4

Изложенное понимание человека, сформулированное впервые в истории советской философии, открывало новые возможности и перспективы для изучения человеческой психики, а значит, имело огромное значение для психологической науки. Рубинштейн возвращался здесь к тем позициям, которые он начал вырабатывать в уже упоминавшейся статье 1934 г., посвященной анализу трактовки психологичесих проблем К. Марксом в его философских рукописях, к которым он счел необходимым вернуться в конце 50-х годов в статье, специально посвященной данному кругу вопросов, - она была впервые опубликована в последней вышедшей при жизни автора книге "Принципы и пути развития психологии" (М., 1959) и затем - в его однотомнике "Проблемы общей психологии" (М., 1973). Хотелось бы обратить внимание на то, что эта работа Рубинштейна, справедливо отмеченная А. В. Брушлинским как одно из лучших произведений мировой философской литературы, посвященных анализу ранних работ К. Маркса [12, с. 388], писалась одновременно с книгой "Человек и мир", и в ней была дана характеристика тех взглядов К. Маркса, которые стали исходными для книги. О связи этих работ свидетельствует такой тезис статьи: для психологической науки рукопись К. Маркса "представляет существенный интерес не только тем, что в ней сказано непосредственно про психологию, но и вообще про человека, а проблема человека стоит в центре этой рукописи" [12, с. 49].

В данной статье, название которой четко обозначает ее замысел - "о философских основах психологии", - Рубинштейн сделал заключение, что в рукописях 1844 г. "впервые сформулированы К. Марксом по крайней мере три основные мысли, имеющие значение для психологии". Первая из них - "признание роли практической (и теоретической) деятельности человека, труда в формировании человека и его психики"; вторая - "порождаемый человеческой деятельностью предметный мир обусловливает все развитие человеческих чувств, человеческой психологии, человеческого сознания"; и третья - "человеческая психология, человеческие чувства - продукт истории" [12, с. 49, 52].

Если в книге "Бытие и сознание" (1957), равно как и в статье "Принцип детерминизма и психологическая теория мышления" ("Психологическая наука в СССР". Т. 1. М., 1959), Рубинштейн в соответствии с господствовавшей в нашей психологической науке националистической ориентацией фактически сводил, по нашему мнению, работу человеческой психики, человеческого сознания к мышлению, т. е. к процессам познавательного характера¹, то уже в предисловии автора к книге "Человек и мир" подчеркивается неполнота, ограниченность относительность такого понимания психики человека, его сознания, его духовной активности. Рубинштейн пишет здесь, что проблема познавательного отношения сознания человека к миру вписана в более широкую и целостно характеризующую работу его психики проблему человека, "познающего и осознающего" мир, а осознание это связано не только с отношением человека к бытию, но и с взаимодействием человека с другими людьми [12, с. 255-256]. Это заставляет психологический анализ выйти далеко за пределы изучения мышления и совершаемых им познавательных операций: мы уже видели, какое место в книге "Человек и мир" заняла - впервые в истории советской философской и советской психологической науки - проблема любви. Но дело не только в этом; в конечном счете и любовь является частным проявлением деятельности человеческой психики, и абсолютизация любви была бы столь же односторонней трактовкой психического, как его сведение к познавательно-мыслительным процессам. Точно так же рассмотренная в книге "Человек и мир" способность человека создавать "проекты" своего развития, его нравственное сознание, его эстетическое отношение к миру - стороны, аспекты многогранной деятельности психики, отличные от познавательной активности мышления, хотя и теснейшим образом с ней взаимодействующие.

¹ (В подтверждение этого приведем такие суждения автора: "Психическая деятельность - это деятельность мозга, являющаяся вместе с тем отражением, познанием, мира"; "именно поэтому гносеологическое отношение к объекту определяет основную "онтологическую" характеристику психического". Правда, при этом делается существенная оговорка, что познавательная деятельность сознания "не исчерпывает" работу психики, что совершаются в ней и "эмоционально-волевые" акты, однако - "именно в познавательной стороне психического процесса особенно рельефно выступает связь психических явлений с объективным миром" [10, с. 4, 6-7].)

В этой связи в высшей степени показательно, что именно в книге "Человек и мир" Рубинштейн впервые испытывает потребность систематически использовать понятия "дух", "духовное": не только понятие "мышление", но и понятие "сознание" оказываются слишком узкими для обозначения целостного бытия и функционирования человеческой психики. В самом деле, речь идет теперь, как поясняет сам автор, не только о рассмотренной в книге "Бытие и сознание" детерминации содержания сознания отражаемым и познаваемым им внешним для него бытием, но и о свободе человеческого духа в его связи с миром, которая проявляется во внутренней мотивации его действий, в роли его ценностных ориентаций, влечений, стремления к счастью [12, с. 291, 366 и др.]. Поэтому "само познание, мышление человека должно быть взято как компонент жизни человека", вписанной в ее многостороннюю духовную активность [12, с. 328].

С этих позиций важной задачей психологической науки является осуществление системного подхода к целостному бытию, функционированию и развитию (как онтогенетическому, так и филогенетическому) человеческой психики, т. е. ее описание как системы "механизмов", необходимых и достаточных для обеспечения многосторонней деятельности человека. Считанные попытки решить эту задачу специально не обсуждались, оставшись как бы не замеченными в профессиональной среде психологов, и оттого в обобщающих работах по психологии, существующих у нас только в виде учебников и учебных пособий, структурирование психики производится без каких-либо теоретических оснований, чисто эмпирично и потому приводит к самым различным ее моделям. Память, воображение, любовь, нравственные и эстетические чувства, бессознательное, интуиция, одаренность, талант, вкус и т. д. могут присутствовать в этих моделях, а могут и отсутствовать, и их выделение или игнорирование никак не мотивируется, ибо не вытекает из какого-либо представления о психике как внутренне организованной целостности, то есть функционирующей, развивающейся и саморегулирующейся системе.

И Рубинштейн не решил этой задачи. В данном отношении его классический труд "Основы общей психологии" (1940 и 1946) не отличается принципиально, по нашему мнению, от способа описания психики в других работах на эту же тему. Однако книга "Человек и мир" открывает возможность пойти дальше и исследовать жизнь человеческого духа системно. Размышление над логикой научного развития Рубинштейна позволяет предположить, что только смерть помешала ему самому пойти по этому пути, и остается надеяться, что это сделают представители входящих в научную жизнь новых поколений психологов-марксистов.

Таковы наиболее примечательные идеи книги "Человек и мир", как видим, не только не утратившие своей ценности в наши дни, но лишь сейчас, в условиях революционных преобразований, развернувшихся в нашей стране демократизации, гуманизации, этизации общественных отношений, в очищении социалистических основ нашего бытия от всех деформаций прошедших десятилетий, раскрывающие свой глубокий теоретический смысл и свою практическую значимость.

Работа Рубинштейна над последней его книгой не была завершена, поэтому многое изложено в ней конспективно, скорее намечено, чем развернуто, некоторые формулировки уточнялись явно в ходе написания текста (отсюда нередкое варьирование одного и того же тезиса с вводным словом "точнее"); но и в таком виде рукопись стала одним из самых значительных в истории советской философии трудов и остается таковым по сей день. Нельзя не пожелать, чтобы книга эта была вновь опубликована отдельным изданием и большим тиражом, дабы она могла существенно расширить свое влияние на нашу философскую мысль, психологическую и педагогическую науку, этику и эстетику, и стала достоянием широкого круга читателей, развивая их сознание, их философскую культуру, помогая им понять содержание истинного, не вульгаризированного марксизма.