К нейропсихологическому анализу мозговой организации сенсорных процессов (Симерницкая Э. Г.)

Изучение нарушений перцептивных процессов занимает в нейропсихологическом исследовании больных с очаговыми поражениями головного мозга очень большое место. Накопленные в нейропсихологии факты позволили не только установить тот специфический вклад, который вносят различные участки мозга в организацию перцептивных процессов, но и описать некоторые закономерности взаимодействия анализа торных систем, расположенных в симметричных участках правого и левого полушария.

Установлено, что в зависимости от стороны поражения мозга нарушения зрительного, слухового и тактильного восприятия носят качественно различный характер. Так, поражения височных отделов левого полушария приводят к нарушению восприятия речевых звуков, а правого - к нарушению восприятия мелодий; поражения левой затылочной области сопровождаются нарушением оптического восприятия букв, а правой - лиц и т. д. В последние годы, благодаря широкому распространению методов, позволяющих избирательно направлять стимулы в правое или левое полушарие, факты функциональной асимметрии мозга отчетливо выступили и при исследовании здоровых испытуемых. Было показано, что при предъявлении вербальных стимулов в правую половину зрительного поля испытуемый воспроизводит их более успешно, чем при предъявлении тех же стимулов в левую половину поля зрения. Аналогичная асимметрия отчетливо выступает и в слуховой сфере, и наиболее отчетливо она проявляется при дихотическом предъявлении стимулов, когда различные сигналы предъявляются одновременно с помощью стереофонического магнитофона в правое и левое ухо. В этих случаях у здоровых испытуемых выступает доминирование правого уха, получившее в литературе название "эффекта правого уха". При нарушении межполушарного взаимодействия ушная асимметрия резко усиливается. Так, у одного из наблюдаемых нами больных, у которого во время операции были перерезаны волокна колена мозолистого тела (для подступа к аневризме), воспроизведение слов, воспринимаемых левым ухом, оказывалось менее эффективным по сравнению с соответствующими показателями правого уха, я это различие отчетливо выступало не только при однократном, но и при многократном предъявлении одних и тех же слов. При полной перерезке комиссуральных волокон, связывающих оба полушария, воспроизведение вербальных стимулов, воспринимаемых левым ухом, оказывается, по данным зарубежных авторов, совершенно невозможным. Эти факты подтверждают укоренившееся еще со времен Джексона представление о функциональной неравнозначности полушарий, вследствие которой одно из них - левое - выполняет речевые, а другое - гностические, т. е. невербальные функции.

Однако право-левая асимметрия отчетливо выступает при исследовании не только высших, но и относительно элементарных процессов, в частности при исследовании чувствительности давления, локализации прикосновений, оптокинетического нистагма и т. д. Более того, асимметрия парных рецепторов отчетливо выступает и при предъявлении таких непосредственных воздействий, которые не нуждаются в обязательном участии слова и обеспечиваются более низкими уровнями центральной нервной системы.

Так, по Д. Н. Узнадзе эффект фиксированной установки обнаруживается с различной частотой в зависимости от того, в какую руку или с какой стороны предъявляется большой шар. При предъявлении большого шара в правую руку или с правой стороны возникает большее количество иллюзий, чем при предъявлении того же шара в левую руку или в левой половине зрительного поля. При нарушении межполушарного взаимодействия, вызванного очаговым мозговым поражением, асимметрия правой и левой руки выступает особенно отчетливо и при этом не обнаруживает прямой зависимости от стороны поражения. Результаты проведенных в лаборатории нейропсихологии исследований, показали, что при левосторонней локализации патологического процесса установка хуже вырабатывается не на правой руке, как это следовало бы ожидать, исходя из контралатеральных отношений между телом и мозгом, а как и у здоровых испытуемых, и у больных с поражением правого полушария также на левой руке. Следовательно, и при восприятии таких раздражителей, которые в большей степени могут быть отнесены к невербальным, Нежели к вербальным стимулам, правое полушарие уступает Левому по способности фиксировать следы непосредственных воздействий.

Большие перспективы в плане изучения психофизиологических механизмов, лежащих в основе билатеральных различий, открываются в связи с появившимися в последние годы возможностями изучения функций правого и левого полушарий в условиях их изолированной работы. Изучение больных с расщепленным мозгом, у которых перерезка комиосуральных волокон, связывающих оба полушария, производилась с лечебной целью, позволило американским авто рам (Сперри, Газзанига и др.) описать различия в деятельности одноименных рецепторов не только с количественной но и качественной стороны. Так, при нарушении межполушарного взаимодействий, восприятие одних и тех же стимулов оказывалось качественно различным в зависимости от того, предъявлялись ли они в правую или левую половину поля зрения; при предъявлении стимулов в левое зрительное поле больные оказывались неспособными давать о них адекватный словесный отчет и часто отрицали сам факт их предъявления. Авторы описали и ряд других фактов, интерпретируемых ими как доказательство функциональной неравнозначности полушарий, и показали, в частности, что при нарушении межполушарного взаимодействия левая рука утрачивает способность писать, а правая - копировать зрительнопредъявленные изображения, что так же как и описанные выше различия в восприятии стимулов правым и левым полем зрения подтверждают, по их мнению, ведущую роль правого полушария в зрительно-пространственных, а левого - в речевых процессах.

