измерений. Например, шкала наименований как наиболее далекая от строгого измерения и предполагающая лишь некоторую качественную классификацию исследуемых явлений. Скажем, это отнесение предъявляемого раздражителя в классы "больше, меньше или равно" некоторому эталонному раздражителю. Затем шкала порядковая, которая допускает строгое установление последовательности (ранга) выделенных по предшествующей шкале классов, т. е. позволяет приписать порядку расположения классов некоторую количественную оценку. Например, расставив группу людей в порядке их очередности на "финише" некоего экспериментального забега, исследователь приписывает им первое, второе и т. д. места, не ставя вопроса о том, насколько именно второй отстал от первого, третий от второго и т. д. Далее идет шкала интервалов, в которой предполагается равенство между всеми смежными классами, причем допущение такого равенства приходится, как правило, постулировать особо, т. е. допускать его условную справедливость и вытекающие отсюда "потери", вызываемые упрощением, схематизацией исследуемого психического явления. Например, одно из математических допущений Т. Фехнера; позволивших вывести "основной психофизический закон", состояло в постулировании равенства всех единичных приростов величины субъективного ощущения (Δs) и их соответствия другой бесконечно малой - единичному приросту интенсивности внешнего раздражителя (Δi). Однако в действительности такого постоянства нет, поэтому закон Фехнера (как и исходный закон Вебера) справедлив не во всем диапазоне изменения интенсивности раздражителя между нижним и верхним абсолютными порогами, а только в некоторой средней зоне - зоне комфорта (см. работу № 2 в гл. II). Наконец, наиболее совершенной и сильной (в смысле самих возможностей измерения) является шкала отношений, использование которой предполагает установление начала отсчета и равенства отношений между двумя парами различных объектов измерения, так что применение этой шкалы в психологии сопряжено всегда с целым рядом серьезных допущений. Психолог вынужден идти на схематизацию и упрощение объекта своего исследования, четко осознавая при этом объемы и последствия сделанных допущений.

Следует подчеркнуть, что существующее деление шкал, используемых в психологии, не является чем-то формальным. Каждая шкала позволяет использовать лишь строго определенный аппарат математики, предопределяя тем и уровень измерения, и уровень последующих выводов. Каждая шкала предъявляет особые требования к организации эксперимента и измерения. Например, порядковая шкала не дает никаких оснований для традиционных вычислений среднего арифметического значения и отклонений от него.

Итак, определенное знакомство с методами и проблемами психометрии является совершенно необходимым для любого психолога-экспериментатора. Причем эти знания должны выступить некоторым "фоном", некоторой усвоенной системой наиболее общих и главных положений. Все дело именно в том, какие приемы и как приложить к конкретному эксперименту и измерению, ибо не существует некоего всеспасительного алгоритма обработки любых экспериментальных данных, нет всеобщих и универсальных математических приемов или оценок. Проиллюстрируем эту мысль двумя примерами.

Допустим, что человек дважды потерял деньги и всегда по 20% от имеющихся, но однажды это были 2 коп. из десяти, находившихся в наличии, а в другой раз - 80 руб. из четырехсот. Думается, что равенство процентов в обоих случаях совсем не означает равенства соответствующих им переживаний...

Или другой, совсем не отвлеченный пример. На рубеже XX в. при количественной обработке результатов эксперимента сложилось определенное правило: вычисляются средние арифметические значения, меры вариативности результатов измерений и проверяется значимость различий средних значений (критерий Стьюдента - см. разд. 9 гл. III). Это правило стало стихийно узаконенным алгоритмом, своеобразным стереотипом мышления, который столь же устойчив, сколь и всякий другой психологический стереотип. Но ведь вначале требуется поставить вопрос о правомочности использования параметра средней арифметической, об уровне ее адекватности, необходимо показать симметричность полученных статистических распределений (см. разд. 1, 3,4 гл. III).

