Думают ли животные!

Думают ли животные!

Не верю, что звери не говорят,

И пчелы не знают, чего творят.

А. Я. Яшин

Если инстинкт, как теперь установлено, не является монополией животных и им "от природы" наделен также человек, то более спорным сегодня представляется вопрос о способности первых к мышлению, который можно сформулировать и так: думают ли животные?

Долгое время на него отвечали как и Декарт, - отрицательно. Он объяснял это таким образом: животные не способны думать, ибо они не наделены душой, психикой. Кем не наделены? Создателем, богом. Поэтому в животных Декарт видел сложные автоматы, которые могут осуществлять действия лишь по принципу рефлекса (реакции на внешние раздражители), благодаря происходящим в их организме материальным физиологическим процессам. Мышление же - субстанция идеальная, и ею наделены только люди, так как только они одушевлены, ибо созданы по божьему образу и подобию.

Но те, кому приходилось часто иметь дело с животными (охотники, пастухи и т. и.), с давних пор отмечали, что животные, хотя и уступают по своему разуму человеку, наделены кое-какими мыслительными способностями. При этом среди них (как, кстати, и среди людей) есть умные особи, поглупее и просто глупые. Об этом же писали такие видные ученые, как Ж. Бюффон, Э. Кондильяк, Ж. Ламарк, Ф. Кювье и другие. Дарвин говорил так: "Утверждать, не обращая внимания на прямые доказательства, что ни одно животное не усовершенствовалось в своих умственных способностях, значит вообще отвергать развитие видов". В 1888 году была опубликована книга Д. Роменса под названием "Ум животных", в которой автор привел много подтверждающих это положение фактов.

Когда физиологи приступили к изучению высших психических функций, то объектом их исследований стали прежде всего животные: собаки, кошки, крысы, свиньи, обезьяны, быки, дельфины и пр. Впервые изучением идеальной психики путем познания материальных физиологических процессов, происходящих в мозгу, занялся И. П. Павлов. В отличие от некоторых своих последователей, он не сводил психическую деятельность животных только к безусловным и условным рефлексам. На одной из проводимых им "сред" Павлов, в частности, говорил: "Когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, то это "условным рефлексом" назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловления нормальной связи вещей".

Значительный вклад в наши знания о психической деятельности животных внесли этологи^*, и прежде всего К. Лоренц, К. Фриш, Н. Тинберген. Этологи отрицают Целесообразность проведения экспериментов в стенах физиологических и зоопсихических лабораторий, в станках и тесных клетках, считая, что животное должно исследоваться на свободе, так как только тогда оно может в полной мере продемонстрировать наблюдателю все богатство и всю сложность своей психики. Они утверждают, что поведение животного в естественных природных или близких к ним условиях нельзя расценивать как простые однотипные ответы на внешние стимулы или раздражители, и приводят многочисленные данные, указывающие, что зверь или птица подчас наделены способностью прогнозировать ситуацию. К тому же реакция на один и тот же раздражитель у животного далеко не всегда равнозначна и может зависеть от фона, на котором он проявляется.

^* (Этос - нрав, характер. Этология - наука о поведении животных.)

Наблюдения за животными, обитающими в естественных условиях, позволили установить, что их действия определяются не только внешними сигналами, но и внутренними потребностями, что они способны запоминать, могут выбирать оптимальный вариант поведенческих реакций, обеспечивающий достижение цели, иметь привязанности, что внутри сообщества существует строгая иерархия. Определено также много других факторов, говорящих в пользу того, что внутренний мир животных может быть весьма сложен и наряду с инстинктами, которые присущи от рождения, их поведение определяют еще и навыки, приобретенные в результате индивидуального опыта и обучения.

Шагом вперед в развитии этой проблемы являются работы, ведущиеся под руководством Л. В. Крушннского в лаборатории физиологии и генетики высшей нервной деятельности и поведения биологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. Мысль о возможности изучения у животных способности к мышлению и принятию оптимальных решений возникла у Крушинского еще в 1935 году и вот в связи с какими обстоятельствами. Ученый ходил на охоту с собакой по кличке Тарзан. Однажды тетеревенок убежал от нее в заросли ивняка, но собака не бросилась вслед за птицей, а обогнула труднопроходимый кустарник и сделала стойку на том месте, к которому пробиралась птица.

Ситуацию, наблюдавшуюся в естественных условиях, было решено смоделировать в лаборатории. Вместо куста поставили ширму с узким отверстием в центре, через которое приманка была видна, однако достать ее было нельзя. После того как животное замечало приманку, ее перемещали в сторону. При этом подопытное должно было "своим умом" доходить до того, как заполучить корм. Поведение животных в условиях эксперимента фиксировалось на кинопленку, регистрировалось и время реакций. На основании полученных данных составлялись соответствующие графики. По ним в дальнейшем оценивалась "разумность" отдельных животных и определялось, насколько одно сообразительнее другого.