Описанные американскими авторами факты мы неоднократно наблюдали при исследовании больных с очаговыми поражениями головного мозга. В настоящее время под наблюдением лаборатории находятся несколько больных, у которых явления билатеральной асимметрии выступали довольно отчетливо, а у одной больной с клинической картиной грубого поражения верхних и средних отделов ствола эти явления обнаруживались в особенно выраженной форме. Так же как в описанных в литературе случаях, больная раз лично выполняла одни и те же зрительно-конструктивные пробы правой и левой рукой, демонстрируя при выполнении этих заданий явное превосходство левой руки. Указанная асимметрия носила чрезвычайно стойкий характер и не под давалась никакой коррекции, закономерно проявляясь при многократных исследованиях, проводимых через большие интервалы времени. Вместе с тем при изменении системы афферентации и в частности при замене зрительной афферентации кожно-кинестетической, а также при монокулярном восприятии стимулов можно было достичь не только сглаживания право-левой асимметрии, но и изменения ее знака на обратный. Так, та же левая рука, обнаружившая значительное превосходство при выполнении зрительно-конструктивных проб в условиях их бинокулярного восприятия, оказывалась совершенно не способной выполнить те же самые задания, если они воспринимались правым глазом. И, наоборот, в тех случаях, когда афферентный путь реакции начинался с левого: глаза, правая рука легко справлялась с заданиями, выполнение которых оказывалось грубо нарушенным при их бинокулярном восприятии. Приведенные факты позволяют говорить о том, что двигательная асимметрия правой и левой руки имеет афферентную природу и является проявлением резко усиленных вследствие нарушения межполушарного взаимодействия монокулярных различий в зрительно-пространственном восприятии, которые по данным ряда исследователей, и в частности Б. Г. Ананьева, имеют место и у здоровых испытуемых. Особенно отчетливо различия в деятельности отдельных монокулярных систем и нарушение их взаимодействия выступали у больной при исследовании предметного восприятия. Так, если больная воспринимала какой-нибудь предмет одним глазом, то она не могла его узнать при открывании второго глаза. Она не могла определить, являются ли два стимула, последовательно предъявленные правому и левому глазу, одинаковыми или различными. Сопоставление особенностей монокулярного восприятия позволило говорить о том, что в условиях нарушения межполушарного взаимодействия процессы фиксации и переработки зрительной информации протекают в монокулярных системах правого и левого глаза совершенно по-разному и они характеризуются существенными отличительными особенностями. Восприятие предметов правым глазом оказывалось грубейшим образом нарушенным: больная не только не могла назвать предъявленный ей объект и выбрать его из ряда других предметов, но и не узнавала его при повторном предъявлении. Вместе с тем несмотря на столь грубые нарушения восприятия, устанавливаемые методом словесного отчета, у больной сохранялась возможность ориентироваться с по мощью одного только правого глаза в окружающей обстановке и адекватно выполнять бытовые действия, требующие употребления различных предметов. Это указывало на необходимость уточнения структуры наблюдаемых в данном случае перцептивных расстройств. С этой целью больной предлагалось давать отчет о воспринимаемых ею стимулах в любой доступной для нее форме и указывать любые особенности воспринимаемого объекта, в том числе и самого общего характера. Кроме того, была введена форма наглядного отчета в виде изображения воспринимаемого объекта с помощью карандаша. Введение таких методических приемов позволила установить, что больная не только видит предметы правым глазом, но и может достаточно точно воспроизвести их очертания. Более того, при настойчивой стимуляции больная оказывается способной воспринять и такие индивидуальные особенности предъявленного объекта, которые непосредственно не присутствуют в его наглядном изображении (огурец, изображенный в черно-белом цвете, оценивается как "что-то зеленое", роза - "приятное" и т. д.). Несмотря на это, больная не может узнать предмет в целом и при попытке словесно обозначить его дает совершенно случайные ответы (огурец - "ложка", мяч - "груша"). Эти нарушения чрезвычайно близки по своей структуре к описанным в литературе явлениям зрительной предметной агнозии, которые обусловлены нарушением синтеза отдельных зрительных впечатлений.

Совершенно иначе протекало восприятие тех же самых объектов левым глазом. В этих случаях больная оказывалась способной воспринимать обобщенный образ предъявленного предмета и легко воспроизводила его в виде топологи ческой смысловой схемы. Характерно, что восприятие оптических особенностей предъявленного объекта обнаруживало при этом отчетливые нарушения: больная не могла дать отчет относительно формы, величины и цвета предмета, не могла соотнести его с соответствующим, хранящимся в долговременной памяти эталоном и поэтому, естественно, не могла и назвать его.

Большой интерес в плане уточнения функциональной специализации полушарий и их специфического участия в организации сенсорных процессов представляет тот факт, что восприятие вербальных стимулов правым и левым глазом характеризуется теми же особенностями, что и предметное восприятие. Так, при чтении написанных слов правым глазом больная воспроизводит только форму и метрику слова, в то время как левым глазом она воспринимает его обобщенный смысловой образ, а не ту исходную информацию, которая предъявлена зрительно.

Приведенные факты позволяют говорить о том, что любая, даже самая элементарная перцептивная деятельность представляет собой совокупность многих процессов, которые не только имеют самостоятельное значение, но и обеспечиваются различными морфологическими образованиями, без взаимодействия которых адекватное восприятие стимулов становится невозможным. Результаты проведенных исследований подтверждают представления о центрально-периферической природе процессов зрительного восприятия и делают вероятным предположение о том, что билатеральные различия, отчетливо выступающие в деятельности парных рецепторов, обусловлены их различной приуроченностью не столь ко к восприятию определенных стимулов (вербальных или невербальных), сколько к различным, основанным на разных принципах, механизмам кодирования сенсорной информации.