Всегда полезно исходить из того, что получаемая средняя величина вовсе не есть истинная величина измеренного процесса, что отклоняющиеся от нее значения - это не просто "ошибки" природы или неточности методики измерения. Это значения просто менее вероятные, чем средняя величина симметричного распределения, они имеют ничуть не меньшее право на существование, чем значения средние. К тому же термин вероятность есть термин сугубо математический (см. разд. 1 гл. III), и он совсем не идентичен бытовому термину типичность. Расхождение между этими терминами не только лингвистического характера, но и принципиально содержательно. Понятие вероятность есть нечто предельное и зависит от той или иной теоретической концепции математики, той или иной трактовки понятия случайности. Понятие же типичность является сугубо эмпирическим, означающим то качество, которое наиболее свойственно данным условиям, наиболее часто встречается в данной конкретной практике. Думается, что отношения между вероятностью и типичностью чем-то схожи с отношениями, существующими между объективным значением и субъективным смыслом (см. гл. II, работа № 13). Так что подмена одного другим, т. е. использование параметра математическое ожидание в конкретной практике "рабочего" и не слишком статистически представительного измерения, не всегда является математически оправданной, а значит, может пагубно сказаться на конечных выводах (см. разд. 1, 4 гл. III).

И наконец, еще одно общее примечание к методике измерения, к процессу количественной обработки в психологии. При измерении любого психического проявления перед исследователем непременно выступает статистический характер этого проявления. Это означает, что между условиями протекания психических процессов, например, и следствиями их протекания (эффективность какой-то деятельности) не существует однозначной или функциональной связи. Из константной совокупности условий вытекает целая система рядоположенных и варьирующих следствий. Эта система образует статистическую совокупность или выборку, которая несет в себе всю информацию об измеренном процессе: и количественную, и, в известном философском смысле, качественную.

Выделением и анализом статистических закономерностей, т. е. в конечном счете разделением необходимого и случайного в данном явлении, занимается математическая статистика (см. разд. 1 гл III). Этот раздел математики дает общий метод исследования и анализа, который, однако, требует дифференцировки в зависимости от той специальной науки, в которой он применяется Для физика, например, измерение объема шара - это тоже статистическая задача, так как неизбежны случайные и систематические погрешности измерений и ошибки. Совсем иного рода "случайности" и колебания измеряемого показателя имеют место в психологии. Ведь психические процессы (обучения, адаптации, ориентировки и т. д.) переменны в самой сути своей, да и утверждение самого факта постоянства условий эксперимента в психологии касается обычно лишь внешних условий, система же внутренних условий или того, что детерминирует саму психическую деятельность, отнюдь не стабилизирована, отнюдь не сводима к случайным и взаимоуничтожающимся помехам (см. разд. 1,4 гл. III).

Кроме того, всякое применение методов математической статистики требует некоторого минимума измерений, определенного количества испытуемых. Это требование репрезентативности статистической совокупности реализуется на стадии математического планирования эксперимента, но для целей рабочих или учебных принято иметь не менее тридцати измерений исследуемого признака (в одной системе условий).

Однако методы математической статистики применимы не ко всякому набору варьирующих значений измеренного признака. Методы математики не выделяют отсутствующих закономерностей, статистические приемы не приложимы к хаосу результатов, не обнаруживающих какой-либо тенденции к концентрации. Это обязательно приводит к вопросу об анализе самой формы статистического распределения (см. разд. 3 гл. III), к задаче поиска адекватного математического аппарата обработки, к поиску адекватных количественных оценок измеренного признака (см. разд. 4,12 гл. III).

Помимо требований и положений математики, сам исследователь предъявляет к анализу полученного материала свои требования, которые зависят от его профессиональной подготовки и философской позиции, от задач эксперимента и соответствующей методики. Одного интересует прежде всего некоторое среднее значение, а другого, напротив, именно отклонения от среднего, их причины и закономерности и т. п. Отсюда очевиден безусловно творческий характер всего процесса количественной обработки и анализа результатов эксперимента. Искусство обработки заключается в том, чтобы получить из экспериментального материала как можно больше достоверных выводов, исследовать взаимосвязи измеренных процессов и влияющих на них факторов.