Было выяснено, что если "умное" животное, такое как собака, направляясь за исчезнувшим из поля зрения кормом, огибало, как правило, ближайший к приманке край ширмы, то более "глупое", например, кролик, проявляло неуверенность, нерешительность и хотя, в конце концов, находило корм, поиск вело беспорядочно (путь представлял собой многократно изломанную линию), затратив на это много времени. Еще более "глупые" - голуби, куры - вообще были не в состоянии сообразить, как добраться до корма, и делали только попытки проникнуть через отверстие в ширме.

Эксперименты позволили создать таблицу, в которой подопытные были расставлены по ранжиру в зависимости от их способности принимать правильные решения. При этом на первом месте "по уму" оказались обезьяны, затем дельфины и далее - бурые медведи. Такое "построение" в соответствии с интеллектуальным потенциалом животных не бесспорно. Так, швейцарский биолог Портман на основании своих исследований пришел к выводу, что самым "умным" является дельфин, второе место в этом ряду он отвел слону и только третье - обезьяне.

Но эти расхождения в оценке мыслительных способностей не так уж важны. Главное заключается в другом: животные, по крайней мере наиболее высоко организованные, не автоматы, слепо следующие закодированным в генетической программе инстинктам или же совершающие лишь рефлекторные действия в ответ на исходящие из внешнего мира раздражители, - они имеют более сложно организованные психические функции, то есть по сути дела являются мыслящими существами.

Далее Крушинский поставил перед собой следующий вопрос: а всегда ли животные в своей способности к принятию адекватных решений уступают людям? Описанный выше эксперимент он провел с детьми и убедился, что наиболее "умные" животные справляются с поставленной перед ними задачей лучше, чем дети 2-3-летнего возраста. Это обстоятельство можно рассматривать как дополнительный аргумент в пользу точки зрения, отрицающей наличие непреодолимой пропасти между психической деятельностью животных и человека.

Итак, способность к мышлению - не монополия людей. Да это и естественно, ибо человек есть порождение эволюции. Люди наделены самым высокоорганизованным мозгом, но и мозг животных может воспринимать и дифференцировать зрительные, звуковые и прочие образы, запоминать, делать выбор, принимать решения. Однако, видимо, тенденция некоторых ученых к антропоморфизму - уподоблению психики животных психическим процессам, свойственным человеку, - принципиально неправильна. Наиболее высоко организованные из них могут думать, но мышление животных конкретнообразное, упрощенное, элементарное, ему не свойственно абстрагирование, обобщение. Как и дети раннего возраста, они совершают действия подчас не столько осмысленно, сколько "по велению чувства". То или иное обстоятельство вызывает у них эмоциональное состояние положительного или отрицательного знака. Характер эмоции в основном определяет не только отношение к предмету, но и реакцию на него. Поэтому животные, как и дети, более искренни и поведение их обычно отражает истинное состояние их эмоциональной сферы. Им не свойственны задержанные эмоции, а, следовательно, и переход эмоций и сопутствующих им вегетативных, эндокринных и психических реакций в длительное "застойное" состояние. Поэтому, возможно, у животных, находящихся в естественных условиях, не бывает так называемых нейрогенных заболеваний (неврозы, гипертоническая болезнь и др.), от которых часто страдает зачастую подавляющий свои эмоциональные реакции человек.

Характер эмоционального реагирования может быть неидентичен не только у различных видов высших животных, но и у отдельных особей одного и того же вида. Эти особенности, как и многие другие элементы психической деятельности, могут передаваться по наследству. Так, коллектив сотрудников одного из научно-исследовательских институтов Сибирского отделения АН СССР, возглавляемый Д. К. Беляевым, вывел путем искусственного отбора линию "добродушных" лис: они не боятся человека, незлобивы, не враждуют друг с другом, чаще дают приплод.

Итак, многие, особенно наиболее высокоорганизованные животные, могут по-своему и чувствовать, и мыслить.

Это, однако, вовсе не дает оснований отождествлять психику животных и человека. Даже самые высокоорганизованные животные думают не так, как человек. Мышление их конкретно-образное, они не могут до конца осмыслить нестандартную ситуацию. Любое ее усложнение ведет к Необходимости мысленно проигрывать возможные варианты оптимального на нее реагирования и выбирать зависящий от этого наиболее рациональный план действий. Такое вариативное мышление, обеспечивающее максимальную рациональность поведенческих реакций, животным, как правило, труднодоступно.

Над мышлением у них зачастую доминируют инстинкты и эмоции. Эмоции, чувства могут определять и действия человека, но все же он обычно в той или иной степени контролирует их сознанием, у животного же эмоции нередко бесконтрольны и свойственные им элементы мышления оказываются подавлены, порабощены. Животные не могут фантазировать, воображать, планировать. Не имея языка и речи, они не в состоянии мыслить отвлеченно, пользоваться понятиями, абстрагироваться от текущей Действительности, создавать что-то новое.

Мозг существующих ныне животных можно рассматривать как своего рода стадии, предшествующие развитию человеческого мозга. Это обстоятельство и имеют в виду ученые, изучающие филогенез нервной системы, ее сравнительную морфологию и физиологию.

Богатейшая коллекция, иллюстрирующая постепенность усложнения мозга в процессе эволюции живых существ, собрана в музее Института мозга АМН СССР. Она наглядно показывает, как повышению умственных способностей животных соответствует усложнение строения мозга.